— Я тоже очень на это надеюсь, — осторожно улыбнулась я. Радоваться пока рано, Богиня пока не дала своего согласия для участия в наших планах. — Лучше всего будет, если вы избавите Олиру от второй души сразу после создания Цитадели. Это поможет нам взять под контроль всю крепость…
Я была уверена, что Великая Мать понимает, насколько это в Ее интересах тоже. И тем более неожиданным был отказ… Викуша помотала головой из стороны в сторону и произнесла:
— Нет, я не стану этого делать…
Что⁈ Я с трудом сдержала удивленный возглас. Но эмоции сдержать не смогла:
— Но это нужно сделать! Вы же помните, Ягурда хочет повелевать Богами!
Викуша пожала маленькими плечиками. Мол, ну и что…
— Но как же так⁈ — Я совсем ничего не понимала. От неожиданности тщательно выверенные логические цепочки спутались, превративших в единый комок не связанных друг с другом мыслей, которые метались в моей голове, как перепуганные птицы. — Но ведь Ягурда уже накинула поводок на вас! Сейчас она боится Вашего гнева и потому не дергает за магическую цепь. Но как только Цитадель будет создана… Ягурда непременно заявит свои права на власть! А потом накинет поводки и на остальных Богов!
Моя дочь тяжело вздохнула. Подняла на меня пустой взгляд и пробормотала:
— Я не стану этого делать… Тебе придется справляться самой…
— Но почему⁈ — в отчаянии воскликнула я. — Почему⁈
Непроизвольно схватила Викушу за плечи и потянула к себе, не отрывая взгляда от глаз, через которые Великая Мать смотрела на меня.
— Почему⁈
Я ждала ответа от Нее, но…
— Мам, — Викуша потянула ко мне маленькие ручки и крепко обняла за шею, прижимаясь к груди, — она ушла… Она очень хочет тебе помочь… Но не может… И она очень боится за свое будущее. И наше тоже.
— Почему не может? — я обняла дочь и прижала к себе, чтобы она не увидела, как на моих глазах появились слезы отчаяния. Я была уверена, Великая Мать на нашей стороне. Я не знала, что мои дочери здесь, и я смогу поговорить с Ней вот так… Но я собиралась обратиться к ей так, как делала это раньше, будучи Ее аватаром… Позвать на помощь, когда придет время. И тогда Она снова вышвырнет Ягурду из тела Олиры, остановив Верховную до того как магические поводки будут наброшены не Ее детей.
— Я не знаю, — прошептала дочь в ухо, — но, кажется, Ей запретили…
— Запретили? — переспросила, абсолютно уверенная в том, что неправильно расслышала слова, произнесенные Викушей.
— Ага…
— Но кто мог запретить что-то Богине⁈
— Не знаю, мам, — Вика отпрянула и заглянула мне в глаза. Я еле успела потушить ту боль отчаяния, которую испытывала. Дети не должны видеть, как я падаю в пропасть. Они не должны бояться будущего. Они должна верить, что я, мама, всегда смогу защитить их. — может быть другие Боги?
— Абрегор, Гирлор или Аддия⁈
— Нет, мам, — мотнула головой дочь. — Не наши Боги… А другие…
Сразу как только эти слова были произнесены, в моей голове из кучи разрозненных фактов, валяющихся без всякой формы и цели, с оглушающим звоном сформировалась новая цепочка, которая объясняла все…
Я ведь это уже знала. Но то ли забыла, то ли не придала должного значения.
Когда Великая Мать рассказывала о себе и своей жизни, Она же говорила, что Ее отправили в наш мир изучать зарождающуюся цивилизацию. Ей было запрещено вмешиваться в жизнь людей, но Она влюбилась в человеческого парня и нарушила приказ.
И все это значило только одно: над Великой Матерью, ставшей Богиней нашего мира, был кто-то еще… Тот, кто имел право приказывать Ей, запрещать, контролировать и… наказывать. Я, как правитель, очень хорошо знаю: тот кто отдает приказы, тот имеет право и возможность применить санкции в случае нарушения приказа. Это основа любой иерархии.
— Другие Боги, — пробормотала я. И вдруг вспомнила еще один факт. Он ложился в только что созданную цепочку, как влитой. Михась… Его поблекшая рыжина, изменившийся взгляд, странные слова и неясные намеки… Тела людей не предназначены для Богов. Понятно почему он медленно умирает. — Но неужели Они не понимают, сколько бед может натворить человек, поработивший Богов⁈
— Не знаю, мам, — вздохнула Викуша.
Но я и не ждала от нее ответа. Вопрос был риторический. Я и сама все понимала.
Если бы я была на месте тех, других Богов, я тоже поступила бы так же… Лучшее наказание для оступившегося заставить его расхлебывать последствия созданной им ситуации. Один раз потеряет время, деньги и другие ресурсы, второй раз задумается, а стоит ли нарушать приказ.
И уж точно я не оставила бы виноватого без присмотра. Приставила бы своего человека, который пристально следил бы за происходящим. И за тем, чтобы мои приказы больше не нарушались.
Я прикрыла глаза… В груди, там где обитала моя уверенность в победе, которая то пылала ярким пламенем, то еле тлела, стало пусто и гулко. Тьма, без единого просвета, поглотила все…
Механически уложила Викушу спать. Спела ей песенку, натянула на худенькие плечики тонкое хлопковое одеяло, пригладила волосы, выбившиеся из косы, заплетенной на ночь. Осторожно, чтобы не разбудить заснувшую малышку встала, наклонилась и поцеловала теплую, мягкую щеку, так приятно пахнувшую детским счастьем, и вышла за дверь.
Прислонилась к стене… Сердце мерно билось в груди. Адреналин схлынул, оставив после себя смертельную усталость. Прикрыла глаза. Глухая южная ночь царила вокруг меня, окутывая душным пуховым одеялом, сквозь которое не проходит ни капли свежего воздуха.
Я в который раз оказалась в тупике. Слезы подступили к горлу, но я сглотнула собравшийся комок. Не время плакать. Я не должна опускать руки. Я должна придумать что-то еще…
— Но что⁈ — выдохнула шепотом. Прикусила губу. Хотелось свернуться клубком и оплакать очередную, но явно не последнюю неудачу…
Я не знала, куда иду… Не думала. Просто шла. Тело двигалось само, без всякого участия головы. Я спустилась по лестнице на самый низ, туда, где рядом с единственным входом в эту часть здания располагалась небольшая, неприметная дверь. Снаружи ее сразу и не увидишь, как будто бы кто-то нарочно спрятал ее от взора входящих.
На мгновение замерла, не совсем понимая, что привело меня сюда. А потом резко, словно боясь передумать, подняла руку и постучала… Мне нельзя было оставаться одной сейчас. Иначе я сломаюсь. А довериться я могла только одному человеку. Тому, которого поклялась убить.
— Елька⁈ — удивленный Гирем открыл дверь так быстро, как будто бы ждал меня за дверью. — что случилось? И как ты меня нашла? Я переехал сюда только вечером. Даже девочки не знают.
Я хотела ответить… Но слова застряли в горле. А вот слезы, сломав все барьеры, хлынули наружу…
— Елька, — Гирем втащил меня в свою комнату и обнял, прижав к себе, — да, что случилось-то⁈
Говорить я смогла не сразу. Сначала мне надо было выплакать все, что накопилось за этот кошмарный год, когда мне нельзя было быть слабой. Даже с Агором я не могла быть слабой. И, хотя, мне с ним было так хорошо, как ни с кем другим, но я всегда помнила, что я не просто Елька, а королева Елина, за которой страна и ее люди.
Все это время мы так и простояли у двери. Гирем поглаживал меня по голове, как будто бы я маленькая девочка. И точно так же шептал на ухо слова, которые должны были меня успокоить.
И надо отдать ему должное. Ни оно его движение не посягало на то, что я могла, но не готова была ему отдать. Он мог воспользоваться моим состоянием, тем более, я сама пришла к нему посреди ночи, но он не сделал ничего. Хотя в тот момент я была слишком расстроена, чтобы думать.
— Все пропало, Гирем, — всхлипнула я. — Я не смогу остановить Ягурду! Она накинет магические поводки на Богов, и мои дети, как Их наследники, попадут ей в услужение…
— Ель, а почему остановить Ягурду должна именно ты? — голос Гирема звучал мягко и осторожно. Как будто бы он боялся обидеть меня.
— Потому что Богиня отказалась, — я вытерла слезы, и добавила, — я говорила с Ней. Она сказала, что ничем не сможет нам помочь… Понимаешь, Гирем? Она не может!
