Но упускать такую шикарную вещь не хочется совершенно. Изучу его сам, да и в базах — ну там седьмой или девятой — ТОЧНО будут данные по псионическому программированию. Сами валары эту технологию использовали, хотя и локально. Наг’хары же, вроде как использовали этот материал вообще для всего, ну за исключением особо сложных приборов — это выходило из контекста, упоминаемого в базах.
— И тебе точно хватит твоего чемоданчика?
— Даже его много, — честно ответил я, доставая сканер и подходя на шаг к объекту… и тут же отступая.
На попытку сканирования артефакт ответил яркой агрессией и готовностью к атаке. И в его атакующих возможностях я почему-то не сомневался. А значит, надо его… успокоить.
Собственно, этим я и занялся: простейшие команды были в базах, хотя над своим мозгом я немало поиздевался, их воспроизводя. И открыл глаза, с испариной, часа через полтора, после того как закрыл, чтобы сосредоточиться.
Потому что закончил, ну и от грохота: платформа и артефакт рухнули на пол, по отдельности. Артефакт же принял форму сферы, покрытой характерными узорами, и снизил излучаемую в окружение агрессию.
— У тебя получилось, Марк! Я в тебе не сомневался! — мало, что не потирал руки Трофимов. — И он изменил форму… я, признаться, просил с тебя деньги в том числе и за транспортировку, а это, похоже, не нужно.
— До моего конвертоплана — нужно, Тимофей Игнатьевич. И я ценю вашу деликатность.
— Камеры и фиксаторы отключены, само собой. Мы же старые друзья, Марк, — подмигнул он, протянув руку.
— Пожалуй, что так, Трофим Игнатьевич, — пожал я её.
В общем, оттащила наверх и даже закатила сферу в Бегемот роботизированная платформа. А я, как и предполагал, не увидел ни одного человека на этой воркутинской базе, кроме Трофимова. Как и они меня, судя по всему.
А вот весь обратный путь я запрещал себе лезть к артефакту. Делать это стоило в Гараже, в подходящей защищённой камере, предварительно подготовившись. Да и успокоившись: сейчас мысли метались, как белки в колесе. В том числе из-за ментального истощения: какой бы сильный Дар у меня ни был, пользоваться я им нормально не умел.
Добрались до Гаража, паучки откатили сферу в подвалы — она, к счастью, была не активна, хотя некоторая агрессия от артефакта исходила. А я, убедившись, что всё обошлось без происшествий в моё отсутствие, завалился спать.
А вот прямо с утра занялся артефактом, перерыванием данных из баз и аккуратными попытками взаимодействовать. И окончательно и достоверно убедился: передо мной крупная колония психоактивных нанитов, с чем-то вроде урезанного искина, причём существующего на ментальном эфире. Что даже немного странно, но мне скорее нравится.
Но вот с контактом или использованием выходило довольно неважно. При попытке физического контакта эта сволочь отрастила острейший шип, лишивший бы меня кисти руки, если бы не Щит Жизни. То есть вариант был, единственный предложенный в базе. Не слишком там рекомендуемый, но…
Сломать, если что, точно смогу, после обдумывания решил я. Уселся в стул, вошёл в транс менталиста, ну «толкнул» своё сознание в чётко ощущаемое ментополе артефакта.
И открыл глаза в сером мареве. В виде себя, с руками и ногами. Даже с головой, которой вполне могло и не быть: я существовал в виде ментальной проекции, чем-то вроде того же, что регулярно пинал теневой. И, кстати, пинки этой сволочи и добавили мне уверенности: если не наладить диалог и подчинить, до сбежать, если что-то пойдёт не так, я точно смогу.
И окружало меня серое марево. Очевидно, неосознанное, имеющееся даже у меня тут, так интерпретировало потоки окружающей информации. А через секунду я увидел центр — персонификацию кластерного вычислителя колонии. И тут уже не мое неосознанное шалило: вид антропоморфного, тощего ящера с перьями было именно «его образом».
Серая чешуя, серое всё, кроме сияющим голубым неонов провалов глаз. И кончиков перьев на внешней стороне конечностей и на плечах.
— Это мне повезло. Туповат, — довольно заключил я.
Ящер не ответил. Стоял неподвижно, пырясь в серую хмарь сияющими гляделками. Что демонстрировало: он меня не воспринимает как врага, в его программах не прописана реакция на происходящее. Вот и не делает ни черта. Просто гибернирует.
А я гибернировать не стал, а стал расширять сферу ментальных ощущений. Ящер на это не реагировал и… Блин, обидно! Если бы я ЗНАЛ это ментальное программирование, а не огрызки из базы — я бы уже был владельцем этой колонии. Без сопротивления и прочего. Но… или рискнуть? Впрочем, делать всё равно нечего.
И я стал пытаться на интуиции, потому что данных катастрофически не хватало, взять хотя бы какую-то область «хмари» под контроль…
И тут это область полыхнула багровым пламенем, разрушаясь. А буквально завибрировал в такт ментальному рёву. Слов там не было, были понятийные категории, которые я отлично воспринимал:
ВТОРЖЕНИЕ! ОБНАРУЖЕН МЕНТАЛЬНЫЙ ПАРАЗИТ ВАЛАР! АКТИВИРОВАНА СИСТЕМА ЗАЩИТЫ! АКТИВИРОВАНЫ АТАКУЮЩИЕ ПРОТОКОЛЫ!
Окружающая меня хмарь ощетинилась клинками — это были образы, но я как бы оказался внутри вывернутого наизнанку ежа, с мечами вместо иголок. Ящер полыхнул глазами, дёрнулся… И тут же получил от меня мощнейший ментальный разрушительный импульс, который превратился в восприятии в этакое копьё… Которое пролетело сквозь растекшуюся дырой, перед попаданием, плоть рептилии, не причинив никакого вреда.
Это естественно. А я — туплю, мысленно отвесил я себе оплеуху. Я в кластерной, распределённой системе. Центр в виде ящера — терминал доступа и эффектор. Весь артефакт, одновременно, его же управляющая система. И попытка локально уничтожить конкретную часть — сродни борьбы с потоком воды шпагой.
А дальше началась довольно неэффективная круговерть. Силы, как ни назови, у ящера не хватало. Я сжигал его атаки, которых было чертовски много в единицу времени. Ножи, клыки, насекомые, потоки пламени — уничтожались, не достигая «плоти» моей проекции.
При этом и мои действия были… ну не слишком продуктивны. Мне надо было воздействовать на всё и сразу, что для человека непривычно, сложно… Невозможно. Что требует больше времени и усилий, но у меня этого времени и сил было не так много. Так что нанёс я несколько «площадных плюх», убедился в их слабой эффективности.
И уже думал покидать ментальное пространство артефакта — надо было думать, моделировать. Я был прав, сделать мне он ничего не мог. Но к работе с артефактом надо готовиться поосновательнее, факт.
И тут раздался треск.
Вторжение…
Это ощущалось жалобно… умирающе? Это как я… а вот додумать я не успел. Окружающая меня реальность треснула. Натуральной трещиной, от зенита к горизонту. И трещина расширялась, ветвилась, появлялись новые трещины. А клинки и серая хмарь осыпалась кусками, как осколки стекла, открывая скалистое плато под чужим солнцем.
— Привет, ученик! — радостно скалился мне теневой, держа за горло на весу обмякшего ящера. — Довольно занятного противника ты себе нашёл, — покивал он. — Слабого и бессмысленного, но занятного. Следуй за своими создателями, — обратился он к удерживаемому и к его ногам стекла серо-металлическая лужа.
Нейтральное, обнулённое программное обеспечение колонии, не без сожаления подумал я — это описывалось в базе.
— Кста-а-ати, ученик. Помнишь, ты спрашивал про экзамен? — ещё шире улыбнулся теневой провалом в ничто.
— Помню, — буркнул я.
— Радуйся! Пришло его время!
— Стоп! — возмутился я. — Ты говорил — я должен согласиться! Захотеть!
