Огляделся. Никого больше не было, никто не выходил, с перекрестков не валила толпа.
– Пошли, – проговорил я.
Нам надо было через всю деревню пройти, чтобы до богатых домов добраться. Вот туда дойдем, и уже тогда будем думать, где спрятаться. В общем‑то и без решеток дом подойдет, что‑то я не думаю, что здесь будет морф или другие успевшие отожраться формы зомби. Как ни крути, но не может в деревне быть столько биологического материала, чтобы отожраться.
Разве что кто‑то корову держал. Да уж. Пары человеческих трупов хватало одному зомби для того, чтобы с гарантией превратиться в морфа. Сколько же таких может вырасти на бычке, скажем, в тонну весом? Или во что превратится тварь, которая сожрет такого бычка?
Может быть, блин, и хорошо, что сейчас домашнюю скотину никто практически не держит, особенно тут, в курортных местах. С другой стороны…
Как обычный зомби будет такую корову убивать? Да ей, если надоест сидеть в загоне, она просто ворота снесет и сбежит. А на животных зомби‑вирус, как мы уже успели понять, не действует, так что укусы ей вообще поровну. Если только какую‑нибудь артерию или вену не заденет, чтобы жвачное кровью истекло.
Когда мы добрались до поворота, я увидел, что дальше еще полдесятка зомби. И отреагировали они на удивление быстро: повернулись и побежали. Краем глаза я заметил, как перекосилось лицо бандита. Он явно испугался.
А вот у меня в душе страха не появилось. Потому что твари на расстоянии полусотни метров – это почти такие же мишени, как в тире. Раскачиваются, разве что. Но ведь и там можно «по тарелочкам» пострелять, которые на интерактивный пулеуловитель проецируются. И они тоже двигаются, причем по непредсказуемой территории.
Хлопок глушеного выстрела, гильза летит куда‑то в сторону, падает на асфальт, со звоном отскакивает от него. А тварь поймала пулю в голову и рухнула на землю, да так и осталась лежать.
Еще одна тварь бежала, вытянув в мои стороны руки, скакала огромными прыжками. Я поймал ее голову в прицел, снова нажал на спуск. Хлопнуло, и она споткнулась, упала, перекатилась через голову и замерла.
По третьему я промахнулся, причем дважды. Достал только когда между нами осталось с десяток метров. Пуля толкнула монстра назад, он упал.
Сейчас я смог разглядеть их нормально. И зубы во рту, которые больше подходили бы собаке, чем человеку, острые, длинные. И когти, в которые превратились ногти – прочные, толстые, желтоватые такие. Интересно, а у зомби бывает грибок ногтей?
Бред какой‑то в голову лезет.
Я выстрелил еще раз, и упокоил предпоследнего зомби. А последний неожиданно сместился в сторону, будто знал, куда я выстрелю. Пуля ушла в молоко, я снова поймал его голову в прицел, опять нажал на спуск, и он снова рванулся в сторону.
А между нами тем временем оставалось метров пять, которые он преодолел рывком.
Но я встретил его мощным ударом ботинка, таким, как будто дверь выбивать собрался. Даже в голеностопе что‑то хрустнуло.
Обычного человека от такого вывернуло бы. И он бы точно упал и, может быть, не поднялся бы уже никогда. Зомби же просто отбросило на шаг назад, он качнулся, но я уже приставил к его голове трубу глушителя и нажал на спуск. Только мозги расплескало во все стороны.
– Сзади! – услышал я позади панический крик бандита.
– Не ори, бля, – только и оставалось сквозь зубы пробурчать мне. – На крики они очень даже идут.
Резко развернувшись, я увидел как Семен целится в тварей, что идут к нам с другой стороны улицы.
Немного. Еще с полдесятка. И эти – медленные, мяса человеческого им не досталось. Так что я прицелился, нажал на спуск, и еще один живой мертвец, оказался окончательно упокоен.
Я видел, что бандит тоже хотел открыть огонь. Ему было не по себе. Но, молодец, сдержался. Понимал, что у меня в случае чего шансов больше.
Трижды нажал на спуск. Промах и два попадания, но одно можно считать условным – пуля только чиркнула тварь по виску. Сперва я подумал, что упокоил ее окончательно, но упавший зомби тут же стал подниматься, мотая башкой, как собака, которая только что выбралась из воды.
Я выстрелил еще раз, и он сдох. А потом добил оставшихся зомби.
Огляделся. Чисто, нет никого. Нормально.
– Дальше, – приказал я.
Богатые дома были уже совсем близко, и я решил ускориться, тем более, что на улице никого видно не было. Даже чуть пробежал.
Улица делала поворот градусов под сорок пять, здесь даже знак дорожный был, предупреждающий об этом. И пешеходный переход с лежачим полицейским. Надо же, до этого особо такое не встречалось, а тут вот позаботились о людях. Хотя тротуаров все равно не было, идти пешеходам предполагалось прямо по обочине дороги.
Еще трое тварей, у самых богатых домов. Здесь уже не избы, двухэтажные коттеджи такие, один к одному, как отборные маринованные грибы в банке. Но отреагировать они не успели, только повернулись в мою сторону. Я выстрелил еще трижды, и они упокоились с миром.
– Все, дошли, – сказал я и кивнул на дом из красного кирпича, что стоял чуть в стороне. Там во дворе и сад был, деревья какие‑то росли. А самое главное – на окнах второго этажа было видно решетки, мощные такие. Их, наверное, вырвать можно только если грузовик подогнать, трос привязать, да дернуть как следует. Морф точно забраться не сможет, при всем желании.
И забор был кирпичный, высокий, только ворота из профлиста в цвет, темно‑коричневого цвета. Чтобы машину загнать можно было, очевидно. Ну да, а зачем еще они нужны могут быть?
– Вот этот, – сказал я, кивнув на дом. – Посмотрим. Подсади, чтобы я перебраться мог.
Мы подошли к забору. Автомат за спину, пистолет в правую руку. Бандит сложил ладони лодочкой, я оттолкнулся, схватился за верхнюю часть забора, осмотрелся. Никого не видно.
Перепрыгнул, но никто на меня не бросился. Вообще никого нет.
Двинулся к калитке, рванул щеколду, потянул на себя, кивнул бандиту, мол, заходи. Он тут же рванул внутрь и запер за собой. На лице парня отразилось облегчение. Похоже, что тут он считал себя в безопасности.
Справа послышался шорох. Я резко развернулся, вскинул пистолет, и увидел, что листва на дереве шевелится. Так, а это еще что? Неужели зомби научились по деревьям лазать? А может быть, это какие‑нибудь особые, мать их, зомби?
Секунду спустя листва на ветке разошлась, и я увидел любопытную кошачью морду.
– Тьфу ты, блядь, – пробормотал за моей спиной Семен. – Напугал.
Я рассмотрел кота внимательнее. Рыжий такой, яркий. Местный, у кого‑нибудь из деревенских жил? Или, может быть, просто бродячий? Черт знает?
– Кис, кис, кис, – не знаю почему, пробормотал я. Просто в голову пришло.
Кот будто помотал головой, а потом вдруг вытянулся дугой, отклячил жопу со стоячим хвостом и зашипел.
– Ладно, – ответил я. – Я вас тоже не люблю.
Хотя стоило признать, что у кошек шансов выжить в действительности гораздо больше, чем у бывших домашних собак. В особенно если это обычные кошки, а не какие‑нибудь изъебистые породы вроде сфинксов. Ну и не совсем домашние, которые на улицу выйти боятся.
Пищи вокруг в избытке, в степях мелких мышей и других грызунов полно, которых можно сожрать. Зимой разве что беды начнутся, там кормиться будет нечем. Хотя, есть ведь птицы еще, как вариант, они далеко не все улетают.
Ладно, кот и кот. Чего он мне сделает? Да ничего. А вот я лучше пойду посмотрю, что в доме.
Сделал несколько шагов вверх по крыльцу, потянул на себя дверную ручку. Заперто. Естественно.
– Другой посмотрим? – спросил Семен.
Проблема только в том, что это был единственный из домов, на окнах которого были установлены решетки. Тут, очевидно, действительно богатый человек жил. Ну либо построил себе этот домик на случай, чтобы лето проводить. Или чтобы укрыться где‑нибудь. Убежище – это нормальное дело, думаю, большинство хоть что‑нибудь понимающих в жизни бандитов его имели.
Хотя почему сразу бандит, может быть, честный труженик. С таким‑то домом. Ага.
