Под потолком болталась лампочка, я ее головой задел, но включать естественно смысла не было – электричества‑то нет. Пахло картошкой, и она тут тоже обнаружилась, пусть и немного. Глаза еще не привыкли к темноте, но я наклонился и посмотрел внимательно.
Гнили нет, подвал пусть и холодный, но достаточно сухой. Это хорошо. Газ есть, имеется и кое‑какая еда.
Ага, и закатки имеются. Большие трехлитровые банки, и баночки поменьше, литровые, все под металлическими крышками. Огурцы, помидоры, грибы… О, и мясо есть какое‑то, сверху толстым слоем жижи прикрыто. Взял одну, подошел к краю проему, чтобы свет падал, осмотрел внимательно.
Нет, это не говядина, та темнее. И не свинина – та светлее. Похоже, что кто‑то тут охотой занимался, и это оленина, лосина или другая дичь. Ну, нам все впрок пойдет. Крышка не вздута, главное – посмотреть, чтобы черного сала не было. И если его нет, то ботулизма можно не бояться.
– Еб твою мать, чуть не свалился! – послышался наверху голос. – Кто там внизу?
– Я! – ответил я, задрал голову, и увидел в проеме Богдана.
– А чего ты там делаешь? – спросил он, уже без мата.
– Смотрю, чем поживиться можно, – ответил я на очевидный вопрос.
– И много чего нашел? – был следующий вопрос.
– Нашел, – ответил я.
Вернул банку домашней тушенки на место и двинулся обратно на лестницу. Махнул парню головой, мол, отойди, после чего выбрался из подвала наружу. Посмотрел вокруг. Потом закрыл люк и накрыл его обратно ковриком. Для пущей сохранности.
– О том, что у нас еда есть, лучше никому не говорить, – сказал я. – Мало ли, что произойти может.
– Например? – спросил Тихон. Они уже вышли из комнат в коридор, в котором сразу же стало тесно.
– Да мало ли, – развел я руками. – Если уж я что и понял, так это то, что в наше время ничто не вечно. Так что давайте, будет у нас секретный запас.
– Серега прав, – сказал Славян. – Пока там кормят – там столоваться будем. А это наш запас будет на случай, если поставки прекратятся. Или еще что произойдет.
– А теперь пошли жрать, пожалуй, – решил я. – Вроде разместились же?
– Разместились, – кивнул за всех старший.
– Ну и пошли.
Все вместе двинулись во двор. Ключей от дома у нас, естественно, не было, так что снаружи его не запереть. Но воровать тут никто не будет, я так понял, что от воровства у «Воронов» отучают очень быстро. А изнутри закрыться мы сможем, если что.
Вышли, я повернул голову в сторону пристройки, и увидел самый обычный сарай. А что у нас в сарае может быть? Да инструменты. Так что почему бы и не заглянуть?
– Идите пока, – решительно я повернулся к нему. – Посмотрю кое‑что сперва.
Может быть, позже? А то мало ли, всю еду разберут, пока я бродить тут буду. Да нет, народ только подтягиваться должен начать, всяко под конец очереди успею.
Остальные вышли со двора, а я пошел в сторону входа в хозяйственную постройку. Вошел, осмотрелся. Да, действительно, инструменты. Лопаты, грабли, то, что используют для ухода за садом. Хотя вот самого сада тут и нет особо.
Но меня это не интересовало. Нужен был лом, топор, в крайнем случае – молоток. Так что я двинулся к ящику, который стоял в углу.
Заглянул внутрь. Банка с гвоздями какая‑то, не очень интересная штука, если только взрывчатку готовить, и в качестве готовых поражающих элементов использовать. Засунуть их туда, посадить на парафин в несколько слоев. При ба‑бахе разлетится, да еще и свистеть будет так… Устрашающе.
Молоток. Молоток – уже лучше, особенно такой, строительный, полностью металлический, с приваренной головкой и прорезиненной рукоятью. Им можно и гвоздь в стену захреначить, если баррикаду придется построить, скажем. И башку какой‑нибудь твари пробить. Сойдет, если ничего лучше не отыщется.
Гаечные ключи в чехле, пахнущем плесенью и металлом. Проржавели. Кто‑то забыл их под‑дождем наверняка, а потом толком не высушил. Вот они и покрылись окислами. Но ладно, тоже ничего. А это что?
Уже через секунду вытащил старый топор финской фирмы в чехле, который можно было закрепить на поясе. Расстегнул чехол, вытащил. Да, нормально, туповат, правда. Но взмахнул пару раз – крепкий, ухватистый, и достаточно тяжелый. Им можно чурки рубить и головы.
Да у меня в общем‑то и до этого что‑то подобное было, только русская реплика. Зачем изобретать что‑то новое, если можно скопировать удачные конструктивные решения, верно?
Да, отлично, то, что нужно. И еще точильный камень отыскался, которым можно будет лезвие поправить. Это, конечно, время займет, но мне не нужна такая заточка, чтобы бумагу резать. Да для топора в таком и необходимости нет на самом деле.
Прихвачу.
Взял, вернулся, в дом, положил на кровать, чтобы точно не забыть привести свое оружие в порядок, после чего отправился в сторону, откуда тянуло едой.
Там уже собрались все. Раздавали пищу в доме, туда заходили люди, а выходили уже с мисками. Рассаживались прямо тут, за столами, которые во двор же и притащили. Большая часть народа уже сидела, как и мои товарищи, Славян даже махнул мне рукой, когда я подошел. Я тоже двинулся в дом. Он был побольше, чем наш, но готовили там на кухне, на газовой плите, сразу в нескольких огромных кастрюлях. Будет либо недосолено, либо пересолено, как всегда, когда на большую толпу еду делают, в столовках или в других местах.
Получил свою миску каши с тушенкой, после чего вышел, подсел к своим. Ну я их мысленно уже называл своими, чтобы привыкнуть.
– Значит, вместе держаться будем? – спросил вдруг Тихон, когда я примостился на стул за одним столом с ними.
– Ну да, – только и оставалось кивнуть мне. – Будем вместе держаться, а куда нам еще деваться. Самое главное, когда лезешь в замертвяченный город – это чтобы рядом был человек, который тебе спину прикрыть готов. В вас я, если что, уверен. В остальных – нет.
Покривил душой немного. На самом деле и в них я был не то, чтобы особо уверен, но мне наоборот надо было в них уверенность вселить. Без нее в нашем деле вообще никуда.
– А я рад, – проговорил Богдан. – По тебе видно, Серега, что ты правильный мужик, и не кинешь, если что. И в жизни вроде как разбираешься.
– Пришлось научиться, – ответил я, ложкой захватил первую порцию каши и отправил себе в рот. – Я много где ползал, с самого начала. Нормально все будет, пацаны, не ссыте. Только меня держитесь.
***
Я оказался прав. Едва мы доели, как небо заволокли черные тучи, и стал моросить мелкий дождик. Одновременно с этим послышались раскаты грома. Так что все предпочли покинуть улицу и вернуться по домам, вернув посуду. В доме скважина была и генератор, по крайней мере я видел, как тарахтело, и как текла вода из‑под крана на кухне, где выдавали еду. Так что кто‑то ее помоет. Дежурных, правда, не назначали, но все равно.
На улице темно стало, будто вечером, как и всегда после шторма. И уже через полчаса дождь пошел стеной, забарабанил по окнам, по крыше. В доме было даже приятно сидеть, когда такое на улице. Там ливень, а ты здесь в тепле и относительном уюте.
Как‑то так само собой вышло, что мы собрались в гостиной. Телевизор, конечно, не включали.
Зато к моему удивлению Богдан притащил портативное радио. Включил, что‑то похрустело, настроил, и из динамиков полилась музыка. Сквозь помехи, конечно, но все равно можно было различить гитарные аккорды и голос на их фоне. Что‑то старое, совсем древнее, полувековой давности.
Я аж голову задрал, удивился.
– Это еще что такое? – спросил я.
– Так радио есть, – пожал он плечами. – Ловит хреново, как будто что‑то сигнал блокирует. Наши нашли, смогли вещание запустить. Если объявления делают, то включают. А иногда музыку вот так вот. Скучно без нее.
– Однако, – заметил я и провел камнем по лезвию топора, стачивая немного металла.
Топор оказался зазубренным, похоже, что он попадал на гвоздь, причем несколько раз. И я ошибся, не финский он оказался, а китайская реплика, хрен знает когда в страну привезенная. Финский гвоздь перерубил бы, и с ним ничего не случилось б, а тут сталь хреновая.
