Контур забвения (СИ) - Уленгов Юрий

— Питательно, сытно, душевно… — пробормотал я. — Гляди ж ты, даже ложка есть. Отлично, отлично…

Следующей была фляга. Пластиковая, с плотно завинченной крышкой. Я побултыхал ее — почти полная. Открыл, понюхал, и хмыкнул, не зная, радоваться или расстраиваться. Не вода, спирт. Ладно, в определенных обстоятельствах это даже лучше. А воды у меня — вон, целая река. Еще напьюсь в процессе, блин…

Следующим был плотный подсумко с аптечкой. Обычно такие называют «аптечками второго эшелона». Уже не набор первой помощи на поле боя, но еше не медблок на колесах с симпатичными санитарками в комплекте. Хорошо, посмотрим, что здесь у нас.

Первым под руку попался стандартный турникет. Надпись на липучке — TQ-2, армейская классика. Я взял его в руки, машинально проверил — лента не потрескалась, храповик работает.

— Ну хоть это знакомо, — пробормотал я. — Сколько раз тебя на учениях крутил, гадёныш. А теперь ты у меня как талисман…

Стоп? Крутил на учениях? Хм, опять проблески памяти. Полезной информации — ноль, но хотя бы надежда на то, что не до всего еще злобный вирус добрался… Ладно, чего у нас там дальше?

Рядом лежала вакуумная упаковка с каким-то серым плотным бруском.

— Симба, что это?

— Гемостатическая губка «StopGel-C». Предназначена для остановки артериального кровотечения в полостях и при проникающих ранениях. Активируется при контакте с жидкой средой.

Угу. В целом, понятно, разве что таких я до этого не видел. Годится.

Следом — стандартный эластичный бинт с компрессом. Завернут в прозрачный пакет, на пакете — маркировка.

— Ну, ты — герой фронтовой медицины. Место тебе рядом с турникетом, — уважительно покивал я.

Я вытащил из сетчатого кармана пластину.

— А это что за блестяшка?

— Окклюзионная повязка. Применяется при проникающих ранениях грудной клетки для предотвращения коллапса легкого.

— Угу. Спасибо, доктор.

Следом шли всякие привычные мелочи: антисептический гель в тюбике, запаянные стерильные салфетки, пара рулонов эластичного бинта. Даже пластырь нашелся — тканевый и бактерицидный, а рядом — шприц-пистолет с биоклеем.

В отдельном отсеке нашлась капсула с двумя парами аккуратно уложенных нитриловых перчаток — тоже штука хорошая, особенно если помощь не себе оказывать. Так, а вот это уже поинтереснее. Я достал из бокового кармана автоинъектор с маркировкой П-3.

— Симба, что за зверь?

— «Прометин-3»: препарат двойного действия. Содержит анальгетик средней силы и адаптогенный стимулятор. Используется при боевых травмах для кратковременной мобилизации и купирования боли.

— То есть, практически аналог нашего нейрогена? — хмыкнул я.

— Разве что его прадедушка, — отозвался тот. Я улыбнулся, а когда до меня дошел смысл сказанного, аж головой затряс от неожиданности.

— Погоди, это ты чего, пошутил сейчас?

— Воздействие вируса нарушает когнитивные функции и логические связи. Вероятно использование нехарактерных терминов при общении с носителем, — прывычно занудным голосом отозвался ассистент. Я вздохнул.

— Эх, а я-то надеялся… Ладно, а побочки у нашего прадедушки какие?

— Дестабилизация сердечного ритма, временное помутнение сознания, возможны галлюцинации.

— То есть — идеально для выхода на сцену перед мутантами. Беру.

Внутри еще был антигистамин в блистере и небольшой контейнер с таблетками для обеззараживания воды.

— Акватэк, — прочел я. — Старый добрый трупный вкус в каждой капле. Проверено временем. Это мы покупаем, да…

Еще из интересного осталось изотермическое спасательное одеяло, тонкое, как фольга, и плотный пакет с гелем, на котором значилось «РегенПласт».

— Симба?

— Гидрогелевое покрытие для обожженной или поврежденной кожи. Ускоряет регенерацию, снижает риск инфицирования.

— Отлично. Надеюсь, не придется мазать себе рожу после встречи с турбиной…

— В том случае, если носитель не сумеет избежать столкновения с турбиной…

— Дальнейший сценарий можно описать как: «неподдающееся восстановлению фрагментирование носителя», — перебил его я. — Помню, помню, не нуди

На дне подсумка я нащупал тонкий водостойкий блокнот и маркер. Ну, с этим все ясно. Время наложения жгута, укола анальгетика, предсмертная записка, на случай, если вынырнуть мне так и не удастся… Местные сомы прочитают, растрогаются…

Вообще, содержимое аптечки выглядело, как диковатый микс из едва ли не гражданских средств и специлизированных армейских препаратов. Похоже, собирал ее кто-то толковый, но несколько стесненный в средствах. Впрочем, это было абсолютно неважно. Главное — у меня это было. Да, Симба рассказывал мне про чудесных наноботов, медленно, но верно исцеляющих меня ценой собственной жизни, но на тот случай, если они совсем закончатся, а я еще буду подавать признаки жизни, очень даже пригодится. Спасибо тебе, неизвестный!

Внутри клапана рюкзака нашелся моток тонкого, но крепкого шнура, метров шесть, наверное. Нейлон, с вшитой армированной жилой. С таким можно и на стену подняться, и супостата связать, и ловушку соорудить, если совсем прижмет. Универсальная вещь, одобряю.

Далее, в отдельной вставке, — небольшой гермомешок. На ощупь — пустой, но когда я его вывернул, оказалось, что внутри лежит свернутый в пакет дождевик и герметичный марлевый респиратор в блистере.

— Блин, да кто ж ты такой продуманный-то, а? — невольно восхитился я. — Даже странно, что там лежать остался, — добавил я, вспомнив труп, возле которого подобрал рюкзак. — Спасибо, мужик. Разберусь со станцией — хлопну за упокой. Твоего же спирта, — невольно фыркнул я. — Извини, другого ничего все равно нет…

Однако самые интересные предметы нашлись в отдельном кармане на боку рюкзака, протовоположном от той стороны, где висел топор. Открыв клапан, я даже присвистнул тихонечко.

Прорезиненный футляр. Качественный пластик, фиксаторы, резиновая заглушка. Открыл — аккуратно уложенная водонепроницаемая рация. Без опознавательных знаков. Включать я ее не стал, заряда там, скорее всего, не будет, но, полагаю, разъем вполне стандартный. Можно будет и зарядить. Как бы то ни было, связь — это уже серьезно. Особенно учитывая, что планирую поискать выживших, после того, как закончу с этой катавасией. Даже если частота сбита, в чем я, если честно, сомневался, можно будет погонять в режиме сканера и кого-нибудь засечь. Ну, или меня засечет кто-нибудь. Наример — рипер. Я невесело усмехнулся. Будем надеяться, до этого не дойдет.

И, наконец, чуть глубже, в отдельном жестком кейсе с защитным клапаном на кнопке, я нашёл три гладких цилиндра с поворотной головкой и маркировкой от одного до пяти. Предметы казались знакомыми, но вспомнить, чем именно, я не мог, как не напрягался.

— Симба, анализ, — буркнул я, чувствуя, что мне в руки попало нечто серьезное и полезное.

— Плазменные гранаты. Тип М-13, — отозвался тот. — Наиболее эффективны против живой силы или скопления мутантов, особенно — в замкнутых пространствах…

— Дают осечки, примерно пятьдесят на пятьдесят, — задумчиво пробормотал я фразу, почему-то всплывшую в голове.

Плазменные гранаты, значит? Скопления мутантов, говоришь?

Я вспомнил, где я видел эти штуки. Точно такие же цилиндры бросала Лиса там, на эскалаторе, пытаясь остановить наступление сетников. И, насколько я помню, ей это очень даже удалось. Блин. А вот это прям хорошо… Это мне определенно пригодится.

Я вздохнул. М-да. Там, на пустыре, теряя сознание, я подхватил рюкзак практически рефлекторно. И определенно потерял бы его, если б не охотник. А так, благодаря ему…

— Спасибо, отец, — очень серьезно пробормотал я. — Даст бог свидимся — верну должок. Слово офицера.

Над рекой на миг повисла такая глухая тишина, что я вздрогнул. Уже через секунду все вернулось на круги своя, но я почему-то понял — меня услышали. Что ж. Такими словами не бросаются — но я и не собирался. Так что если охотник — не галлюциннация, и когда-нибудь нас снова сведет судьба…