* * *
— Играю робота-ремонтника, минус повреждения и плюс два очка, — сказала Галя.
— А я… играю урановую шахту, она прибавляет два очка радиации шахтёру, но увеличивает выработку волчков… — я уверенно вёл в счёте против Порфирия, Галины и Арсена, но батя ворвался на палубу, размахивая пластиковой бумагой.
— Все посмотрели в браслеты! Консульство выкупило наш штраф! Летим домой.
Я прочитал строки.
Основное поручение «Доставка чая ДГКДС — 17» аннулировано.
Задолженность погашена из общего счёта контрабандного флота
Штраф −2000 трудочасов
Новое основное поручение: «Доставка подозреваемого в гос.измене тов. П. А. Куцевича к месту проведения суда, центральный суд Северного Жилищного адм. Округа, микрорайон им.тов. В. И. Банина, ул. Банина, 1478»
— Получается, всё? — первой спросила Галина, положив карты. — Я больше не нужна?
— А у тебя планы какие-то? Да. Не нужна. Хотя мы не против, в общем-то, чтобы ты осталась — давай, получай заявление в Челябинске, дадим гражданство, официально в бригаду примем, а?
Батя был удивительно спокоен и миролюбив. Мне это не нравилось, я уже знал, что часто за этим скрываются нехилые переживания, грозящие вылиться бурей. А я, напротив, напрягся — всё же, быстро привыкаешь к приятной, пусть и молчаливой женской компании.
— Я подумаю… — ответила Галя.
— То есть мы летим домой, так? — почесал затылок Порфирий и повернулся к бате. — Ну что, внучок, ты решил?
Мы все потупили взгляд.
— Пойми, Порфирий. У нас основное поручение. Все уже давно знают, что ты на нашем корабле. Дополнительное мы ещё можем затянуть, отмазаться как-то. Но не основное.
— Ну и сколько мне дадут? — спросил Порфирий.
Мы уже рассуждали об этом и всё ему рассказывали, видимо, он это спросил с надеждой, что скажем что-то другое.
— Либо пожизненная ссылка в магнитогорские горнорудные поселения. Там пара купольников тюремных — со всеми удобствами, обычный город, даже семью сможешь создать, только ты его не покинешь. Ну, либо лет тридцать строгача.
— Да уж. Хреново. А у нас что-нибудь готово? Есть хочется.
Мы переглянулись.
— Опять, что ли, началось, — проговорил Арсен. — Пошли, обследуемся.
* * *
В желудке обнаружился и был успешно изъят ещё один вывертун. Как и предыдущего, мы подсадили на субстрат — кусок вяленой рыбы — и положили в холодильник до того, как Порфирий выйдет из наркоза. После он снова допытывался, что мы такое из него выковыряли, но но мы непреклонно молчали.
В тот же вечер «Молотова» сняли со штраф-стоянки Инспекции, и мы нырнули в сторону Северо-глубинного коридора, вдоль которого пришли. Были сомнения, завернуть в ближайшее консульство, или хотя бы к местным ритчистам — и у тех, и у других можно было обменять трудочасы на валюту, которая уже стремительно заканчивалась. Но в итоге решили поскорее убраться из Новгородчины. Ныряли пару дней, и на третий, когда припарковались, меня подозвала Галина. Она была одета в повседневную одежду — футболку и шорты — и выглядела смущённой. Заметно было, что ей не нравится о чём-то просить.
— Слушай, ты помнишь, за тобой один должок. Ты говорил, что поможешь мне напечатать на припринтере одну штуковину.
— Пошли, — кивнул я. — Надо будет в трюм спуститься.
— Эх. Не люблю трюмы.
Мы пробрались по лабиринту складов, мимо пышущих жаром агрегатов к нашей припринтной ванне. Пока в неё набирался дистиллят, я нашёл пару табуреток и подготовил припринтер — ввёл пароль, просмотрел через браслет настройки.
Материал: чугуний.
Режим: печать из прототипа.
Плотность: Ячеистость 0,5 мм.
— Я нашла у тебя в комнате вот это, прости уж, что утащила — случайно заметила, оно лежало в углу, в хламе. Думала унести, но подумала, что правильнее будет сделать копию.
Она достала из кармана шорт здоровенный золотой кулон с перекрещивающимися галактиками. Тот самый, который Цсофика вытащила в Порт-Стенли и который я забыл отдать товарищу замдиректору направления.
— Ах ты воровка!
— Откуда он у тебя? Я знаю людей, которые отдадут за него очень много.
Золото сейчас уже не носило такой огромной ценности, как раньше. Кое-кто умудрялся даже печатать его на припринтерах, хотя элемент по Протоколу не входил в число разрешённых для дуплицирования.
— Достался при странных обстоятельствах. Это же простое золото, — пожал я плечами. — Или, хочешь сказать, это какая-то реликвия?
— Да, реликвия. Есть предание одно, я могу скинуть текст и видео. Только что отпирает — точно не известно.
— Зачем тогда тебе?
— Долго объяснять. Ну, я попытаюсь отдать её тому, кто может подсказать.
Я было усмехнулся — это только в сказочных игрушках бывают мудрые старцы, знающие тайны древности, сейчас обо всех тайнах мироздания знает Галактопедия, чьи копии рассредоточены по станциям всех звёздных систем. Впрочем, подумалось мне, на Дальнем востоке, куда мы направляемся, да даже и на задворках Уральского Союза Планет и в Бессарабии действительно существуют народности и сообщества, которые столетиями живут без космоса. И гипотетически могут хранить предания и легенды, о которых вся галактическая информационная сеть уже позабыла. Но «предание» вкупе со всезнающим оракулом — звучало чертовски-загадочно.
— Ладно, пофиг, — сказал я и просканировал медальон. — Но придётся подождать, структура сложная, как бы не сбился.
Я перенёс трёхмерный слепок в ручку, вставил в специальную треногу, стоящую над чаном и медленно опустил в воду. Следующие пару минут мы молча наблюдали за тем, как на дне ванны с медленным голубоватым свечением начинают вырисовываться очертания и слои будущей копии медальона.
— Уходить, значит, собираешься?
— Угу. Мне в другую сторону надо, — сказала она и снова замолчала.
— В Нерчинск? — спросил я.
Она кивнула и снова замолчала. В трюму было, с одной стороны, очень шумно, с другой — молчание, уже в какой раз случавшееся при общении с ней, казалось чрезвычайно напряжённым и каким-то электрическим. А ещё более напряжённым казалось неприятное предчувствие, что, возможно, я в последний раз вот так вот сижу с ней вдвоём на соседних табуретках посреди пустого трюма.
— Ну, я пойду пока, позовёшь, — Галя не выдержала, поднялась с места и уже пошла к выходу из трюма.
И тут меня вдруг накрыло.
— Погоди! — я схватил её за руку. — Ну что ты такая, собралась уезжать, а мы же так мало общались все эти месяцы…
Она развернулась и спустя секунду раздумья в развороте впилась губами мне в рот — получилось это больно, потому что мы стукнулись передними зубами, но при этом очень сладко.
— Ой, — зачем-то сказала она и продолжила меня целовать.
Перехватила руку и положила на место, где заканчиваются шорты, я понял намёк и потянул их вниз, думая на ходу, как побыстрее снять свой комбенизон, который снимался куда сложнее тут же улетевшей в потолок лёгкой футболки. Мне было стыдно от того, насколько грязные у меня руки, но ими я больше не управлял — они делали всё сами, и Галина это разрешала. Затем она подошла и села на краешек табуретки. Пол в трюме был чугуниевый, ледяной и бугристый. Я тогда не думал, что моим коленям после такого потребуется восстановление в медкапсуле, да даже если бы и подумал — мне было на это наплевать.
Кричала она громко — я даже не думал, что такие тихие девушки могут так кричать, от души, закатывая глаза.
Штраф (половой акт вне брака): −3 трудочаса
Штраф −50 трудочасов (попытка продолжения рода с гражданкой другого государства)
Вероятность успешного зачатия (исходя из циклов партнёра): 69%
