— Что такое? — спрашивает Акира, выпрямляясь и закладывая руку за спину, чтобы размять затекшую поясницу: — ты сегодня весь день на меня пялишься. Это из-за Юки?
— А?
— Я ее не заставляла. — говорит Акира: — она сама решила. У нее кризис подросткового периода, бунт против рамок и правил, навязываемых обществом, одновременно с поиском себя. В такой вот ситуации человеку обязательно нужны новые идеалы и новые нравственные ориентиры, отличающиеся от прежних. В таких случаях подростки как раз и уходят из семей в мотоциклетные банды — Майко через такое проходила. А у подростков есть такая черта — придумать себе кумира и молится на него. Не обращай внимания, это скоро пройдет.
— А?!
— Так ты не об этом. — вздыхает Акира: — ладно, забудем, считай, что не говорили. Ты ничего не слышал.
— Нет, уж ты скажи. Я ж теперь спать не буду. — говорю я и в этот момент к нам подходят запыхавшиеся от быстрой ходьбы Чепу и Джин. Они точно два сапога парочка, думаю я, глядя на них. Чепу — высокий, нескладный подросток, у которого везде торчат локти и коленки, или там ключицы, чем-то похожий на богомола, сутулящийся и с длинными волосами, падающими на лицо. И Джин — такая вся из себя лапушка, в легком платьице в розовых носочках и туфельках, с золотыми волосами… вот только я-то знаю, что нифига на ней не платье, нету у нее такого вот платья, весь ее гардероб состоит из футболок разной степени мрачности, да полевого комплекта, который ей Читосе купила — немаркий комбинезон, армейские ботинки и прочее. Гадаю, босиком она сейчас или нет. Ах, да и конечно же волосы. Волосы у Джин не золотые и не кудрявые, как у принцессы из альбома десятилетней девочки. Волосы у Джин очень похожи на волосы у Чепу — так же свисают сальными прядями прямо на лицо. Но тот факт, что наша хикки сегодня озаботилась принять пристойный облик — уже прорыв. Отсюда до реального умывания, а также способности одеться в настоящую одежду — уже поближе будет. Еще чуть-чуть и будет наша Джин достойным членом общества и команды, носящим кроме футболки что-то еще.
— Потом поговорим. — отмахивается Акира и поворачивается к нашему объекту экспериментов.
— Так. — говорит она и поправляет очки: — теперь покажи нам то, что ты показал Джин.
— Я ничего ей такого не показывал! — протестует Чепу: — то есть… она настаивала! И она говорила, что никому не скажет! И не будет смеяться! И… вовсе он у меня не маленький!
Акира поднимает бровь и смотрит на Джин. Джин делает вид, что ее тут нет. Акира некоторое время наблюдает за тем, как Джин внимательно изучает кучевое облако на горизонте, вздыхает, снимает очки и осторожно массирует переносицу.
— Аматэрасу, за что мне все это. — говорит она: — у меня же диплом с отличием, я же маг огня высшей категории, могла бы на Кибердайн Системс работать, в Северную Америку переехать, жить там в чертовой Калифорнии… а у меня здесь вот это все…
— Акира-сан спрашивает насчет машин фон Неймана. — поясняю я для Чепу: — а что ты там Джин показывал другого — это уже вы сами между собой разбирайтесь. Ваши личные половые драмы Акиру-сан не интересуют.
— А! — Чепу мечет извиняющийся взгляд на Джин, Джин его игнорирует, продолжая изучать небо: — сейчас!
Чепу склоняется над столом и ловко мастерит какое-то существо, больше всего похожее на обезьянку, только такую, карикатурную — с развитыми верхними конечностями и маленькой головой, ноги очень маленькие, рудиментарные.
— Ноги ему не к чему. — поясняет он: — а руками он будет бумагу складывать. — он делает шаг назад от столика. Мы смотрим на результат. Бумажная горилла деловито устремляется к пачке бумаги, вытаскивает в сторону листок формата А4 и начинает его складывать. У нее получается не так хорошо, как у Чепу, но она продолжает с упорством и целеустремленностью самого Чепу в поисках ответа по родинке. И что с этой родинкой такое, думаю я, почему все так хотят знать, где она? Снова кошусь на Акиру. Она смотрит на бумажную обезьяну, которая мастерит себе подобную.
— Что за бумага? — не отрываясь от наблюдения, бросает Акира через плечо. Иошико открывает свой блокнот и смотрит туда. Морщится, пытаясь разобрать свои же каракули. Сегодня с нами нету Юки, которая обычно тенью следует за Акирой — у нее сегодня переезд от папы к нам домой, на квартиру, которую сейчас занимаем мы с Читосе и Читосе в этом ей помогает. Я увильнул от этой обязанности, так как присутствие бесстрашного лидера и идейного вдохновителя более приоритетно на полигоне во время опасных научных экспериментов и прочих маленьких шагов для человека, но гигантских скачков для всего человечества. Как же — машина фон Неймана в нашем Лагере для особо одаренных хулиганов, тут же надо срочно принимать меры, пока Чепу со Шлендрой мир не захватили и не начали требовать предоставить им вертолёт с бассейном и вечеринку с кокаином, или что там у них на уме.
— Бумага белая, качество «ААА», формат А4, производства бумажная фабрика «Папер Инк Джапан Корп», Киото. — говорит Иошико.
— Сколько у нас всего разных типов бумаги? — спрашивает Акира, поймав мой заинтересованный взгляд.
— Если считать с туалетной и картоном для поделок — то порядка пятидесяти. — отвечает Иошико: — но есть еще так называемая пластиковая бумага, вощеная, упаковочная и эти — прессованные листы из металлических опилок и размоченного картона, их Вереск помогала делать.
— Мда. — говорю я. Вот это и есть экспериментальная наука, повторение одного и того же с внесением изменений буквально по миллиметру, по миллиграмму и миллиджоулю воздействия. Что будет, если все, то же, но из туалетной бумаги? А из туалетной бумаги с ароматом персика? Никогда не понимал туалетную бумагу с запахом персика… это вообще для кого? Или вот пластиковая бумага — это ж и не бумага вовсе, а пластик, сможет ли Чепу с ней совладать? Или изобретение Вереск — влажный картон вперемешку с опилками, прессованный в листы и удерживаемый ее силой. Довольно интересный материал получился…
— Вот. — говорит Чепу, отошедший от стола и сложивший руки на груди: — вот.
— Неплохо. — маленькая бумажная горилла собрала свою копию и прекратила работу. Начала работать следующая — собирать еще одну. Целью этого эксперимента было определить, существует ли предел в поколениях собранных Чепу конструктов имени Неймана, и какой он? Когда Чепу собирает один конструкт — он же вкладывает туда магию, верно? Жаль у нас нет прибора, который измеряет магию, а сфера девушки с татуировками паутины из инквизиторов — слишком грубый инструмент. И не дадут нам ни инструмента, ни этой девушки. Они ж инквизиторские. В голове мелькает мысль соблазнить и захватить, сразу же отметается как волюнтаристская и идиотская, влекущая за собой множество негативных последствий.
Так вот — если при создании своих бумажных зверушек Чепу тратит магию, то нам интересно, на сколько хватит его магии? Понятно, что его жабки обычно живут пока не расползутся по швам — бумага все-таки материал легко изнашивающийся. Но если он собрал один конструкт, а тот создал еще один, а тот, в свою очередь — еще один, то до какого поколения будет хватать его магии? Мы уже выяснили, что на два поколения хватает.
— И еще одна. — говорит Чепу, смешно перебирая ногами, словно жеребенок в стойле, шмыгнув носом и утеревшись рукавом толстовки: — третье поколение уже.
— Так. У тебя по прежнему есть с ними связь и управление? — спрашивает Акира. Бумажные гориллы отрываются от работы и встают по стойке «смирно», потом начинают барабанить кулаками в грудь, подражая Кинг-Конгу.
— Хорошо. Продолжаем. — Акира глядит как горилла четвертого поколения собирает конструкт пятого поколения, а я украдкой смотрю на нее. Спросить ее про родинку? Или все-таки подождать следующего раза, как у нее настроение будет? Настроение у Акиры бывает примерно раз в месяц, когда, как и положено любому офисному сотруднику в Японии — она позволяла себе выпить лишнего и … да, и все остальное тоже себе позволяла. И окружающим. Акира в такие минуты была веселой и очень опасной.
