Я развернулась и, пройдя через ревущее пламя, вышла на свежий воздух.
Надсадно вопили сирены. Мимо пробегали патрульные служащие, спеша к месту происшествия. Прямо из земли взрывались струями фонтаны, выдавая работу магов водной стихии. Сновали туда и сюда пожарные службы, черпая из вскрывшихся фонтанов воду.
Нужно было уходить. Дело было сделано. Ничего уже невозможно исправить и никого нельзя вернуть. Полученное задание выполнено. Я сделала все, что хотела.
Посмотрим, Стальная Крыса Департамента, так ли ты опасен, как о тебе говорят?
Ловите, ребята, вашего дракона.
Дракон ждет.
Глава 6
ДЭЙРЕК
На небе сияли Сиа и Ириама – Безумие и Ярость. Луны смешивали цвета в одно перламутровое сияние. Город будто оказался на дне светового колодца.
Я летела вперед, как верховой пожар, стремительно и бездумно, оставляя за спиной улицу за улицей. Полы пальто развивались, холод не сдавался в упрямых попытках остудить разгоряченное тело.
Я осознавала, но не чувствовала его прикосновений. Лишь изо рта вырывались белые облачка пара.
– Стойте, – крикнула я возчику несущегося мимо дилижанса.
– Эй, ты шалый!? Жить надоело? – прикрикнули на меня в ответ.
– Мне нужно в восточное предместье.
– Поищи-ка ты кого другого, пацан. Моё время вышло. Домой сворачиваю.
Я пристально поглядела ему в глаза:
– Немедля отвезешь.
Зрачки в его глазах сузились:
– Как прикажите, госпожа.
Город спал. Настороженно, тревожно. Марево от пожара размазалось багряной ядовитой кляксой по тёмному небу.
Дилижанс несся, поскрипывая на поворотах. Зачарованный мною возчик уверенной рукой правил лошадьми. Дома, площади, лавки, деревья, мостки, чуть припорошенные тонким слоем грязного снега, летели, как страницы, перелистываемые невидимой рукой.
За перелеском возвышался он, отец моих ночных кошмаров – пансион.
– Дальше я сама. Можешь быть свободен, – скупо роняли губы, разрывая магическую договоренность.
Дом ощерился чернотой окон. Обуглившийся столб, стоявший посреди двора, всё ещё какой – то ворожбой держался, хотя и грозил каждую секунду рассыпаться.
Пройдя через двор, я ступила в ледяное пространство дома.
Зал, лишившийся толпы бандитов, дешевых проституток и третьесортной выпивки алчно наблюдал за моим вторжением глазами-бутылками.
Миновав лестницу, узкий коридор второго этажа, сундук, на котором провела печальное детство, я остановилась на пороге в комнату мамы.
Тело убитого мужчины никто не удосужился убрать. Оно так и продолжало разлагаться на постели, успев превратиться в бесформенную, влажно – липкую груду. Несмотря на мороз, в воздухе держался смрадный туман разложения.
Я зря пришла. Прощаться не с чем. Прошлое умерло и значило не больше истлевающего на кровати трупа.
* * *
Мы все являемся продолжением чьей – то истории. Счастлив тот, у кого предыстория хорошая. Мне, увы, не посчастливилось.
Анаэйро, дочь кузнеца Риво, приехала в Бэртон – Рив из захолустной деревушки с юга Эдонии, из Белых Рос. Самая красивая, самая строптивая, самая сладкоголосая девчонка во всей деревни – её песня оборвалась встречей со смазливым рыжим колдуном.
Чаровиков простонародье ненавидит люто и по сей день. Дед, узнав о выборе любимой дочурки, наотрез отказался благословить её брак. Мне сдается, умным он был человеком, этот неведомый мне дед.
Мама, наверное, воображала, что попадет в сказку? Рыцарь сделает из неё фею и будет ей чудо-швабра и три коробочки счастья в придачу. Только сказка, как полагается, свадьбой и закончилась. Жилье у молодых не заладилось. Авантюристу-магу быстро приелась оседлая мирская жизнь, прискучило простодушное, горячее обожание молодой жены. Да ещё докучала непреходящая нужда.
Словом, свалил папаша, едва мама забеременела. Как в Бездну канул. Осталась Анаэйро, красавица-девица, дочь деревенского кузнеца, одна-одинешенька. Беременная, да в чужом краю.
Как-то мигом всеми позабылось, что приходился ей маг законным супругом. Ко мне намертво приклеилось клеймо незаконнорожденной, а мать величали не иначе, как маговской подстилкой.
Справедливости ради стоит заметить, что высотой нравов и щепетильной разборчивостью родительница не отличалась. Мужиками не брезговала. Меняла их как перчатки.
Так и жили мы в кварталах, населенных всяким сбродом пока все не закончилось ещё хуже, чем началось.
* * *
Звук шагов заставил поднять голову. В дверном проёме темнела фигура.
– Какая жалкая картина, – констатировал Миарон.
С неторопливой ленцой подойдя ко мне, он опустился рядом на колено.
Я ждала удара, но чудовище не торопилось карать.
– Расскажешь, кто приказал тебе устроить этот кровавый спектакль? – тихим голосом поинтересовался он.
Ответа от меня не дождался.
Когда Миарон заговорил снова, голос его зазвучал резче:
– Ты хоть понимаешь, что натворила?
Я продолжала хранить молчание.
Ладонь Миарона дотронулся до моей щеки, словно привлекая внимание. Голос его был таким же мягким, как и прикосновение:
– Зачем ты это сделала, девочка?
Когда я, наконец, ответила, мой голос звучал тихо, но твёрдо:
– Хочу тебя уничтожить.
Похоже оборотень искренне удивился моему ответу:
– Зачем?
– Я тебя ненавижу! – страстно ответила я.
– Даже как?
Его пальцы в задумчивости играли моими локонами:
– Ненавидишь?
Прищурившись, Чёрный Кот пристально разглядывал меня, словно видел впервые. Под его взглядом я чувствовала себя виноватой предательницей.
– И что прикажешь мне с тобой делать, а? – сокрушённо вздохнул он. – Как в твою голову только мысль пришла уничтожить элитный бордель? Так подставиться? Пора бы уж тебе выучить простой урок: делать можно только то, что я скажу. Ни меньше. Ни больше. Ясно?
– А если не выучу?
Мой голос был по-прежнему тих, но в нём зазвучал неприкрытый вызов.
– Если не ясно, что тогда?
Зрачки в глазах, в которые я глядела, вытянулись в подобие острых лезвий. Но голос Миарона звучал по-прежнему непринуждённо:
– Тогда я тебя сломаю, мой аленький цветочек. Мне этого хотелось бы меньше всего. Не заставляй меня так поступать.
– А если?..
– Не «если»!
Угроза в его голосе стала физический ощутимой.
– Воображаешь, будто сможешь мне противостоять?! С кем ты решила играть, дурёха? Сколько тебе лет?
Я с трудом подавила желанию хлюпнуть носом.
– Сколько? – настаивал Миарон на ответе.
– Четырнадцать.
– А мне – триста пятьдесят четыре. Это ровно в двадцать пять с половиной раз больше. Ты ещё даже не подумала, а я знаю, о чём будет твоя мысль, не говоря уже о твоих действиях. И сейчас в твоих интересах притвориться покорной, а не лезть на рожон.
– Не хочу я притворяться. И не буду! Ты, как полянка-обманка на болоте. Мерещится, вот наступишь – и будет твёрдо, надёжно, безопасно. А на самом деле проваливаешься, летишь вниз и зацепиться не за что! Мираж, Миарон, вот что ты такое. Трескучая пустота! Всё в тебе – сплошной обман! А я так хотела верить…
Обессиленная выплеском эмоций я сникла на полуслове, сдувшись будто проколотый иголкой шарик.
Я уже сожалела об этой вспышке. Жаль, иногда слова и слёзы льются помимо нашей воли.
– Пустота, говоришь? – растягивая слова, повторил Миарон.
Его смешок царапнул тишину.
– Трескучая?.. Как меня только не называли за мою грешную жизнь, но, чтобы – пустотой? Забавная ты, маленькая ведьма.
Вот значит, как? Что ж, тебе виднее. С твоим-то жизненным опытом.
Но придёт время и глядя на меня тебе будет не до смеха, Чёрный Кот. Клянусь.
Голос Миарона наконец-то зазвучал серьёзно, даже жестко:
– Ты понимаешь, куколка, что играешь со смертью, выкидывая такие коленца, как сегодня? Будь осторожней, радость моя. Будь очень осторожна.
