Оставшись в башне вдвоём, Мадам Паутина смотрит на Змейку и с лукавой улыбочкой произносит:
— Сестра.
— Фа-ка, — огрызается та мгновенно, не мигая.
— Сестра, ну мы же одной породы, — пытается подлизаться Паутина и волосы превращает в змей.
— Фа-ка! — отрезает Змейка.
Паутина меняет тактику, слегка наклоняет голову и пробует другой заход:
— Ну расскажи побольше о своём вожаке. Тебе с ним так повезло.
— Фа-ка, — обрубает Змейка и, не раздумывая, бросается сквозь стену.
Мадам Паутина только хмыкает ей вслед, а потом переводит взгляд на руины от пяти башен — их словно корова языком слизала. Но совсем не расстроившись, она улыбается, искренне восхищаясь масштабом разрушения:
— Вот это я понимаю — вожак!
Тем временем внизу, у разрушенной стены, собираются легионеры в телах марионеток. Они переглядываются, переговариваются, возбуждённые и восторженные, выстраиваются в колонны. Воронов показывает рукой на скопление настоящих марионеток, сбившихся неподалёку, и кивает:
— Этих берём с собой. Шеф сказал перед перемещением — будем использовать их как временные тела.
— Легат, значит, мы ещё будем возвращаться в реальность? — спрашивает один из бойцов.
— Всё зависит от нашей службы, легионер, — отвечает Воронов. — Если хорошо послужим Легиону, то будем.
— В следующий раз, может, и тела получше достанутся, — мечтает Егор. — А то это топорное, но прикольно же, что можно и в нём прогуляться.
— Трибун когорты Крови, закрой варежку и радуйся тому, что даёт шеф, — строго смотрит на него Воронов. — Шеф мог бы вселить тебя хоть в дохлую крысу, и ты бы всё равно маршировал.
— Так точно, легат! — мгновенно выпрямляется Кровник, будто штык проглотил.
— Легат! У нас гости! — докладывает Радист, резко вскинув руку и кивая на пролом в стене.
Снаружи, через груду развалин, с хрустом камня и гулом шагов поднимаются трое гвардейцев с эмблемами Лорда Тени. Один несёт алебарду, двое держат руки на эфесах мечей. Они подходят ближе и замирают, ошарашенно оглядывая разрушения — развалины башен, раскиданные каменные блоки, осевшую пыль.
— Марионетки, что произошло с дворцом возлюбленной Лорда Тени? — спрашивает старший, даже не удостаивая «безвольных кукол» взглядом и не увидев угрощы отпуская эфес. — Что это было, землетрясение?
Воронов вскидывает голову, резко отвечает:
— А вы кто такие?
— Мы гвардейцы Лорда Тени, возлюбленного Мадам Паутины, — говорит старший. — Я — капитан гвардии.
Воронов переглядывается с легионерами, и те, смекнув, начинают обходить прибывших полукругом, постепенно беря их в кольцо.
— Капитан, вы знаете, что такое Легион? — уточняет Воронов.
— Это… новое название Роя Филиновых? — предполагает капитан, вспоминая донесения разведки.
Будь у временного тела Воронова губы, он бы растянул их в широкой улыбке. Указав на легионеров, сомкнувших кольцо вокруг гвардейцев, легат произносит:
— Тогда следующая фраза тебе должна всё пояснить. Легион — огонь!
Глава 12
Лунный Диск (главная резиденция Организации), Та сторона
Хоттабыч собрал вокруг себя тех Организаторов, что отвечали за Боевой материк и его мир. Председатель стоял посреди просторного зала без стульев и обвёл собравшихся недовольным взглядом.
— Норомос, зверя обуздали?
Огромный, широкоплечий йети был помятый и усталый, шерсть взъерошена, взгляд тяжёлый. Дрессировка далась нелегко: теневой Шипустон оказался сильным и неукротимым. Шкуру Норомоса зверь так и не прокусил, но в схватке ему пришлось выдержать не один натиск. И всё же, чтобы окончательно подмять тварь под себя, йети признал — одними силами не обошлось, пришлось звать теневиков Организации, подключать их техники.
Норомос кашлянул, собравшись с мыслями, и ответил хрипловато:
— Да, Председатель. Повозиться пришлось, но справились. Всё под контролем, зверюга в питомнике. Вот — кристалл памяти.
Йети протянул сферу, мерцающую красноватыми бликами. Хоттабыч не спешил принимать её в руки. Сначала скосил взгляд на Норомоса и уточнил:
— Как именно достали?
Норомос признался, не моргнув глазом:
— Зверь его выкакал.
В зале раздался смешок Лиана, но тут же стих, когда Хоттабыч прищурился и метнул в сторону турбо-пупса строгий взгляд. Председатель уточнил с брезгливой гримасой:
— Вы его хотя бы помыли?
— Да, — коротко кивнул Норомос.
Только после этого Хоттабыч протянул руку и взял кристалл. Йети добавил:
— Зверь чистенький.
— Я про кристалл говорил, — буркнул Хоттабыч, но уточнять было уже поздно.
Тонкие пальцы сжали сферу, и в тот же миг перед его внутренним взором закрутились кадры чужих воспоминаний. Он всматривался внимательно, не отрываясь: Багровый Зверь Шипустон ясно видел, как Лорд Тень собственноручно отдавал приказ убить Филинова. Вспышка образа — и сам теневик предстал в видениях, безо всякой маскировки, пойманный на месте с поличным.
Закончив просмотр, Председатель довольно кивнул и произнёс с удовлетворением:
— Ага… наконец-то прямое доказательство. Ну хоть здесь Филинов нас не развёл.
Но его слова тут же встретили возражение. Масаса, эффектно перебросив через плечо смольные кудрявые волосы, а вместе с этим слегка приподняв свою пышную грудь под мантией, заявила решительно и громко:
— Председатель, я не могу согласиться с этим выводом. Конунг Данила честно помог нам выйти на предательство Лорда Тени. Это факт. Если уж говорить откровенно, то это мы сами подставили конунга. Не он нас, а мы его.
— Масаса, давай уж без этих твоих нравственных лекций, — устало попросил старик.
Но чернокожая магиня не дрогнула. Она выпрямилась ещё сильнее, демонстративно вскинув подбородок и, глядя прямо на Хоттабыча, возразила твёрдо:
— Но ведь именно мы сознательно направили Данилу к Мадам Паутине, прекрасно понимая, что она смертельно опасна. Знали, что риск огромный, знали, чем это может закончиться. И всё равно втянули его в наши разборки, лишь бы вывести на чистую воду Лорда Тени. Это была наша внутренняя кухня, наши интриги, а не его обязанность. Конунг Данила пошёл на риск и сделал это ради нас, чтобы мы выявили ненадёжного члена Организации.
Лиан выпучил глаза на Масасу, которая уж никогда не спорила с вышестоящим по должности, и выдохнул:
— Ну ничего себе. Жалко, нет попкорна.
Хоттабыч поднял руки:
— Да знаю я, знаю, Масасочка. Что ты так расшумелась? Я ведь без претензий к Филинову. Но всё же, если быть честным, Данила мог бы и полегче быть. Иногда он перегибает палку, в этот раз он взял и кинул нам эту зверюгу без предупреждения. Хорош сюрприз!
Масаса тут же возражает, не согласная даже на малейшую уступку:
— Конунг разве виноват, что зверь, которого мы позволили Лорду Тень натравить на него, багрового уровня? Конунг и так нам на блюдечке принёс улики против Лорда Тени. Он сделал ровно то, что мы на него взвалили. Хотя нет, намного больше! Конунг Данила выполнил тяжёлую работу, Председатель! Я так считаю!
Хоттабыч угодливо машет рукой, пытаясь оборвать дальнейшие споры:
— Ладно, ладно, всё без претензий, я сказал! Не будем мусолить тему, Масаса. Я понимаю вклад конунга и понимаю цену вопроса.
— Председатель мудр и справедлив, — кивает удовлетворённая магиня и невинно заключает, захлопав глазами. — И Председатель, конечно, понимает, что конунга стоит поощрить. Данила помогает нам разбираться в наших собственных разборках, он не обязан этим заниматься, но всё равно вытаскивает для нас результат. За это следовало бы конунга наградить, а не делать вид, будто ничего особенного не произошло.
Лиан, задрав голову, смотрит на пышногрудую магиню и не находит слов. Ну ничего себе! Почему Масаса так разошлась и уперлась в защиту Данилы? Она, конечно, ненавидит Лорда Тень, своего бывшего наставника, но это ли единственная причина?
— Может быть, может быть, но позже, — примирительно соглашается Хоттабыч, и Лиан понимает, что Масаса его обязательно ещё дожмёт. У неё бульдожья хватка, просто она ещё не применяла её на шефе Организации.
