Я вернулся. Том 6 (СИ) - Байяр А.

Рокот колесиков, скрип, стук шагов по плитке, и вот лицо господина Чена снова нависло надо мной.

— Физическая смерть тебе не грозит, — «обнадежил» меня мужчина и с мерзкой теплотой улыбнулся. — Ты слишком ценен, чтобы так просто утилизировать, к тому же рано или поздно мне еще может потребоваться твой генетический материал. Пожалуй, частичный обрыв нейронных связей будет звучать более гуманно. Как говорится, неведение — благо, а станешь покладистым модификантом — даже из капсулы тебя извлеку. Спать будешь, есть, пить, но выпустить тебя за эти стены… Увы, но, как я уже сказал ранее, ты слишком ценен… поэтому добро пожаловать домой, Алекс.

Вентиль баллона заскрипел, увлекая меня в полудрему. Жутко захотелось спать. Набить рожу Хэвону. Просто сладко спать и ничего кроме. А еще набить… эту наглую… рожу… Заставить его…

Спать…

Глава 20

Время от времени я задавался вопросом, что же происходит с человеком после того, как его сознание отключается? Не только с человеком, но и с модификантом, ведь я как раз был одним из них. Неужели мир погружается в вечную темноту без единого проблеска света? Или же ты попадаешь в абсолютно белую комнату, выхода из которой не существует, и находиться в ней тебе предстоит вечность?

Вечность — это долго. Очень долго, но если беспокойные мысли о прошлом, настоящем и будущем наконец-то отпускают тебя, вероятно, это не так уж и страшно.

Долгожданные спокойствие и умиротворение без необходимости что-либо делать, куда-либо торопиться, ведь вместе с сознанием исчезает и понятие личности. Всё, что было тебе дорого, более не имеет смысла, а сам ты становишься просто песчинкой в огромной Вселенной.

Ровно так я себя и ощущал, сидя на крыше уходящего ввысь небоскреба и взирая на ночной Хвангапур с высоты птичьего полета. Восхитительный вид. И как же я раньше не замечал всей этой красоты? Наверное, был слишком занят, чтобы оценить ее по достоинству.

Автомобили мчались по дорогам, оставляя за собой шлейф теплых огней. В каких-то окнах тушили свет, другие, наоборот, ярко загорались. Неоновые вывески самых разнообразных цветов завлекали гостей в ночные клубы, развлекательные центры, бары, чтобы к утру хозяева смогли подсчитать выручку и остаться удовлетворенными.

Я же теперь наблюдал за городской суетой с легкостью на душе. Она меня нисколько не волновала. Больше я не был ее частью, и меня это более чем устраивало.

— Красиво, да? — неожиданно раздался тонкий детский голосок позади меня, и немного погодя рядом со мной на край крыши уселся черноволосый мальчишка с большими голубыми глазами. Свесил ноги вниз, окинул взглядом ночной Хвангапур. — Мы родились здесь, и здесь же окончили наше существование. Хватит уже с нас. И так намучились.

— Согласен, — с улыбкой кивнул ему.

Не знаю, сколько еще мы так просидели, плечом к плечу, любуясь завораживающим видом. Понятия времени тут не существовало в принципе, поэтому я просто отпустил все мысли и позволил им плыть по течению, ни на одной из них подолгу не зацикливаясь.

— Может быть, зря ты вернулся в Хвангапур? — вновь подал голос мальчишка, и я медленно перевел на него взгляд. — Если бы не вернулся, тебе больше никогда не пришлось бы играть по правилам дяди Хэвона, а быть Серым Лисом не так уж и плохо. Как думаешь?

— Но тогда я не узнал бы всей правды, — парировал я.

Отчетливо услышал истеричный визг шин, а после него — лязг металла о металл. Где-то взвыла сирена патрульной машины — офицеры мчались на место происшествия.

— А зачем тебе вообще нужна была эта правда? — вскинул мальчик брови и глянул на меня с искренним удивлением. — Разве она помогла тебе? Успокоила? Нет, тебе стало только хуже! В глубине души ты с самого начала не хотел во всё это ввязываться, но чувство мести захватило тебя с головой. И вот итог. Ты оказался слишком слаб, чтобы бороться и пройти избранный тобой самим путь до конца. Ты проиграл, Алекс. Это конец.

— С чего ты взял, что это конец? — с прищуром заявил я ему.

Из окна в высотке напротив повалил белый дым, с каждой секундой становясь всё гуще и темнее. Вот стекло лопнуло от жара, и яркое пламя вырвалось наружу. Крики находящихся в здании людей эхом отозвались в моей голове.

— Значит, ты всё равно хочешь вернуться, чтобы закончить? — вопросом на вопрос ответил мне мальчишка. — Разве спокойствие тела и души — не то, чего ты в действительности хотел? Тебе больше не о чем волноваться, Алекс. Отпусти, и пусть мир сам разбирается с катастрофой, которую опрометчиво допустил. На что ты способен в одиночку? Ты человек или модификант? Сам с собой разобраться до сих пор не можешь, тогда что уж говорить о глобальных проблемах?

— Осталось совсем немного. Я ведь почти достиг финишной черты! — продолжал я спорить с юным собой, пока пламя охватывало всё новые и новые этажи.

Снова визг шин, теперь уже в другой части города. И пусть я находился далеко от эпицентра аварии, я слышал ее настолько хорошо, будто она произошла на моих глазах.

— Если не перестанешь сопротивляться, разрушишь всё и здесь, — философски заключил мальчик. — Олицетворение твоего покоя… Ты сожжешь этот город дотла.

— Мне нравится этот мир, — проследил я взглядом летящий по небу самолет. Слишком низко. Настолько, что пилот не справился с управлением и с оглушительным взрывом врезался в одну из высоток. — Нравится и одновременно ненавистен. Если я останусь тут в тишине и покое, что будет с настоящим? Отец ни за что не допустил бы этой мерзкой генетической революции. Чтобы любой желающий мог получить свою дозу сыворотки, а потом работать как не в себя, чтобы приобрести следующую? Или умереть в муках, не достав ее. Личная армия модификантов обеспечит безопасность Хэвона, а Харин… Что будет с Харин⁈

— Ты никогда ни к кому не привязывался, чтобы не забивать себе голову беспокойством о ком-то еще, — напомнил мне юный я. — Чтобы в случае чего уйти, ни о чем и ни о ком не жалея. Тогда зачем же решил изменить себе?

В другой части города началась перестрелка. Я слышал, как пули врезаются в окна и разбивают их вдребезги. Как тела попавших под руку людей с глухим шумом падают на землю. Еще одна патрульная машина выехала на вызов. Нет, две или три.

— Потому что в одиночестве нет ничего привлекательного, — с поразительным спокойствием заявил я самому себе. — Чтобы жаждать жизни, у тебя должно быть то, что ты боишься потерять. Раньше я думал, что ни смерть, ни вечное забвение не страшат меня. Что я готов к ним в любой момент, если что-то пойдет не по плану, но сейчас… сейчас я меньше всего хотел бы остаться здесь навсегда.

— Ты молодец, — прикоснулись к моему левому плечу, и я повернул голову к улыбчивому лицу Харин. — Я всегда знала, что ты сделаешь правильный выбор. Нужно продолжать бороться, несмотря ни на что, Алекс.

Уголки моих губ дрогнули и приподнялись.

— Ты ведь Алекс Валкер — мой любимый спецагент, который в лепешку расшибется, но добьется своего, — приобняла меня девушка за шею и зарылась носом в мои волосы. — Ни капли в тебе не сомневалась.

— Лучше проваливай отсюда, — проворчал юный я, с укором наблюдая за попытками Харин вернуть мне надежду и волю к жизни. — Ты нам не нужна. Нам никто не нужен.

— Вот же маленький грубиян, — буркнула девушка под нос.

— Мы всегда были сами по себе, — едко продолжил мальчишка. — А в детстве пережили такое, что тебе и не снилось. Такой конец закономерен. Просто оставь нас в покое и проваливай к своему безумному папаше, где тебе самое место. А-а-ай! — воскликнул ребенок, когда взявшаяся из ниоткуда Джина больно оттянула ему ухо. — Ты чего творишь⁈

— Воспитываю наглого эгоиста — вот что! — гаркнула сестрица и потянула еще сильнее. — Сейчас еще и рот с мылом почищу, чтобы неповадно было. У Алекса и своя голова на плечах, между прочим, имеется, и нечего ему тут зубы заговаривать! Я бы ни за что не хотела оставаться в вечном забвении. Это ведь жесть как скучно!