— Своих у меня нет. Где он?
— В Поречье. К отцу вернулся. С того дня здесь и не показывался ни разу…
— Поречье большое. Где конкретно?
Узнав точный адрес, я начертил на полу знак. На глазах и изумленного Архипа шагнул на него. А через секунду вышел в Поречье — из круга, выложенного камнями.
Проходящая мимо женщина охнула и перекрестилась.
— Спокойно, мадам. Государева охотничья служба, — я предъявил перчатку. — Улица Большая Подъяческая — это где?
Тётка довольно толково объяснила. Я двинул по улице. Солнце поднялось уже высоко, город проснулся. Мимо меня деловито сновали люди, грохотали по булыжной мостовой коляски и кареты.
У крыльца нужного особняка я тоже увидел коляску. Но из неё никто не высаживался и в неё никто не садился. Только летели многословные проклятия. Их издавал стоящий на крыльце крепкий седой мужчина в домашнем халате.
— Каков паразит, а⁈ — грохотало с крыльца. — Да есть ли в этом доме хоть на копейку твоих вещей⁈
— Папаша, не вынуждайте меня применять силу, — прогудел парень в красном камзоле, стоящий у крыльца.
Мой старый знакомый. Тот, кто явился ко мне в усадьбу усмирять меня, и кого я, забрав выкуп, отпинал. А леший, выходит, подобрал. И судя по происходящему, заставил служить себе.
— Силу⁈ — взревел папаша. — Ты, что же — отцу родному угрожаешь⁈ — и тут он заметил меня. — А ты еще кто⁈ Приятель этого недоумка?
Парень в красном кафтане обернулся. И тоже увидел меня. Глаза у него расширились. Он спихнул с козел коляски кучера, запрыгнул на его место. Стегнул лошадей и понёсся прочь.
Ну, как минимум, план у него был такой. У меня же были иные планы, и менять я их не собирался.
Один за другим я скастовал два Знака Приручения, по числу лошадей.
— Н-н-но-о-о-о! — орал Алёшенька, херача замерших лошадей вожжами. Потянулся было за кнутом, но тут подошёл я.
— Чё, не заводится? — спросил доброжелательно. — А фары ты протирал?
— Чего тебе от меня надо? — завизжал Алексей и внезапно ударился в слёзы. — Что я тебе ещё сделал⁈
Глава 19
— Номера грязные, — похлопал я Алексея по коленке. — Габариты не горят. Огнетушителя нет, аспирин в аптечке просрочен. Штраф уплатить придётся. Пройдёмте, гражданин.
Делать было нехрена, и Алёша спустился на грешную землю. Тут же отпустило и лошадей. Заржав, они рванули вперёд, потом затормозили. Ничего не поняли и ломанулись снова. Но тут, к счастью, на козлы запрыгнул законный водила и успокоил транспортное средство.
Старик-отец на крыльце продолжал что-то вопить. Я же, не слушая его, потащил хнычущего Алексея прочь. Заодно оглядываясь на предмет какого-нибудь завалящего кабака, открытого в столь ранний час.
— Чего-то ты, брат, совсем размяк, — заметил я. — Разве можно так болезненно реагировать на моё появление? Когда я прихожу, надо радоваться, гармошку рвать. А ты — в слёзы. Нехорошо.
— Куда ты меня ведёшь? — хныкал Алёша. — Убивай здесь! Давай!
И рванул камзол на груди.
Н-да, совсем плохо дело. Жаль, нет такого Знака, как Вправить Мозги. Хотя…
Я, прищурившись, посмотрел на Алёшу и наудачу скастовал Противоядие.
Что-то в Алёше резко починилось. Он выпрямился, слёзы просохли, взгляд прояснился.
— Ты чем обкидался, болезный? — спросил я со всем возможным участием. — Впрочем, не рассказывай, это твои проблемы. А мне от тебя другого рода ответы нужны. Веди для начала в какую-нибудь харчевню.
* * *
Харчевня, куда привёл меня Алёша, была весьма недурственной — с зазывалой у входа и скатертями на столах. Ценник соответствующий, но я решил не жлобиться. В конце-то концов, доход позволяет прилично питаться в солидных заведениях, так что не вижу смысла себя искусственно ограничивать.
Заказал себе кофе, гурьевскую кашу, пирогов и далее по списку. Алексей взял чай без сахара. Да и тот расплескал на скатерть, как последнее быдло.
— Завтракал уже, что ли? — осведомился я, орудуя ложкой.
— У меня нет денег, — пролепетал Алексей.
— И как же ты дошёл до жизни такой? И к отцу — зачем приехал? Обокрасть хотел?
— Я — дворянин! — вскинул голову Алексей. — Ничего я красть не собирался! За своим пришёл!
Я пожал плечами.
— Ну, то дела ваши, лезть не буду.
Однако у Алексея, похоже, накипело.
— После того, как я тогда у папаши три сотни занял — он как с цепи сорвался! Копейки не даёт! А подсвечники те, что я взял — матушкины! Она уж десять лет как почила. Чего он на всё свою лапу наложил? Неужто мне от матушкиного наследства ничего не полагается?
Я кивал, показывая, что слушаю, а сам не забывал есть. Очень, кстати, вкусно всё. Хорошее место, можно и девушку сводить. Запомню на всякий случай.
Дождавшись, когда Алексей заткнётся, я вставил вопрос:
— А лешак-то чего? Зарплату задерживает?
— К-кто? — тут же сбился на сдавленное сипение Алексей.
— Ну, лесной хозяин, или как там он представляется. — Я вытер губы салфеткой и взялся за кофе. — Не платит, что ли? Или ты на него просто так шестеришь, из любви к искусству?
Бледный-бледный Алексей смотрел на меня так, будто уже стоял на дне могилы. А я — наверху, с лопатой.
— Так и думал, что ты про это…
— Нет, блин! Я — про то, как здоровенный лоб с силой охотника не может себе на хлеб с маслом заработать и собирается матушкины серебряные подсвечники в ломбард нести. Самая вот интересная для меня тема.
Алексей огляделся и, убедившись, что никто не подслушивает, наклонился ближе ко мне.
— Это в то самое утро вышло, когда ты меня… В общем, когда мы с тобой расстались. Я до дядюшки даже не доехал. Он меня по дороге поймал.
— Ну, это я уже сам догадался.
— У меня выбора не было!
— Был у тебя выбор, Лёша. Мог его лесом послать.
— Да хотел бы я посмотреть на того, кто пошлёт такого!
— Смотрел уже.
— А, ну, ты-то — понятно! — Злобно сверкнув глазами, Алексей откинулся назад. — Герой! Всё Поречье только о тебе и гудит! Что в салонах, что в трущобах.
— Не о себе говорю. Ко мне этот ваш хозяин даже не совался. — Я поставил чашку с кофе и уставился на Алексея. — Значит, так. Как он тебя обхаживал, и что ты по этому поводу чувствуешь — меня не касается. А вот что мне до смерти интересно — так это то, зачем ты выкапываешь кости охотников. Что с ними делаешь. И зачем. Вот это ты мне сейчас самым подробнейшим образом расскажешь. Иначе поссоримся.
— Нет, — отважно сказал Алексей.
— Ты где такое слово выучил? — удивился я. — Окстись, Лёшенька! Со мной так не надо.
— Да я же за тебя боюсь! Если лесной хозяин за тебя возьмётся — от всей твоей усадьбы камня на камне не останется!
— Не надо за меня бояться. За меня вообще ничего делать не надо. Я пока, слава богу, сам вывожу по всем фронтам. Ты за себя беспокойся. Помнишь своих подельников у меня в башне?
Если раньше Алексей был просто бледным, то теперь позеленел. А мне только того и надо было.
— Помни про них, дружище. Постоянно помни! А также о том, что и ты сам мог там же лечь, рядом с ними. Но не лёг, потому что я тебе разрешил уйти. Однако это было тогда. А сейчас — уже сейчас. И тут у нас совершенно другая тема. Будешь играть в молчанку — я из тебя ответы выбью. Будешь лгать — я тебя убью. Я тоже дворянин, но тратить время на дуэлях не люблю. Есть более эффективные способы решения вопросов. Итак, вопрос первый: зачем ты выкапываешь кости охотников?
— Я не знаю, зачем… — пробормотал Алексей.
— Ответ неправильный, мне не нравится.
— Мне тоже! Да только нет у меня другого. Не знаю, зачем. Знаю лишь, что ничего хорошего из этого не выходит.
— Да что ты говоришь! — Я схватился за голову руками. — Ничего хорошего не выходит из якшаний с тварями? Серьёзно? А я-то думал с крысами на паях бордель открыть. Ну теперь не буду, конечно.
Однако Алексей не был расположен к шуткам.
— Эти кости кому-то очень нужны, — проговорил он хриплым шёпотом. — И платят за них — вдесятеро против твариных.
