Впрочем, вскоре смещение закончилось, и дойти за стоянки номер пятьдесят шесть не составило труда — она оказалась не так далеко от мостика. Я взглянул на яхту, которая оказалась несколько больше, чем я мог предположить. С обугленным носом, пыльная, серая, с непонятными имперскими завитками у люка входного шлюза. Снова накатил страх — а что, если сейчас не получится, если сейчас ко мне подбегут инспекторы протокола и повяжут? Но я спустился по лестнице вниз и остановился, ожидая проведение манипуляций по разблокировке судна. Робот-манипулятор с длинной рукой, стоявший на тележке, снимал фиксаторы с рельсовых тележек, на которых стояла махина. Я сильно мёрз, дышал на руки, чтобы размяться, обошёл и увидел мотыля — это был второй раз, когда я видел этого достаточно редкого зверька. Он спал и безмолвствовал, погрузив своё квантовое сознание в глубины подпространства, как делают это все четырёхмерники Полупрозрачный радужный кокон в вакуумной продолговатой камере светился и немного подрагивал — и этим чем-то напомнил мне Егорова, когда я видел его в последний раз, уютно спящего на нашем матрасе.
Ворую… Человека убил, думалось мне. Правильно ли я поступаю? Должен ли, хороший ли я коммунист после этого, и имею ли вообще право таковым называться?
Вдруг вспомнил, что на яхте с гелиображниками нет никакой гравитации, и мне предстоит болтаться полчаса, а то и больше, в невесомости, что делал я тоже всего пару раз, и крайне не любил. Отогнал мрачные мысли и подошёл к двери. Сверился со временем — прошло сорок минут, осталось чуть больше часа на всё. Даже с учётом, что батя заложил ещё лишние полчаса-час — следовало торопиться. Снова достал карту, посмотрел в окошечко камеры, приложил к валидатору, затем коснулся пальцем истёртого сенсора на панели и подставил лицо моргнувшей камере.
— Запускайте системы и подтвердите готовность, — послышался голос из однорукого робота, и я вздрогнул от неожиданности. — У вас десять минут на всё про всё.
Получается, всё это время за мной наблюдал регистратор из камеры? Или это настолько человекоподобный голос у робота? Скорее всего первое, и получалось, что я нехило сглупил — ни в коем случае не стоило показывать, что я с таким интересом разглядываю пространство. Я кивнул, стараясь не выглядеть подозрительно, и зашёл внутрь.
Миновав крохотный одноместный шлюз, половину которого занимал скафандр, я очутился внутри. Салон внутри оказался очень узким и длинным, из чего я сделал вывод, что стенки здесь не меньше полуметра толщиной. Бардак царил неописуемый, как часто бывает в судах без поддержки гравитации — лишь часть вещей были развешены по местам и прикреплены за резинки к стенам. Остальное валялось на полу — бельё, какие-то связки бумажных книг, бумаг, приборов, инструментов, даже пластиковой посуды. И холод, ледянящий холод, от которого зуб на зуб не попадал и не спасал даже включившийся подогрев в комбезе. С трудом нашёл по подсказке из браслета тумблер на панели и пробормотал:
— Так… не подведи…
Включил запускаться системы и заглянул в крохотную кухонную зону, совмещённую с туалетом и техническим модулем — наружу торчали какие-то хитрые системы и трубы.
Через пару минут уже стало чуть теплее, заработала электростанция, и я подумал — интересно, из чего она берёт энергию? Наверное, какая-нибудь водородно-принтонная, как часто делается на малых судах. Стало немного теплее, я подошёл к монитору, снова авторизовался картой — пока всё работало, как надо, и по подсказкам из браслета зашёл в меню диагностики.
Запас аэропринтонов: ВНИМАНИЕ! низкий (3,5 суток)
Выработка кислорода: 95% нормы (1,1 кг в сутки, 1 человек + 1 домашнее животное)
Запас воды: ВНИМАНИЕ! критический, 25 литров (1,5 суток)
Запас дефлюцината: ВНИМАНИЕ! критический (0,2 ведра)
ВНИМАНИЕ! Неисправность резервной системы подачи кислорода.
ВНИМАНИЕ! Неисправность или отсустствие эвакуационной капсулы.
Как, всё же, удобно, когда всё документируется, проверяется датчиками и снабжено адекватной электроникой, пусть и полувековой давности. Пролистнул дальше, немного успокоившись — больше суток я точно не планировал здесь задерживаться, да и основные системы всё равно были более-менее исправны. Нашёл всплывающее сообщение от робота-парковщика с вопросом «Готовы?», кликнул «да», заглянул и махнул для надёжности в просмотровое окно, где виднелся его манипулятор. Тот тут же сдвинулся с места, зацепил тележку, на которой взгромодилась яхта и заскрежетал по рельсам, толкая корабль к выходу. Я вернулся к пульту и уже был готов отправиться к чайнику и заварить чайку, как вдруг мой взгляд упёрся ещё в одной сообщение.
Запас ксенона для двигателей резервного маневрирования: ВНИМАНИЕ! Низкий (92 тыс.км, полчаса)
Холодок пробежал по спине.
— Так… ну хоть какое-то есть топливо у двигателей… — пробормотал я и полез в браслет, вызвав карту спутников.
До Ишима-40, где меня ждала Варвара с товарищами, было двести шестьдесят тысяч километров. Получается, что я в ловушке, подумалось мне. Получается, что выхода нет, кроме как разбудить мотылька — что делать мне батя не рекомендовал — и пытаться отманеврировать при помощи паруса? Или в одиночку погрузить в подпространство? Но это безумие — я это делать решительно не умел.
Лихорадочно вспомнил ещё про одно поручение. Порылся в меня и нажал пункт «Отключение протоколирования — МОЖЕТ КАРАТЬСЯ ЗАКОНОМ», подтвердив при помощи всё той же карты. Поворот, ещё поворот. На экране навигатора возник индикатор:
Трамплин через 10 минут. Подготовить маневровые к запуску / Разбудить гелиображник?
Я на миг задумался и выбрал первое. Будить совершенно незнакомого космического зверя я не собирался.
Управляйте подачей топливом через педаль газа
Да уж, интересная система. Устроился поудобнее в кресле, нога легла на газ. Что-то глухо щёлкнуло в корме,
затарахтело, загудело на низких частотах. Мы уже покинули основной зал и ехали по восходящей спирали куда-то вверх, наверняка на вершину склона какого-нибудь кратера, из которого и планировался запуск на трамплине.
Яхта выехала из тоннеля спустя минуту, сердце забилось в истерике, свет солнца на миг ударил в иллюминаторы. Я вдавил на газ.
Резко тряхнуло, а потом вдавило в кресло — поле действия гравитации закончилось, и я теперь нёсся с обратным ускорением в пару-тройку «жи» на маневровых.
На экране всплыло окно навигации, я с трудом поднял руку, выбрал Ишим-сорок и тыкнул.
«Резервные двигатели: 35 минут»
Всё хорошо, подумалось мне, всё по графику, всё успеваем. Продолжалось ускорение это недолго, приятжение спутника мы миновали, и стало чуть легче сидеть в кресле. По сути, я чувствовал себя лежащим на спине в ванной, и чтобы не уплыть, пристягнул себя ремнём. Но вот запас топливо стал ощутимо падать. Причём гораздо быстрее, чем показывал индикатор.
Запас ксенона для двигателей резервного маневрирования: ВНИМАНИЕ! Низкий (50 тыс.км, двадцать минут)
Прошла минута. Отпихнул проплывшие мимо меня шорты и непомытый контейнер.
Запас ксенона для двигателей резервного маневрирования: ВНИМАНИЕ! Низкий (20 тыс.км, пятнадцать минут)
— Какого чёрта! — пробормотал я. — Прошла же минута!
Я отпустил педаль, тут же почувствовав, что парю в невесомости. Таким темпом — через минут пять двигатели выключатся, и я закончу движение. Я же не долечу, подумалось мне. Я зависну чёрте на какой орбите.
