Он нашел что-то в Новом Свете, что-то большее, чем золото, и это его сломало. «Силы, что там таятся, могут дать вечность или гибель» — так он написал. Вечность? Это что, он про омоложение, как у меня с Вежей? Я замер. Дрейк был носителем?
Я хмыкнул. Скорее всего. Это бы объяснило его гениальность — и его страх.
Но почему он так боялся отдать все в одни руки? Я подкинул еще ветку в костер, глядя, как искры взлетают в утреннее небо. Золото и камни — это понятно, их любой пират утащит и поделит с командой. Но ящик? Дрейк писал про «ключ к вечности», про «знание», что опасно.
Я задумался. Если в ящике что-то вроде Вежи — сила, что дает вечную молодость или еще что-то невероятное, — то один человек с такой штукой мог бы стать богом. Или дьяволом. Представь: я, Крюк, с вечной жизнью, с армией, что не умирает, с кораблем, что не тонет. Я бы правил Карибами, да что там — всем мирем! Но Дрейк боялся именно этого. Он видел, как жадность сжирает людей изнутри, как они режут друг друга за дублон, и не хотел, чтобы кто-то один получил такую силу. «Мир может рухнуть», — написал он. Может, он прав?
Я вспомнил свои семьдесят лет — операции, больницы. Я повидал достаточно, чтобы знать: люди слабые. Дай им слишком много власти, и они либо сломаются, либо начнут ломать других. Дрейк, похоже, это понимал лучше меня. Он разбил карту, спрятал ящик, оставил записки — все, чтобы никто не собрал все воедино без проверки.
«Эльдорадо — это суд», — написал он. Суд над кем? Над тем, кто найдет? Или над тем, что внутри ящика? Я потер шею, чувствуя, как усталость смешивается с тревогой. А что, если ящик — это ловушка? Откроешь — и конец, как в тех легендах про Пандору? Но нет, Дрейк не был злодеем. Он боялся не меня, а того, кем я могу стать, если возьму слишком много.
«Вежа», — мысленно позвал я, глядя в огонь. — «Дрейк был носителем, как я? Это ты ему помогала?»
«Носитель, информация о других носителях недоступна на вашем текущем ранге», — отрезала она своим холодным голосом.
— Ну конечно, — буркнул я вслух.
Значит он был носителем, раз информацию о нем Вежа не может предоставить. Логично? Вежа игнорировала меня.
Может, Вежа дала ему что-то вроде моих стволовых клеток, только больше? И он испугался, что эта сила попадет к кому-то вроде меня — или хуже, к какому-нибудь тирану? Я прикинул: если ящик — это ключ к чему-то вроде Вежи, то в одних руках он мог бы стать оружием. Вечная жизнь для одного — это смерть для других. Дрейк видел, как его команда грызлась за золото, и не хотел, чтобы кто-то один получил бессмертие или еще что похуже. Он разбил это на части — карту, ящик, записки — чтобы только достойный, прошедший все испытания, добрался до конца.
А что он боялся отдать? Ящик — это ясно, но что в нем? Не золото, не камни — это он оставил для жадности, как сам написал.
Я смотрел в костер, чувствуя, как утро становится теплее. Команда начнет просыпаться скоро, и мне надо решить, что говорить. Золото и камни я покажу — пусть радуются, делят, кричат «Крюк — лучший капитан!». Но ящик и записки — это мое.
Я покачал головой. Дрейк оставил мне не только сокровища, но и проклятую головоломку. И я, черт возьми, разберусь с ней. Но не сегодня. Сегодня — золото. А ящик подождет. Пусть лежит за камнем-собакой, пока я не найду ответы. Или пока не решу, достоин ли я этого суда.
Я сидел у костра, закрыв глаза, чувствуя, как утренние лучи солнца пробираются сквозь веки и ласкают лицо. Тепло растекалось по коже, прогоняя ночной холод Монито, и на миг я даже забыл про сундук, ящик и записки Дрейка, что спрятал за камнем-собакой. Тишина острова, шелест волн вдалеке, треск углей — все это было как бальзам после месяцев штормов и пиратских разборок. Я почти задремал, когда услышал шаги. Открыл один глаз — Филипп с вечно надутыми щеками, шел ко мне, хмурясь так, будто проглотил лимон целиком.
— Что, Филипп, во сне акула за вами гналась? — хмыкнул я, не вставая. — Или вы просто не выспались на этой райской полянке?
Он остановился, скрестив руки и его брови сдвинулись еще сильнее. Я чуть не рассмеялся — ну и вид у него был, как у юнги, которому ром не достался.
— Очень смешно, Крюк, — буркнул он, но голос дрожал от раздражения. — вы тут сидите, а мы весь день вчера копали впустую.
Я ухмыльнулся, потянулся, чувствуя, как хрустят старые кости, что все еще молодели благодаря Веже.
— А вы расслабьтесь, барон. Не все золото на поверхности лежит.
Тут зашуршала трава, и я услышал знакомый стук трости. Анри, старик с медальоном, тоже выбрался из своего одеяла и ковылял к нам. Его лицо тоже было хмурым. Я не удержался и снова хмыкнул.
— И вы туда же, Анри? — сказал я, вежливо, но с легкой насмешкой. — Вы с Филиппом будто сговорились напугать меня своими постными лицами. Что, сон плохой приснился? Или комары всю ночь жрали?
Анри кашлянул, оперся на трость и бросил взгляд на Филиппа. Тот ответил тем же — они переглянулись. Я смотрел на них, сдерживая улыбку. Они явно не врубались, почему я такой довольный, пока они тут киснут после вчерашней неудачи.
Филипп шагнул ближе, нахмурившись еще сильнее, если такое вообще возможно.
— Крюк, что с вами? — спросил он, ткнув пальцем в мою сторону. — Что происходит?
Анри кивнул, его трость стукнула по земле для пущего эффекта.
— Да, Крюк, — добавил он. — Выкладывайте, не томите.
Я медленно открыл глаза, посмотрел на них снизу вверх, чувствуя, как солнце греет затылок. Они стояли надо мной и ждали ответа. А я знал где сокровища. Сундук с 200 килограммами золота, камни, ящик Дрейка. Я мог бы сейчас встать, махнуть рукой и сказать: «Пошли, ребята, берите лопаты, там ваша доля». Но я не спешил. Это ведь тоже часть игры, верно?
Я встал, отряхнул штаны и посмотрел на них с легкой ухмылкой.
— Спокойно, господа, — сказал я, растягивая слова. — Знаю я, где сокровища. Все под контролем.
Они замерли, глядя на меня, как на привидение.
Глава 23
Я сидел у костра, глядя на Филиппа и Анри, которые торчали надо мной, как пара ворон. Их лица я бы описал как нетерпеливо-раздраженные. Они почти заставили меня расхохотаться, но я сдержался. Утро на Монито было слишком хорошим, чтобы портить его лишним шумом. Солнце уже припекало, волны шуршали где-то там, за зарослями, а в голове у меня крутился план, как бы половчее вытащить сокровища Дрейка из той пещеры под скалой. Золото, камни, ящик — все это ждало нас, и я собирался провернуть дело с шиком.
— Ладно, господа, — сказал я, поднимаясь и отряхивая штаны от песка. — Хватит дуться. Сокровища никуда не делись, и я знаю, где они. Но сначала — завтрак. А то с вашими постными физиономиями мы до вечера не доживем.
Филипп фыркнул, Анри кашлянул, но оба промолчали. Я махнул рукой Сэму, что уже вылез из-под одеяла и чесал затылок, глядя на нас.
— Сэм, растолкай Стива, — гаркнул я. — И тащи сюда сухари. Остальным — выходной. Пусть дрыхнут, пока солнце им задницы не подпалит.
Команда загудела, услышав про отдых. Хитрый крысеныш Сквиббс даже буркнул что-то вроде «давно пора», но я не обратил внимания. Мне нужны были только Сэм да Стив — ребята крепкие, послушные, да и не станут лишних вопросов задавать. А Филипп с Анри — те сами напросились, раз уж так рвутся к добыче.
Пока Сэм носился с котелком, а Стив, зевая, тащил бочонок рома, я прикидывал, как все провернуть. Сундук в пещере — килограммов двести, если не больше. Одному мне его не вытащить, да и нырять туда-сюда с факелами я больше не собирался. Пусть молодежь пашет, а я буду командовать. Ирония судьбы, конечно, — старик с крюком, что гоняет юнцов за золотом Дрейка. Хмыкнул про себя.
После завтрака — сухарь и кусок вяленой рыбы, которые Сэм притащил из запасов, — я встал, потянулся и кивнул своим спутникам.
— Пошли, господа, — сказал я, подмигнув Филиппу. — Покажу вам, где собака зарыта. Или, точнее, где сенбернар спрятал свои косточки.
