В голову пришла мысль, что из нас получилась бы неплохая команда. Слесари – люди умелые, свой санитар так вообще всегда пригодиться может. Но только вот увы, не перевербовать мне их, не станут они работать против «Воронов». Но ладно, и так полезными должны оказаться.
Потом подтянулось еще трое мужиков. Потом еще четверо. Толпа постепенно собиралась. На самом деле было видно, что большинство из них тертые жизнью. Ну так уже сколько прошло с начала локального конца света? То‑то и оно, другие не выжили. Так что мне и самому спокойнее стало. С такими не пропадем, если что.
Другое дело, что до нас не донесли информации о том, что в Феодосии творится. А разведку какую‑то «Вороны» наверняка провести успели, не с кондачка же они решили группу отправить? Ну ладно, надо будет, расскажут.
Команда добытчиков в одну кучу не объединилась, так и стояли группками, разговаривали. А я в очередной раз подумал о том, что не спросил, сколько денег мне положено за работу там. Вот так вот. Бабки меня интересовать, похоже, совсем перестали, потому что отвык я от их ценности. Да и в целом в найме не работал, за идею только.
Странно как‑то для бывшего ЧВКшника, верно? Ну ладно, я ними ненадолго все равно. Да и хрен ли мне с их денег?
Хотя такие блага цивилизации, как свежий шашлык и жаркая банька – это, конечно, круто. Наверное, это именно та причина, по которой дикие северные варвары‑викинги, шли наниматься в варанги к византийским императорам. Ну не считая огромной кучи серебра.
Прошло еще минут пять, когда двери администрации открылись, и наружу вышел мужик, тот самый военный, что меня допрашивать приходил. Он, конечно, большую часть времени только молчал и колкие комментарии отпускал, но все равно.
А еще он держал в руках кое‑что. И этим кое‑чем был мой рюкзак. Тот самый, с которым я приперся. Конечно, в нем ничего кроме смены белья, да кое‑какой еды и совсем малости патронов не было, но уже неплохо. Если распотрошить не успели.
– Держи, – протянул он мне сумку и почему‑то виновато добавил. – Пацаны покопались там, забрали что‑то. Не обижайся.
– Не уважаете вы союзников, – ответил я.
Он промолчал. Посмотрел на нас, после чего сказал:
– Пошли, пацаны, оружие получать.
Повернулся и двинулся обратно. Мы же как‑то сами собой построились в очередь, причем я оказался третьим в ней. Как раз среди компании мужиков, с которыми разговорился в самом начале.
Мы поднялись на второй этаж, а потом прошлись по коридору. Я по зданию администрации особо не погулял, не до того было, да и не думаю, что к этому нормально отнеслись бы, но там все было заставлено деревянными ящиками, по‑военному покрашенными в цвет хаки. Да, арсенал уже похоже здесь.
На самом деле вчера вместо того чтобы отдыхать, надо было разведку провести, посмотреть, где и что находится. Но я пока что здесь на птичьих правах. Сперва закрепимся, а потом посмотрим, что и где уже.
Правда это означает только то, что миссию в Феодосии нужно выполнить успешно. И помочь «Воронам» забрать то, что им надо, из заброшенных военных частей. Само по себе это непросто, но ничего, справимся, ладно.
Военный постучался в одну из дверей, и через несколько секунд из нее вышел полный круглолицый и лысоватый мужик. Прапорщик, очевидно. Да, именно такими их и показывали в сериалах и кино. Интересно, он такой же жадный, как там, или нормальный, и нам не придется снаряжение с боем отбивать?
– Все подготовил? – спросил военный.
– Да, Гранц, – кивнул тот. – На всех, заранее.
– Ну тогда выноси, – пожал он плечами.
Тот обошел нас, ящики военные, вошел в одну из комнат, и через несколько секунд вернулся сразу с тремя автоматами. Ну, сразу видно мастера по прапорскому многоборью. Раз уж в лапы сразу три «калаша» смог схватить, значит и напиздить при случае сможет много.
Соответственно первые автоматы достались Тихону, Славяну и мне. АК‑74М, с пластиковой фурнитурой. Причем, я отметил, что тот, что у Тихона, вообще разболтанный, приклад аж трясется. Как бы он не сложился сам по себе в самый важный момент.
Но на «двенадцатые» я не рассчитывал, лишь бы работало все. Мой вроде нормальный с виду.
Я встал чуть в стороне, отомкнул магазин, дернул затвор. И мне не понравилось, как он пошел – как‑то слишком туго. Не бывает такого в норме. Нажал на спусковой крючок, снял крышку ствольной коробки, заглянул и увидел, что пружина проржавела.
Прапор тем временем ушел обратно и через несколько секунд вернулся с брезентовыми подсумками. Причем даже не относительно современными, камуфляжными, которые по штату к «двенадцатому» шли, а реально старыми, советскими еще.
Я вынул возвратную пружину, которая была со всех сторон покрыта рыжим налетом, поднял ее и показал прапору и Гранцу.
– Это еще что за хуйня, бля? – только и оставалось спросить мне.
Военный вопросительно уставился на прапора, тот сделал невинное лицо и проговорил:
– Да ладно тебе, смажет, почистит, будет работать.
Нет, в армии тоже такое бывало. Когда на задачи раздавали АК, хранившиеся в какой‑нибудь пизде. И да, смазать и почистить их и они будут даже стрелять какое‑то время. Только вот вероятность клина или задержки гораздо больше.
– Блядь, да ты охуел? – только и оставалось спросить мне.
Нет, серьезно. Если уж мы подписываемся лезть в город, полный зомби, то снарядить нас должны нормально. По крайней мере, по моему разумению. А с ржавыми стволами пусть партизан ловят, если им так хочется. Их дело, ничего не скажу.
– Егоров, это что за хуйня? – повторил за мной Гранц.
Несколько секунд ничего не происходило, но я заметил, как наглое самодовольное выражение лица сползает с прапорщика. Прошло еще несколько секунд, и военный толкнул его к стене, схватил за воротник и заорал в лицо, брызжа слюной:
– Еб твою мать, тебе сколько раз говорить? Ты, блядь, ответственный за материальное имущество! Почему не следишь за тем, что хранится? Почему пацаны, которые на задачу едут, должны сами стволы пидорасить? У тебя людей мало что ли?
Ну все, попал мужик. Не знаю, какие там правила у «Воронов», но я не удивлюсь, если его прямо сейчас выведут на улицу и расстреляют на хуй. Ну вот совсем не удивлюсь.
– Тебе того случая, когда ты пацанам гранаты с укороченными запалами выдал, не хватило? – снова заорал военный. – Тебе повезло тогда, что не подорвался никто, очень, блядь! Если бы вовремя не заметили, полетела бы твоя голова!
Гранаты с укороченными запалами? Те, что под растяжки идут? Да уж, действительно повезло. Если кто‑нибудь подорвался бы, то подозреваю, что сослуживцы этого прапора точно по голове не погладили. А может быть и самого на Луну в виде ошметков отправили бы. С помощью как раз вот такой вот гранаты с укороченным запалом.
– Заменить, блядь! – заорал он. – Живо заменить на исправное. До трех считаю! Раз!
Он отпустил прапора, и тот резко метнулся обратно в комнату. Я ожидал от этой тыловой крысы чего угодно, но он вдруг вернулся с еще тремя автоматами. И сунул их нам. И на этот раз мне достался другой автомат – АК‑105, укороченный.
Штука сомнительная, но однозначно лучше, чем АКСу. Отдача поменьше, подбрасывает не так сильно. Но дареному коню в зубы не смотрят, лишь бы все исправно работало.
Я отомкнул магазин и поигрался с затвором, погонял его туда‑сюда. Ходит нормально. Снял крышку ствольной коробки. Ну, вот, теперь все нормально, масла полно, аж блестит. Я бы даже сказал, что лишнее счистить надо было.
Сложил‑разложил приклад, фиксировался он нормально, не болтался.
– Вот, – сказал я. – Сразу бы так. А бронежилеты‑то будут?
– А не положены вам броники, – ответил прапор, как‑то боязливо посмотрев на меня. – Вы же с зомби воевать идете, а не с людьми.
– Гранц, это реально так или он зажать хочет? – повернулся я к военному.
– Так реально, зачем они вам? – спросил он. – У зомби привычки стрелять нет.
– А партизаны? – только и оставалось спросить мне.
