— Не нужен мне ваш вонючий заяц, понятно⁈ Не нужны мне ваши туфли, забирайте! Мне разрешили сидеть в кресле!
Заяц с туфлей выпали из ослабевших пальцев Томы, девочка угрожающе зарычала. Фокс отпрянула и едва сама не шлепнулась на пол.
Раскрылась дверь, на пороге показались Ги, а за ней и Мио со сложенной сзади нижней парой рук.
— Ах вот ты где, Рен! — сказала автомат-дворецкая. — Все сидишь в своем кресле? И никак тебе не надоест!
При слове «Рен» Тома посмотрела на девочку совсем другими глазами. Резко забыв про боль во всем теле, она сама скакнула на диван и вцепилась в него как в спасательный круг.
ОНА⁈ ТО ЧУДИЩЕ ИЗ ПОДВАЛА?!!!
— Томочка, и ты здесь? — подошла к ней Ги. — Ты уже отдыхаешь после тренировки, или это новый прием? Как удивительно!
Пусть лицо и органы дыхания у Мио отсутствовало, но та вполне натурально вздохнула:
— Детский сад… Ой, Рен, а у меня для тебя сюрприз! Угадай, какой!
И автомат-дворецкая зашла за спинку кресла. Рен поглядела на нее и еще сильнее сжала обшивку кресла. Ткань затрещала.
— Я не хочу в угол!!! Я ничего не делала! — и затыкала пальчиком в Тому. — Это она! Она! Она! Она плохая! Она пристала ко мне со своим зайцем!
Головы Мио с Ги повернулись к Томе.
— Томочка, ты зачем пугаешь Рен этим зайцем?
— Я⁈ Я ничего… Я думала…
— Прошу, не пугай больше Рен. Этот зайчик ей не нравится. Это был прошлый сюрприз, неудачный, — вновь вполне натурально вздохнула Мио. — Ну же Рен, угадай, что мы хотим…
И Рен оглушительно завизжала. Скакнув с кресла, девочка-автомат бросилась было прочь, но Ги была наготове. Грохнуло так, что Тома едва не подпрыгнула до потолка. Где-то с минуту по полу каталась куча гремящего металлолома, но затем отчаянно воющую Рен сумели усадить обратно в кресло.
— Нет, тебе не увернуться от сюрприза! Руки вверх! Вверх, я сказала! — пригрозила ей Мио, и дрожащая Рен покорно вытянула руки.
Затем автомат-дворецкая вытащила нижнюю пару рук из-за спины, там…
— Сюрприз! — и автомат-дворецкая натянула на Рен миленькое розовое платьице. — Сегодня у тебя целых три дня, как ты вылезла из подвала! Поздравляем!
Заскрипело, и из-за диванов выскочили еще дюжина притаившихся там автоматов, и все как один засвистели и захлопали в ладоши. Фокс же буквально вросла в кресло, не смея двинуть даже пальцем.
Едва Тома осознала, что никто ее убивать не собирается, как ее хлопнули по плечу:
— Эй, Томочка, а ты чего не поздравляешь Рен с ее новым платьицем? — опустились над ней космы Вен, а затем по дивану забегали ее паучки. — А ну-ка хлопай вместе со всеми, быстро!
И Тома тут же зашлась овациями. То, что платье было Рен на пять размеров больше, походу, всю эту братию не смущало.
Хлопки затихли где-то через минут пять, а затем все разошлись по своим делам.
В гостиной остались сидеть одна Рен с Томой, но ни та, ни другая не смели и рта раскрыть. Фокс все еще не верилось, что вот эта малышка еще несколько дней назад едва не откусила ей… да все!
Сидит, дуется, как будто Тома действительно в чем-то виновата. Сама должна у нее прощения просить, а не истерить на все Таврино. Что ж, если Рен не хочет с ней общаться, то и пусть! Чего у Томы дел больше нет, только лишь бы послушать истерики этого чудовища⁈
Но. Она. Все же… такая миленькая в этом платьице не по размеру! Тома, что ты несешь⁈ Это же монстр, который… Она же ребенок! Посмотри какие ножки… Нет, это чудище, которое… Блин, кажется, она плачет совсем как ее сестричка в детстве… Дать бы тебе!
Наконец, сглотнув комок в горле, Тома решились.
— Если хочешь… Я могу укоротить тебе платьице. И сможешь сидеть в кресле в нем.
Рен повернула головку к ней и в течение целой минуты не произнесла ни словечка. Тома уже подумала, что девочка уснула, и хотела уже потихоньку свалить, но вдруг Рен медленно подняла ручки.
Осторожно встав, фокс подошла к девочке словно к клетке с тигром, а затем вытянула руки.
— Можно?
Девочка кивнула, и Тома аккуратно потащила платьице. Когда Рен осталась в чем… ее собрали в мастерской, фокс скакнула в сторону.
— Я скоро! — крикнула она и, подхватив платьице, бросилась к Механику. У него там наверняка есть швейная машинка.
* * *
— Простите, — замялся Вернер, — как вас?..
— М-м-метта, — отозвалась моя спутница и почему-то покраснела.
У Аки же округлились глаза — кажись, она тоже углядела в комнате таинственную незнакомку. С таким выражением человек обнаруживает в темном углу призрака.
Скосив на меня глаза, Метта пожала плечами. Впрочем, и Странник ее видел. Вот только как…
— Вот, сударыня Метта, — продолжил Вернер. — Если хотите помочь очаровательной Акихаре побыстрей выбраться из «зазеркалья», вам придется покинуть эту комнату вместе с ней. А потом вернуться, но с другой стороны. Главное!
И он поднял палец. Секунду звенела тишина.
— Главное — это идти нога в ногу, а затем одновременно закрыть и открыть двери! Тогда Цитадель скорее всего примет вас за одного человека. И тогда…
Он хлопнул в ладоши и пододвинул к себе телефон. Затем его рука дрогнула и трубка закачалась на проводе. Бросившись ее поднимать, Вернер перебрал наверное дюжину бранных слов.
— Ах я идиот, я подлец! — забормотал он, нащупав аппарат. — Простите, правильно ли я понял, Илья, что Метты… не должно быть в этой комнате? Ох, боже мой, кажется, я раскрыл ваш секрет!
И бросив трубку он заметался по комнате. Из трубки доносился его приглушенный голос:
— Опять! Снова! Чертова Цитадель, у нее ни стыда ни совести!
Остановившись, он плюхнулся в кресло и грохнул кулаками по столу. Глаза Аки буквально возопили — ПОМОГИТЕ!
— Очередной исключительный случай, — продолжал бормотать Вернер себе под нос, а затем схватил трубку и вперился в меня немного дерганным взглядом. — Вот ваша спутница и есть таковой! Если я правильно понял, Илья, она ваш образ мысли? Ваш идеал! Ага, а ведь Цитадель любит все идеальное…
Сунувшись в ящик, он вытащил тетрадь, а затем щелкнул ручкой. Где-то минуту он быстро писал строчку за строчкой.
— То есть вы хотите сказать… — откашлялась Метта, — что эта ваша Цитадель охотилась за мной?
— За вами троими! За секретами всей вашей троицы! — отозвался Вернер, а затем ткнул в мою сторону ручкой. — Скажите, Илья, сударыня Метта — и вправду ваш идеал? А вы, Метта, вы считаете Илью идеальным мужчиной? Акихара?.. Нет, не отвечайте! Ибо идеалы рассыпаются, стоит только облечь мысли в слова!
И вскочив с места, он снова заходил по кабинету взад-вперед, приговаривая:
— … Цитадели нравится наблюдать за людьми, раскрывать закоулки их душ, обнажать их эмоции и кружиться с ними в танце! Особенно забавно она реагирует на новеньких, которые случайно или нет оказываются в ее необжитых коридорах. Иногда, правда, она с ними заигрывается…
Мы трое переглянулись. Кажется, директор ШИИРа немного спятил. Впрочем, немудрено. Бегая по этим коридорам в гордом одиночестве, ты либо разделишь судьбу той парочки в коридоре, либо тронешься.
И я бы даже не сказал, что хуже — медленная смерть от голода, или жизнь одинокого психа.
— Итак, сударыня Метта, раз вы всего лишь идеал и бестелесная сущность в когнитивном восприятии Ильи, то для вас все куда проще — вы сможете выйти из Цитадели через окно! — сказал Вернер и захихикал. — Ибо для вас материя не значит ничего! А вот для Акихары… Что же! Действуем!
И он довольно хлопнул в ладоши. У меня забегали мурашки. Как хорошо, что он отделен от нас стеклом… А вот Аки нужно срочно спасать.
— Точно. Давайте уж, — вызвалась Метта и, поджав губы, переглянулась с Аки. Вернер охотно передал трубку девушке. Метта же подошла ко мне и сказала в динамик:
— Привет, я Метта. Будем знакомы?
И моя теперь уже видимая спутница сделала ей ручкой. Аки ответила:
— Аки…
— Вставай там, где я.
— Хорошо.
Оба встали на одну одну и ту же клетку, которыми был выложен пол. Для Аки она была черной, а для Метты белой.
