Кризис в Урлии (ЛП) - Шредер Карл

Он оказался отрезан от мира не полностью, поскольку подружился с мальчиком, который приносил ему мясо и рыбу в дополнение к свежей зелени, что он снимал с барабанов. Парнишка много знал и охотно рассказывал, поэтому Соколоу знал, что в город хлынули деньги, припасы и персонал. В прежние времена большая часть помощи была бы отмечена эмблемами Канады, ООН, Красного Креста или Красного Полумесяца; однако одно из заложенных в основание Аэфории ведущих соображений состояло в том, что всякий из этих знаков выражал бы пристрастия, был бы своего рода флагом. Продовольствие, медикаменты и строительные материалы, поступающие через Аэфорию, не несли никакой маркировки, кроме таблиц цепочки поставок, по которым получатели могли проверить их качество.

При всей своей любви к Аэфории и другим новым онлайн-государствам, Соколоу больше всего интересовался у паренька делами канадцев.

И обнаружил, что они вызывают у него гордость, но вместе с ней и недоумение. В отличие от Неназванных, Канадские Силы зримо присутствовали на улицах и обеспечивали безопасность конвоев с продовольствием и медикаментами. Они рисковали жизнью, чтобы сохранить мир, и подполковник Десаи прилагала усилия, чтобы всякий об этом знал. Загадкой же для Соколоу служило то, что могло происходить за кулисами. Еще до своего мягкого похищения Намваром он знал, что люди полковника координируют свои действия с Неназванными и другими нациями коалиции, чтобы составить карту сложных политических конфликтов в городе. С помощью таких инструментов, как мгновенный автоматический перевод, компьютерная поддержка ведения беседы и средств дополненного познания, они должны были получить очень точную и актуальную картину истинных приверженностей и напряженностей в городе. Десаи заявила, что Новая Потница была сконструирована искусственно; несомненно, канадские правительственные и неправительственные группы должны сконцентрироваться на источнике чумы, чтобы быстро взять его под контроль.

Соколоу не имел о ходе дел ни малейшего представления. Сквозь листву он мог лишь бросить беглый взгляд на панораму города, но в нем, казалось, ничего не происходит. Там вполне могли случиться беспорядки, взрывы, даже уличные бои — насколько он знал. Ничто из этого не доносилось до него сквозь тиканье и орошающий туман над миллионами растений — пищевых культур, перемежающихся с опиумным маком, — растущих вокруг него.

Отрезанность от сети не мешало Брайану строить планы. Сегодня, направляясь в скромный туалет в центре этажа, он раздумывал о том, кто явится или же не явится на заседание мирного совета. Можно переговариваться до позеленения, но если по другую сторону стола переговоров не окажется нужных людей, ничего не изменится. В подобной ситуации традиционные блоки власти часто чувствовали угрозу, когда к столу подсаживались силы, чьего авторитета они не признавали. Одна из особенностей Урлии, которая сразу бросилась Соколоу в глаза — еще до того, как он прибыл в город, — заключалась в том, что средний возраст жителей здесь не достигал 30 лет ²⁴⁴, и все же при этом не нашлось ни одного члена городского совета, муллы, бизнесмена или лидера ополчения моложе 60 лет. Все они были взращены и воспитаны в убеждении, что детям следует уважать старших, и он знал, как сильно их возмутила мысль о том, что Коалиция может вздумать беседовать с молодыми людьми на улицах без посредничества людей старшего возраста.

Он стоял у раковины и размышлял об этом, когда раздалось «пинг!» Индикаторы, ранее повисшие неприметными значками на периферии его зрения, внезапно проснулись. Цифра счетчика в его папке «Входящие» с нуля непрочитанных сообщений превратилась в восемь, потом в 15, потом в 50 и продолжала расти. У него появился приличный сигнал!

Он усмехнулся в потолок.

— Благодарю тебя. Офис не очень, но нет, я не жалуюсь.

Опустив крышку, он сел сверху на унитаз и начал разбирать сообщения, виртуально парившие в воздухе вокруг него. Многие из них были ободряющими словами и записками поддержки от прихожан и солдат — людей, чьих жизней ему довелось коснуться за короткие годы службы. Еще до чтения, лишь от их вида у него поднималось настроение. Была одна приватная записка от Десаи, но ни одного из тех регулярных брифингов, которые он должен был получать; в этом как раз не было ничего удивительного, поскольку сейчас он находился в руках врага. Его похитители выкачали его файлы сразу по прибытии, но, конечно, было уже слишком поздно: он стер наиболее важные данные до того, как грузовик Намвара привез его на стоянку под этим зданием. Больше а его адрес не придет ничего, касающегося военных вопросов.

Зато новостей было предостаточно. Он как раз жадно вчитывался в первый из отчетов о хаосе последних нескольких дней, когда звонок внутри головы известил о входящем телефонном вызове. Он ответил: «Да?» — полностью приготовясь к тому, что это может оказаться кто угодно — от подполковника Десаи до его матери.

Голос звучал слегка прерывисто — как бывает при переводе в реальном времени.

— Падре Брайан Соколоу? Мир вам. По милости Господней мое имя Дилавар Кермани; я мулла здесь, на фермах. Я бы очень хотел поговорить с вами, если вы не против.

Соколоу вспрыгнул с унитаза и выбросил вверх кулак. От приближения к двери индикатор уровня сигнала опасно заколебался. Отступив назад и прочистив горло, он осторожно сел на место.

— Ва алейкум салям, мулла Кермани. Я бы с большим интересом хотел выслушать, что вы скажете.

Подполковник Десаи не сводила глаз с двух бразильских канонерских лодок, притаившихся в гавани. Они висели там как призраки, видимые в AR сквозь стены ночного рынка. Лодки питались ядерной энергией — как и все, на чем бразильцы плавали в эти дни.

Она вздохнула и снова обратилась к извещению городского совета.

— Они действительно думают, что смогут это сделать?

Хазир Румей пожал плечами.

— Их поддерживают нужные люди. Я извиняюсь, полковник, но вы иностранка — и, по вашему собственному признанию, вы здесь не для того, чтобы препятствовать воле народа.

Объявление о том, что Урлия аннулирует свои гарантированные закупки зерна у сельских фермерских кооперативов, означало, что город отрезает себя от остальной части страны. Это сделало бесполезными канадские инициативы помощи сельскому хозяйству.

— Они отгородились рвом, — сказала Десаи, — и теперь пускают в него воду.

На ночном рынке направление деятельности смещалось от исследования болезни к реконструкции и перепланированию инфраструктуры. Более широкий мандат SMART включал посещение сотрудниками станций опреснения воды, работающих на солнечных батареях, которые предыдущие операции создали по всему региону. Только-только начались переговоры между городом и ополченцами, чтобы восстановить стабильное водоснабжение в Урлии и ее окрестностях; для объявления касательно закупочного соглашения нельзя было выбрать времени хуже.

С фронта заболевания «новой потницей» шли новости как хорошие, так и плохие. Благодаря Аркин и международной команде, круглосуточно работавшей над определением болезни, она была изучена чрезвычайно хорошо. НП не была ни вирусом, ни бактерией; по сути, она даже не была живым организмом. Это был аномальный белок — патоген, возникавший в результате того, что, как полагали, было запрограммированным процессом самосборки молекулярного приона ²⁴⁵, запускаемым во время приготовления некоторых традиционных урлийских блюд. Хорошей новостью было то, что теперь, когда прион, вызывающий болезнь, был опознан, разработали противоядие: белок, который фиксировался на молекуле приона и делал ее инертной. Похоже, нескольких дней лечения этим препаратом хватало, чтобы вылечить болезнь.