Я рухнула лицом в ладони, пытаясь не рассмеяться. Паранойя Хельме переходила все границы. Но вроде уже отвлекся на еду, запихивая в себя все подряд, пока внезапно расщедрившиеся духи не передумали.
Как и было отмечено в расписании, сегодня начали прибывать почетные гости. Сидя на лекциях, не особо-то посмотришь, но слухи уже расползлись вовсю. Кто на чем приехал, да с кем, да во что все были одеты — но последнее, конечно, обсуждала исключительно девичья половина курса.
— Ну что, встретимся на турнире, голубки? — я пропустила момент, когда его белобрысое высочество сел в опасной близости. — Как тебя… Эррано, да? А поспорим, Эррано, что моя команда вашу обойдет? Например, на право вести даму на бал?
— Не смей, — еле слышно прошипела я другу и добавила пинок под столом для верности. А то вспыхнувший вызов во взгляде Хельме мне не понравился.
— Для нас главное не победа, а участие. — с сомнением протянул Анхельм, потирая отбитое. Вот умница. Не хватало еще на турнире с принцем схлестнуться. Тише воды, ниже травы, я помню, ваша светлость.
На втором занятии с удовольствием размялась у мистрис Вэй. Заниматься в специальной одежде и обуви было сплошным удовольствием. Пробежка, уворачивания от метательных снарядов, энергичные упражнения, и все это под бодрый голос преподавательницы — я прямо заряжалась силой и отличным настроением. В душ и на обед! Сейчас-то я порадую кормильцев хорошим аппетитом!
Неслась в столовую, подпрыгивая, и чуть не врезалась в целую делегацию Лесных жителей. Аж в глазах запестрило — и дорогие платья с костюмами, и шкуры на голых торсах, и крылья, рога, чешуя! Кто-то вообще полупрозрачный и земли даже не касается. Большинство похожи на людей, но не все.
Взгляд задержался на самом заметном госте. Выше двух метров ростом, дородный, в богато украшенном синем камзоле. На плечи ниспадают седые прямые волосы, пара прядей заплетены в косички. Взгляд мой переместился еще выше — вот широкие скулы, орлиный нос, пронзительные черные глаза и… костяная высокая корона. Только не надета, а растет прямо из головы.
Так вот он, настоящий унварт! Вот Хельме бы сюда, пусть посмотрит, а то на Мексу все наговаривает. Не сдержавшись, я опустила голову вниз — и да, вот он, хвост! Мощный, гибкий, с шипами на конце.
Наконец сообразив, что невежливо так пялиться, я опомнилась и склонилась в почтительном поклоне. Не знаю, как это в Лесу принято, но надеюсь, жест универсален. Вот же ворона любопытная, а если оскорбила гостей своим невежеством?
Однако ничего страшного не случилось и гости просто двинулись дальше. Уфф!
Точно, Мекса! Вот сейчас-то все и выясним!
Триангл
Друга я обнаружила в дальнем углу столовой и тот явно чувствовал себя не в своей тарелке. Еще бы — напротив уже сидела Мекса. Ванечка с Санечкой что-то не особо старались ей угодить — мясо совсем недожаренное, с кровью, практически сырое. Брр, как такое есть. Но нет, смотри-ка! Ест, и даже с аппетитом. Если ее точные и четкие взмахи ножом и вилком можно так назвать. На лице ведь как маска застыла.
— Привет! Приятного аппетита!
Наскоро проглотив обед («один раз отрежь, семь раз прожуй!!») и дождавшись чая, мы оба выжидающе уставились на Мексу. Та также безмятежно смотрела на нас и не торопилась то-то объяснять. Ну нет, так дело не пойдет. У меня было время поразмыслить, пока я скакала по тренировочной арене.
— Мекса, я правильно понимаю, что мы тебе для чего-то нужны, а турнир это просто повод?
— Правильно.
Ну что за ответ! Клещами из нее тянуть, что-ли? Так, не нервничаем.
— Так для чего?
— Я вас выбрала.
Час от часу не легче! Ладно, будем как с ребенком. Простые, понятные вопросы.
— Хорошо. Для чего ты нас выбрала?
— В свой триангл.
Хельме, ну ты хоть помоги! Как с ожившей каменюкой разговариваю, которая только самые простые слова и понимает. Но Хельме на выручку не шел, лишь слегка изменился в лице. Только не прежняя паника была в нем, а удивление.
— Что такое триангл, Мекса?
— Тройственный союз.
— Трилитон, ты хотела сказать? — наконец ожил Анхельм.
— Можно и так. Смысл не меняется.
— О-оо, очень даже меняется!
Теперь я ничего не понимала. Триангл, трилитон, о чем они говорят? Зато Хельме вдруг оживился и вытащил из корзинки три брусочка чесночного хлеба.
— Вот это, Мекса, триангл, — Хельме выложил брусочками на столе равносторонний треугольник.
— А вот это… Дин, держи этот, — он поставил один брусок вертикально. Рядом поставил так же второй, водрузил сверху на них перекладиной третий и велел убрать руку, — А вот это трилитон. Вы ведь именно так у себя это называете? Две опоры и верхушка? [3]
Мекса очень внимательно посмотрела на Анхельма, но тот спокойно выдержал ее взгляд. А вот я, зная теперь, что она маг смерти, наверно, не смогла бы. Зато Мекса неожиданно улыбнулась. Выглядело это жутковато.
— Да, мы называем это трилитоном. Но что есть верхушка без опоры? — она аккуратно вытащила один вертикальный брусок и перекладина обрушилась. — И что есть опора без поддержки?
Она подула на оставшийся одинокий брусок и тот тоже упал.
— Это равный союз, Анхельм, как его ни назови. Да, понятие трилитон вернее, оно четче отражает взаимосвязь.
Они оба замолчали, играя в гляделки. Я не выдержала.
— Мне кто-нибудь объяснит, о чем речь?
Мекса разлила по чашкам чай из пузатого чайника и заговорила. Никогда еще не слышала от нее такого длинного монолога.
— Наш народ живет древними традициями. Благодаря им мы сильны и едины. Ни один враг вот уже сотни лет не смеет вторгнуться на наши земли. Нет традиций — нет силы. Это не закон, но по-другому мы не умеем. С детства мы дружим, присматриваемся, выбираем. К совершеннолетию каждая особь формирует свой трилитон или принимает зов другого съеля. Точнее, сформированный трилитон и есть знак совершеннолетия. Трилитон формируется только раз в жизни. Трилитон — это все. Трилитон — это полное единение, твой тыл, защита, друг, брат, сестра, муж, жена, вся твоя семья.
Хельме выпучил глаза.
— Муж?!..
— Я знаю, в вашей традиции парные союзы. Не стану настаивать, хотя вы привлекаете меня оба. Если образуются трилитоны только из мужчин или только из женщин, то, конечно, кто-то из них находит партнера для продолжения рода. Но обычно трилитон самодостаточен.
Теперь и я выпучила глаза.
Мекса вздохнула.
— Вам чужды наши традиции и я готова это принять. Духовная связь важнее удовольствия, так что я не стану настаивать на соблюдении всех условий.
— Почему же ты до сих пор одна? Ты ведь уже на втором курсе, а значит, давно совершеннолетняя. — не унимался Хельме.
— Я выросла в …непростых условиях. С детства была ограничена в общении. А те, с кем была возможность общаться, мне не подошли. К счастью, у меня обнаружилась магия, и я поступила Академию.
Как же это знакомо. Расти в клетке, без связи со внешним миром. Но у меня была Беата, а у Мексы, получается, вообще никого. Вот тебе, Анхельм, и разгадка ее фамилии — такая же сиротка, как и я.
— Ты поэтому теперь здесь ищешь? Извини, я просто слышала, что ты постоянно ко всем подсаживаешься.
— Искала. Долго. Теперь нашла.
Мне показалось, или у Мексы наконец проступили какие-то чувства?
— Мекса, это все очень трогательно, но мы не твой народ. Если твой трилитон подразумевает некую сильную самодостаточную единицу, то в моем случае ты ошиблась с выбором.
— Мы выбираем не разумом, а сердцем, Ардина. И я выбрала вас.
— Так вы — это кто?
И Анхельм с Мексой произнесли одновременно:
— Унварты, конечно.
Удачи
Меня как водой окатили. То есть, я столько времени смеялась над Хельме, будучи абсолютно уверена в нелепости его навязчивых выдумок, а он снова оказался прав. Ну все, отныне любые, самые бредовые его утверждения буду воспринимать как истину в последней инстанции.
