Вторая фаза (СИ) - Выборнов Наиль Эдуардович

Мы ворвались обратно в генераторную, заполненную сизым дымом, воняющего взорвавшимся тротилом, я рванул на себя створку и дверь отворилась. Только вот коридор за ней к моему удивлению вел не на лестницу и куда-нибудб наверх. Нет, лестница как раз-таки имелась, только вела она вниз. Неужели это спуск ещё глубже в подземелья под городом?

Мы с Чехом переглянулись, он посмотрел мне в глаза и спросил:

— А я-то откуда знаю, куда он ведёт? Я это убежище строил что ли?

— Да нет, это я так, — ответил я. — Риторический вопрос. Пошли, другого выбора все равно нет.

Здесь было ещё более сыро, чем в убежище. Если там, похоже, работала кое-какая вентиляция, пусть даже и в пассивном режиме, то тут воздух не ходил совсем. А в местах, где собирается влажный воздух, начинается коррозия.

Вот и здесь краска на стенах вспучилась настолько, что ее можно было ногтем счищать, а бетон кое-где пророс плесенью, хотя, казалось бы, ей тут расти совершенно не на чем.

Я не беспокоился ни о чем, назальные фильтры защитят мои лёгкие от чего угодно. А вот товарищи мои, особенно Ника, заозирались. Респираторов у нас не было, как и ничего похожего. В итоге, девушка не выдержала, одним движением оторвала рукав своей камуфляжной куртки, разорвала его вдоль и обмотала получившейся повязкой голову.

Чех хмыкнул, но поступил по ее примеру. Не уверен, что эти повязки сдержат какую-то заразу, но самоуспокоение — это важно.

— А ты чего? — спросил наемник, который заметил, что я не собираюсь портить одежду.

— А я назальные фильтры поставил, — ответил я.

— Хитрый, — усмехнулся он. — С газоанализатором?

— Ага, — кивнул я.

— Ну если впереди дрянь какая-нибудь будет, выброс сероводорода или ещё что-то похожее, то говори. Мало ли что мы в этих подземельях встретим.

Я решил идти первым, широкими шагами спустился вниз по лестнице и вышел к ещё одной двери, большой, металлической и с рукоятью гермозатвора посередине.

Ну что ж, сидеть в этом тамбуре нам смысла нет. Понятное дело, что пройти через подземелья будет не так уж и просто, хотя бы потому что мы легко можем заблудиться внизу. Но нам бы на поверхность выбраться хоть где-то, а там до места доберёмся.

До базы, наверное, да. И там ждать очередного объявления от админов. Три дня, пока мы были в отключке, они ничего не присылали. Но уверен, что это только нам, а как увидят, что мы снова в сети, так сразу же начнется.

Схватившись руками за вентиль, я повернул его несколько раз, с шумом открывая гермозатвор, а потом стал толкать дверь наружу. Гул от петель стоял такой, что чуть уши не заложило, причем это совершенно не фигурально выражаясь.

Я вошёл в следующее помещение, длинный и прямой коридор. Вдоль стен тянулись пучки проводов, кое-где было видно и лампы, но об их существовании можно было забыть. Если бы не оптика, то мы тыкались бы здесь, как слепые котята, но она подстраивала картинку так, что вместо полной темноты мы находились в сумерках.

Хорошо, что у нас все оружие глушеное. Иначе от вспышек выстрелов мы бы попросту ослепли.

Вариантов, куда идти, не было, и я пошел прямо по коридору, который тянулся и тянулся вперёд. Под ногами периодически плескалась вода. Собственно говоря, она здесь везде была, капала с потолка, стекала со стен и собиралась в небольшие лужицы, по которым мы и шлепали.

— Здесь станция метро должна быть, — шепотом проговорила Ника. — Может быть, на нее удастся выйти?

— Сейчас день, — заметил Чех. — Не уверен, что ты хочешь там оказаться.

Я посмотрел на внутренние часы и хмыкнул. Действительно день. А я как-то и перестал следить за временем в последние сутки.

Ирий, да? Самое безопасное место в городе. Вот только нас из него выгнали, прямо как Адама и Еву за грехи из рая. Да ещё и в подземелья после этого попали.

Не зря мне сперва показалось, что я попал в ад.

Коридор привел меня к развилке. Это был ещё один тамбур, из которого выходили три туннеля. Один — по которому мы пришли, второй вел направо, третий — налево. Ну и как выбрать?

Запустив руку в карман куртки, я вытащил из него зажигалку. Ту самую, которую снял с обратившегося в зомби участника шоу. Понятное дело, что курить мне было нечего, но огнепроводный шнур ведь нужно чем-то поджигать, верно?

Большим пальцем я отбросил крышечку и щёлкнул колёсиком. Фитиль, пропитанный топливом, загорелся огоньком, я двинулся в сторону одного из тунелля, но язычок пламени продолжал стоять ровно. А вот у второго он чуть наклонился, повинуясь дуновению воздуха. Значит, там есть какое-то движение и должен быть выход на поверхность. В перспективе.

Да и там, по крайней мере, будет не так сыро.

— Сюда, — сказал я, гася зажигалку и убирая ее обратно в карман. — Там тяга есть.

Мы вышли в коридор и двинулись дальше. Черт его знает, что нас тут ждёт, но жопа моя подсказывает, что лучше быть наготове.

Да тут, в Мертвом городе, почти всегда стоит быть наготове.

Глава 20

Мы шли по туннелям уже около часа. По крайней мере, именно столько успели отсчитать мои внутренние часы. Впрочем, здесь, под землёй, время вообще не имеет никакого смысла. Его ведь придумали именно для того, чтобы отсчитывать сутки, знать, когда солнце взойдет, и когда выйдет из-за горизонта.

Наверное, это имело бы большой смысл, если бы зомби смогли вырваться из заражённых зон и захватить весь мир. Тогда люди прятались бы по ночам, чтобы на них не напали морфы, ходили бы только днём и сражались бы за лишний литр бензина для генераторов. Электрический свет тоже отпугивает тварей, и это было бы важно. Если ты хочешь защитить свою базу, то она должна быть хорошо освещена.

А вот если бы поверхность оказалась загажена чем-нибудь настолько, что на ней нельзя было бы появиться, а людям пришлось бы жить под землёй, то время каждый мог бы считать так, как ему нравится. Как я уже говорил, под землёй оно не имеет смысла.

Но попутешествовав по подземельям Казани, я точно могу сказать, что не завидую тем, кому пришлось бы здесь жить. Место это определенно не самое лучшее.

Пару раз нам приходилось идти по колено в воде, там, где туннели уходили вниз, и маленькие лужицы на полу превращались в большие. Было холодно, сыро, и каждый из нас рисковал простудиться.

Шли мы, ориентируясь по огоньку моей зажигалки. Бензина в ней было достаточно, так что периодически я доставал ее и проверял, есть ли тяга. Правда в первый раз это привело нас к вентиляционной шахте, где мы смогли даже глотнуть свежего воздуха. Но не больше, потому что в узкий проход не протиснулась бы даже субтильная Ника, чего уж говорить о здоровяках вроде меня или Чеха.

Но у меня было ощущение, что мы идём туда, куда нам надо. Постепенно становилось суше, воздух явно был менее застоявшимся. А это означало только то, что он здесь ходит, а там, где перемещаются воздушные массы, должен быть и выход на поверхность.

Я в очередной раз свернул, мы прошли ещё немного и оказались в почти идеально круглом туннеле. Выходы из него перекрывали лопасти двух вентиляторов, которые, судя по тому, насколько они заржавели, давно не вращались. Снова достав зажигалку, я зажёг ее. Пламя отчётливо отклонились вправо, а потом вообще потухло. Тяга была очень сильной, даже кожей ощущался ветер. Дышать было легче, зато стало холоднее. Мы ведь все задубели из-за подземной сырости.

— Чая бы сейчас, — проговорила вдруг Ника. — Горячего.

Большую часть времени мы шли молча, не нарушая тишины. Тесные проходы подземелий давили, да и страшно было.

И это людям, которые ездили в Квартал на самоубийственные миссии, дрались с дикими бандитами оттуда, а периодически гоняли в Старую Москву, где тебя могла сожрать какая-нибудь тварь.

Страшно было даже Чеху. Это чувствовалось.

— Да только где его взять, — проговорил я. — Была у меня знакомая, которая настоящий чай пила.

— Это та корпоратка что ли? Ната? — спросил Серёга.