Я ненадолго оставил Дину, внаглую оттащил чемоданы прямо у них из-под носа, вернулся на место, и тут же упёрся в наставленный на меня парализатор охранника.
— Что тут произошло? — перевёл мне браслет неоиврит. — Что за беспорядок? Вы зачинщик?
— Эти молодые люди напали на меня. И требовали наше имущество. Пытались ограбить.
Охранник растерянно оглянулся, поймав взглядом пожилую пару, всё ещё сидевшую на соседней скамье. Те молча кивнули, мол, да — действительно, грабили. Я продолжал:
— Между прочим, это было нападение на гражданина другого галактического государства, находящегося с туристическим визитом. Дипломатический конфликт.
— Они проглотили! Проглотили Кима! — продолжал орать главарь. — Камеры! Проверьте камеры!
— Он не в себе, — прокомментировал я. — Мне пришлось применить тайные навыки моей школы единоборств, но я не нарушил ни одного закона вашего государства — обезвредил, изъял оружие. Я собираюсь заявить в консульство о нападении, могу я взять вас этим… свидетелем?
Охранник махнул рукой напарнику, и учтиво кивнул, сказал:
— Прошу прощения за доставленное неудобство. Вашей спутнице нужна медицинская помощь? Если что, можем вызвать к следующей станции. Что до заявления в консульство — то… не вижу никакой надобности, мы обезвредим их самостоятельно. И проследим, чтобы данные субъекты отправились в каторгу на песчаные копи.
Он несколько боязливо откланялся и направился напинывать нашим нападавшим. Дина тем временем окончательно пришла в себя.
— Как дела? — спросил я.
— Всё хорошо… ох, моя спина. Давненько меня не жарили шарпомётом. Так, нам выходить на следующей же, да? Давай, поднимай вещи.
Солнце здесь окончательно скрылось за горизонтом. Фонари вдоль путей выхватывали загадочный пейзаж — огромные массивы не то гор, не то ледников с одной стороны и мелкую россыпь огней с другой. Горизонт пылал — там было тепло, стояли массивные городские районы, заводы и фабрики. Когда мы вышли из поезда, мы поняли, насколько прогадали в одежде — наш комбез хоть и был внепогодный, но к такому морозу явно был не готов. Всё добавлялось сильным ветром, который дул с ледника.
— Нам туда, — Дина махнула рукой, сверившись с картой в браслете.
Один раз мы остановились — и чемоданы всё ещё давили на хребет, и после использования принтонов чувствовалась некоторая вялость. Мы прошли под эстакадой путей и шли ещё минут десять вдоль каких-то заборов, тускло освещённых домов. Запорошенную снежной крупой дорогу нам изредка перебегали странные пятиногие существа — разных размеров, от совсем крохотных, как насекомое, до кошки. Ещё повстречалась пара четырёхколёсных квадроциклов и автоматическая уборочная машина, кряхтящая и шумящая, очень старая.
— Мы скоро… где-то тут.
Она совершенно неожиданно остановилась у совершенно непримечательной секции забора, бросила сумки и принялась долбить в неё кулаками и ногами.
— Открывайте! Мама Люсинда, открывайте!
Я заметил небольшое отличие — тонкие струи замёрзшего льда на тротуаре и едва заметный шум, исходивший изнутри. И внезапно секция забора действительно открылась — отъехала в сторону и позволила забежать внутрь. За стенами оказался достаточно большой двор, на котором высилась тройка атмосферных флайеров и десяток небольших вездеходов. Несмотря на то, что пространство всё ещё было открыто, здесь было заметно теплее, со всех сторон шумели тепловые пушки, нагнетавшие тёплый воздух. За стоянкой слышался шум толпы — в небольшом углублении виднелись сотни огней, окружавшие небольшой не то амфитеатр, не то арену, на которой происходило какое-то действо.
— Идёмте, — сказал тихо вышедший из тёмного угла и слегка напугавший нас мужчина. — Моя жена ждёт вас.
— Это один из мужей мамы Люсинды, — шепнула мне на ухо Дина.
— Один? — переспросил я.
— Всего их у неё около шести или семи. Она из местной ячейки коммуналистической церкви ритчистов, они проповедуют эту…
— Промискуитет? — вспомнил я умное слово.
— Полиандрию! Очень модно, кстати.
Мы шли мимо стеллажа клеток, в которых, быстро перебирая ножками, двигались всё те же странные существа — похожие не то на странных пятиногих крабов, не то на ходячие чайники на ножках. На основном ринге сражались два крупных существа — размером в собаку, один бледно-розовый, другой — сине-зелёный, они сталкивались друг с другом, как небольшие бойцы сумо, хлестали и жалили друг друга острыми светящимися щупальцами.
— Кто это? — спросил я у «мужа».
— Пентаходы, — бросил он через плечо. — Мы устраиваем тут… соревнования.
Толпа свистела и подначивала бойцовых животных, зрители то и дело подносили к лицу платёжные карты — наверняка, чтобы сделать ставку, о чём-то дико спорили, толкали друг друга. На задворках виднелись пара рингов поменьше, вроде больших столов. Там было несколько спокойнее, и сражались меньшие представители местной фауны.
От одного из них медленно отошла женщина — статная, с короткими волосами, в строгом коктейльном платье с глубоким, совершенно неприличным вырезом. Увидев нас, она изменилась в лице.
— Идёмте, — скомандовала она, направив нас к длинному приземистому зданию в сопровождении ещё двух мужчин.
Мы долго шли по коридорам, спускались вниз — внизу был целый огромный бункер с мрачными цехами и принтонными ваннами, в которых что-то плавили, печатали и собирали, но закончили мы путь во вполне уютной, хоть и достаточно аскетичной гостиной, в которой подошедший юноша тут же подхватил чемоданы и унёс куда-то, прошептав:
— Сестра, ваши покои готовы, — а другой тут же вынырнул с подносом в сопровождении кухонного дрона, расставляющего приборы и тарелки.
Наличие множества прислуживающих мужчин и всего одной женщины вызывало у меня небольшое, непонятное беспокойство. Но мама Люсинда расплылась в улыбке.
— Я рада, что ты прибыла, сестра. Переоденьтесь, а мои мужья накормят вас.
— Фу-х, наконец-то, — Дина устало плюхнулась на кухонный диванчик и принялась беспардонно стаскивать комбез. — Мама Люсинда, а сколько их у вас сейчас?
— Четырнадцать… А, нет, вру. Шестнадцать. Двое вступили в наш гражданский союз на этой неделе.
— Шестнадцать⁈ — не скрыл я удивления.
В этот момент у меня пискнул браслет. Я бегло прочитал:
Получена премия: 10 трудочасов (акт о выполнении поручения по сопровождению тов. Д. Пульсаренко)
Сообщение от Ш. Р. Куцевич: «Аренда стоянки кончилась. Мы сели в Ашкелоне-6, дуй сюда, у нас встреча через два часа!»
Сели⁈ Я абсолютно не понял логики отца, ведь стоянка на планете традиционно дороже, чем стоянка на орбиталке. Не мог же он выбрать порт просто из-за близости к месту встречи? Что-то было не чисто. Я спросил у хозяйки:
— А Ашкелон-шесть — это далеко?
— Не очень, полтора часа на восток. Угощайтесь, это мясо ледяного пентахода с модифицированными белками, деликатес, — сказала хозяйка, открыв крышку на большом блюде.
Да уж. Знал бы — просто высадил Дину позже, и не попали во все эти передряги. Я похватал руками с блюда куски белёсого, похоже на крабовое, мяса, запил чаем и повернулся к Дине.
— Мне пора. Батя заждался.
Дина, не вставая с дивана, протянула ко мне руки, махнула рукой, мол, подойди. Я подошёл, наклонился, она обвила мою шею руками и поцеловала.
— Спасибо. Ты проявил мужество, мне понравилось. Ты милый и неиспорченный. Успехов в твоём полёте, увидимся ещё.
— Погодите! — Люсинда преградила мне путь. — Вы не имеете права уходить так скоро.
Я напрягся. Со всех сторон, из коридоров и дверей стали выходить юноши и мужчины — молодые, средних лет, весьма пожилые. Все они были одеты в строгие чёрные костюмы, вроде тех, в которых ходили первые партийцы Челябинца полтора века назад, всего их набралось около десятка — видимо, несколько мужей Люсинды всё же отсутствовали.
— Вы не уйдёте, если мы не помолимся вместе с вами, товарищи!
