Поделившись своей идеей с мастерами, он ожидал, что его поднимут на смех, но вместо того кузнецы удивленно переглянулись и потребовали подробностей. Артельный, Михаил Сергеевич, внимательно выслушав все сказанное и рассмотрев нарисованные парнем каракули угольком на стене, задумчиво огладил бороду и, похмыкав, решительно заявил:
— А ведь должно работать.
— Обязательно будет работать, Михаил Сергеевич, — тут же закивал Елисей. — Тут главное точно все части подогнать, чтобы вот этот затвор при выстреле обратно не откинуло, — принялся пояснять он, тыча пальцем в чертеж.
— Ну, оно и понятно, — солидно кивнул артельный. — И ты, я так понимаю, хочешь здесь эту штуку сделать?
— Так больше-то негде, — развел Елисей руками. — Если б просто напильником обточить, давно бы уже сделал. Пока в станице сидел.
— Добре. Работы сейчас не много. Да и ты, говорят, оружейник толковый, так что можно испробовать, — махнув широченной ладонью, согласился кузнец.
Остальные члены артели, переглянувшись, молча кивнули.
— А как доход делить станем, ежели пойдет дело? — задал артельный самый насущный вопрос.
— Я предлагаю пополам, — решив не жадничать, предложил Елисей. — Идея моя, испытывать и подгонять тоже я буду. От вас только станки да материал нужный. Ну, и помощь в литье, само собой.
— Пополам, значит, — хитро прищурился Михаил Сергеевич. — А не многовато тебе одному будет?
— В самый раз, — чуть набычившись, отрезал парень. — Я ведь могу и не у вас делать. Дольше получится, но и торопиться мне некуда.
— Да ты не зверей, не зверей, парень, — чуть вздрогнув от его взгляда, пошел на попятный Михаил Сергеевич. — Я ж не обмануть тебя хочу. Нормальный торг.
— А я, Михаил Сергеевич, не купец, и мы не на базаре. Или так, как сказал, или вообще никак.
— Добре, — сообразив, что разговор зашел куда-то не туда, сдался артельный. — Пополам, значит, пополам.
— Слово? — спросил Елисей, протягивая ему руку.
— Слово, — кивнул тот, хлопнув его по ладони.
— А латунь вы тут льете? — уточнил Елисей после заключения сделки.
— Грубо, — вздохнул артельный. — Для тонкой работы опыта не хватает, — нехотя признался он.
— А где тонким литьем занимаются? — тут же уточнил Елисей.
— Это тебе в Пятигорск надо, — подумав, ответил артельный. — Есть там семья одна. Жиды, правда, но дело свое знают. Больше, конечно, все по золоту работают, но и из простого металла тоже всякие заказы берут.
— Ну, то, что они евреи, только их беда. По мне, главное, чтобы дело свое хорошо знали, — отмахнулся парень.
— Знают, — решительно заверил его артельный.
— Ну, значит, поедем в Пятигорск, — задумчиво протянул парень. — Но сначала попробую сам несколько штук гильз сделать. Латунь подходящую найдем?
— Есть латунь, — заверил один из артельщиков.
— Ну, тогда завтра и начнем, — подвел итог разговору парень.
Выбрав из своей груды оружия самый приемлемый вариант для отработки технологии, он с утра уже был в кузнечном ряду. На глазах кузнецов раскидав ружье на части, он принялся объяснять, какое именно ему требуется ложе и казенная часть. Артельщики, всерьез заинтересовавшись новинкой, дружно взялись за дело. Сам же Елисей, зажав ствол ружья в токарном станке, принялся выбирать в казенной части посадочное место под гильзу.
По его расчету, для лучшей обтюрации переход пули из гильзы в канал ствола должен проходить без ступеней и промежутков. Тогда не будет прорыва газов и обгорания краев гильзы при выстреле. Выборку для первого раза он решил делать грубую. Саму гильзу, не мудрствуя лукаво, он придумал, точнее, слизал, с обычного охотничьего боеприпаса. Семьдесят миллиметров в длину. А вот калибр придется делать под каждый ствол свой. Ну не было тут унификации. Вообще никакой. Даже резьбы мастера резали как бог на душу положит.
Про измерительные приборы и говорить не приходилось. Артельщики, к примеру, пользовались обычным шнурком, замеряя что-то. Увидев этот кошмар, Елисей чуть за голову не схватился. Благо что-то подобное он и предполагал, затевая это дело. Так что, едва закончив с проточкой, он занялся изготовлением таких простых вещей, как внутример и самый обычный циркуль. Точнее говоря, это были просто две ноги с фиксатором. На внутримере он сделал выступающие пятки, которые и должны были упираться во внутренние стенки измеряемого цилиндра.
В общем, мастеров ему удивить удалось. С интересом разглядывая новинку, артельщики только головами качали, одобрительно хмыкая. С гильзами Елисею пришлось повозиться серьезно. Подходящих прутов в артели не нашлось. Только толстостенные трубки и один толстый лист. В общем, после долгих размышлений парень решил сделать сборную конструкцию. Выточив из трубки по внешнему краю конус, он нарезал на нижней части резьбу и принялся вытачивать донце.
Провозившись с одной гильзой почти три дня, он скрутил запчасти и, на всякий случай перекрестившись, принялся снаряжать патрон. Обычный капсюль, порох, картонный пыж, пуля, еще один пыж, на этот раз войлочный, и все это было залито сверху расплавленным воском. Внимательно наблюдая за его работой, артельщики то и дело задавали вопросы. Но больше всего их удивил воск.
— Зачем это? — тыча пальцем в гильзу, спросил Михаил Сергеевич.
— От сырости защита, — коротко пояснил Елисей. — Воевать-то не только летом приходится. Вот я и подумал, как патроны от воды уберечь.
Работы с затворной частью и казенником тоже велись. Но тут все было проще. Основы Елисей взял от винтовки Мосина. Только стебель рукояти был изогнут, как у винтовки Маузера. На самом затворе было сделано два наплыва, которые при досыле патрона и повороте затвора надежно фиксировали сам затвор. В общем, дикий микс из технологий и оружейных идей. Ствол крепился к казенной части двумя хомутами, а сама казенная часть к прикладу и ложу при помощи болтов.
Спустя две недели, глядя на результат деятельности своих очумелых ручек, Елисей едва не ржал в голос. Но при всей своей грубости и несуразности вся эта механика работала. Первые испытания они провели все в той же балке. На руках у парня было всего три патрона, так что использовать их нужно было с толком. Зарядив ружье, Елисей привязал его к принесенной с собой скамейке и, накинув петельку на спусковой крючок, плавно потянул за шнурок.
Грохнул выстрел, и Елисей, смотревший не на мишень, а на ружье, радостно усмехнулся:
— Работает! Работает, мужики!
Быстро отвязав ружье, он сменил патрон и, прижав приклад к плечу, снова выстрелил. Фиксаторы затвора работали, а гильзы, даже сборные, выдержали испытание. Последний выстрел сделал артельный. Опустив оружие, Михаил Сергеевич одобрительно хмыкнул и, посмотрев на парня, добродушно проворчал:
— Голова ты, парень. Ох, и голова. А чего теперь далее делать станем?
— А дальше будем мой штуцер переделывать, — помолчав, вздохнул Елисей. — Но делать все станем не так, как это, — он тряхнул ружьем, — а так, чтобы на него даже смотреть приятно было, не то что в руки брать.
— Ну, по украшательству это не к нам, — тут же открестился артельный.
— А я про украшательства и не говорю, — усмехнулся Елисей. — Само оружие должно быть красивым. Ровным. Гладким. Чтоб нигде пальцы не цеплялись, и механика вся работала, словно брегет иностранный.
— А это еще что за зверь? — не понял артельный.
— Часы такие, тонкая механика. Раз вечером завел, и до следующего вечера тикает, — коротко пояснил Елисей, внимательно осматривая оружие. — Заодно и пистолет один переделаем. Тоже под такой патрон. Есть идея.
— Снова? — растерялся артельный.
— Так дело-то серьезное, — вздохнул парень. — Пока враг ружье как обычно заряжает, я четыре выстрела из такой винтовки сделаю. Вот и считай, что лучше.
— Ну, так-то да, — протянул Михаил Сергеевич с заметной растерянностью. — Ну что, обратно пошли? Новое уж завтра начнем.
— Пошли, — чуть усмехнувшись, согласился Елисей.
На душе у парня птички пели. Он все-таки сумел. Добился того, чего так хотел. И пусть это оружие однозарядное, пусть кустарное. Но даже оно в этом времени было серьезным прорывом, который, возможно, поможет уменьшить потери в грядущей войне. Теперь нужно было придумать, как запустить его в серию. Или хотя бы подвигнуть казаков на замену оружия. Уж им-то точно не нужно преодолевать различные бюрократические препоны для собственного перевооружения.
