Услышал справа за забором шаги, тут же повернулся и высадил очередь на весь магазин прямо по профлисту, веером, чтобы точно достать. Выжить можно, если упасть сразу же на землю, но тот, похоже, не догадался и попытался обогнать смерть.
С той стороны послышался крик.
Слева в мою сторону прилетела еще очередь, одна из пуль толкнула меня в грудь, но боли особой не было – бронежилет выдержал. Я тут же рухнул на землю, перекатился и одним движением выбил пустой магазин полным. Потом подберу.
Поднырнул левой рукой под автомат, дернул затвор, отпустил. Все, заряжен и готов к бою.
Высунулся из‑за укрытия, и увидел, как еще один парень отходит назад, пятится в сторону открытых ворот. Нет, этот уже побежал, все понятно. Он дал несколько беглых очередей в мою сторону, я выстрелил в ответ, но уже прицельно. Упал.
И наступила тишина. Только за забором стонал раненый. Но никто больше в меня не стрелял. Затаились и ждут? Или я всех уже убил?
Слева забор, там могут еще быть. А вот возьму я и гранаты не пожалею, потому что жизнь у меня одна, и мне очень не хочется терять ее вот так вот просто. Я выхватил из подсумка вторую, РГД‑5, выдернул предохранительное кольцо и метнул. Прямо так вот, из положения лежа. Я умел метать гранаты из разных положений, даже, наверное, через себя смог бы швырнуть, и попал бы.
С той стороны послышались торопливые шаги. Я выдал еще одну очередь через забор, захлопали выстрелы и снова наступила тишина.
А теперь можно вылезать? Ну по сути можно, только я через забор пойду. Он невысокий, прыгать через них я уже навострился, так что справлюсь за секунду. Подстрелить не должны.
Резко поднялся, схватился ладонью за столб, подтянулся, уперся ногой и секунду спустя был уже на той стороне. И тут же рухнул на землю на случай, если по мне откроют огонь. По низу целиться уже не так удобно, особенно с той стороны.
Тело лежит впереди, еще дергается. Ага, услышал меня, повернулся, но за оружие не хватается. Вон справа лежит… А это даже не автомат, а двустволка старая, вертикалка. Только глазами лупает.
Ранен. А в живот ранен, держится. Ну, парень, это уже фатально, без хирурга и хорошо оборудованной операционной тебе пизда в течение пары часов. Кровянкой изойдешь, а даже если чудо случится, то от перитонита сдохнешь. А это очень хуевая смерть.
– Сколько вас было? – спросил я.
– Помоги… – хватая воздух ртом проговорил тот. – Помоги, пожалуйста.
Это даже смешно. Во‑первых, потому что он понимать должен, что никто ему помочь не сможет. А во‑вторых, с какого перепуга ему должен помогать тот, кого они убить пытались? Да еще и так вот, на дороге остановив.
Но выглядит он… Не как военный, хотя те меня еще на подходе изрешетили бы, да еще и так, что машину особо не попортили бы. И не как бандит – ни спортивного костюма, ни кожанки, которые мной уже как их униформа воспринимались. Одет… Да обычно одет.
– Сколько вас было, спрашиваю? – спросил я.
– Восемь, – ответил он. – Восемь было.
Восемь. Если не врет, то я справился. Пятеро убиты, этот ранен, тот без сознания и еще один за забором, но с ним непонятно что. Ладно, рискну, попробую встать.
Я поднялся, сделал несколько шагов в его сторону, наклонился, подхватил двустволку, сунул подмышку. Быстро обшарил парня в поисках еще оружия, но больше ничего не нашел – ни пистолета, ни ножа.
– Полежи пока тут, – проговорил я и двинулся на выход со двора к открытой калитке.
Встал слева, держа автомат наизготовье, прокатился на каблуках, пересекая проем, и тут же выскочил, готовый палить во все, что увижу. Но нет, никто не стреляет, тишина. Огляделся.
Лежат не двигаются. Трупы. Я выбросил двустволку в сторону, перебежал дорогу, оказался у следующего забора, возле которого лежал труп. Глянул на него. Мертв, это точно, можно даже не контролировать. А тот, что внутри лежит?
Дошел до ворот, проверил.
Тоже лежит, ласты разбросал в разные стороны. Сделал несколько шагов в его сторону.
Бля, а я ему в голову попал. Шальняк залетел. Специально так не получится, особенно через забор, а тут прилетело. Но вот тебе еще одна свинцовая пилюля, парень, потому что видел я, как люди восставали и после ранения головы. Особенно если вскользь прошла, и от сотрясения сознание потерял.
Все, в общем‑то можно не бояться. Проверить сперва того, которого вырубил, посмотреть, что с ним случилось. Я вышел со двора, уже не таясь, двинулся к парню и остановился в паре шагов, заметив, что шея у него как‑то неестественно изогнута. И кровь из ноги тоже почти не идет. А что это значит? А то, что сердце ее больше не гонит.
Наклонился, прощупал пульс на шее, которого естественно не оказалось. Черт, как‑то слишком сильно я его приложил, неудобно даже получилось. Допросить собирался ведь.
Ладно, остался еще тот, который за забором. Но сперва надо Сему вытащить из машины. Мало ли, все‑таки загорится. Не хотелось бы мне лишиться своего билета к «Воронам» из‑за глупой случайности.
Я двинулся в сторону машины. Бензином воняло уже совсем сильно, тошнотворный запах, честно говоря, но ни треска огня, ни чего такого. Просто пахнет. Есть шансы, что не загорится, если где‑нибудь искра не проскочит. Вещи спасать надо, это факт. Но другое дело, что надо и парня допросить, а он с пулей в пузе не так уж и долго в сознании будет. Вот и решая.
Подошел к лобовому стеклу, наклонился, увидел Семена, который все так же лежал без сознания. Наклонился к нему, пощупал пульс – сердце бьется. Но уже хорошо, значит, ничего страшного, оклемается.
Забросил автомат за спину, схватился за воротник джинсовой куртки и потянул парня на себя. Не получилось. Рванул второй раз, уже сильнее, крепкая ткань затрещала, но мне все же удалось выволочь его из машины. Оглядевшись чуть, я потащил его дальше, в сторону забора, где и усадил. Он правда, тут же сполз. Только сейчас я заметил, что волосы у него на голове пропитались кровью. Да уж, сильно приложился.
Пристегиваться надо, блин, идиот.
Ладно, пусть полежит пока, им я позже займусь. А сейчас надо узнать, кто это вообще такие. Так что я поднялся и двинулся обратно в сторону двора.
Опять трофеи, кстати. Но их мы собирать не будем, у них всякий хлам – двустволки, карабины, автоматов всего две штуки. В УАЗе гораздо лучше оружие. Вот из них нас и обстреляли. Спрячу где‑нибудь здесь же, в деревне, будет схрон дополнительный.
Когда я вернулся во двор, то парня не увидел. Зато прекрасно разглядел кровавый след и примятую траву. Вот ведь придурок, решил, что уползти сможет. Но мне в любом случае не оставалось ничего, кроме как пойти за ним следом.
Я обошел дом и увидел парня, который продолжал упрямо ползти вперед, загребая руками землю и отталкиваясь ногами. В несколько больших шагов догнал его, наклонился, схватил за плечо и перевернул на спину. Как черепаху, блин – говорят, что если морскую черепаху на спину перевернуть, то до прилива она обратно не сможет перевернуться. А уж если несколько камней сверху сложить.
– Отпусти, – прошептал он.
– Куда тебя отпустить‑то? – спросил я. – Без хирурга тебе все равно не выжить. Но могу сделку предложить.
– Какую? – спросил он.
Я расстегнул подсумок аптечки и вытащил из него синий шприц с синт‑морфином.
– Ответишь на вопросы – ширну тебя, – сказал я. – Тогда без боли уйдешь. Если откажешься, на вопросы все равно ответишь, но тогда тебе будет очень больно. И умрешь тоже хуево.
– Ладно, – прошептал он. – Спрашивай давай.
– Кто вы такие‑то? Хрен ли вам от нас понадобилось?
– Люди… – проговорил он. – Просто люди. Из деревень окрестных.
– То есть вы не «Вороны»? – решил я уточнить то, что и так было понятно. Парни Мансура были банально лучше снаряжены. А тут реально какие‑то обычные деревенские мужики.
И тут я услышал за спиной шаги. Резко развернулся, вскинул оружие и наткнулся на черный дульный срез автомата. А держал его Семен. Взгляд у мужика был мутный, но он целился в меня.
