Вторая фаза (СИ) - Выборнов Наиль Эдуардович

— Ага, — кивнул я. — Собственно, у нее дома я настоящий чай впервые и попробовал. И в последний раз тоже. Да и много чего натурального, включая дурь. Хорошая девчонка была бы, если б не шлюхой оказалась.

Ника фыркнула. Ну да, она-то до того, как в тюрьму попасть, как раз проституткой и работала. Ей это смешно.

Я свернул и двинулся в сторону гигантской лопасти. Схватился за одну из них, попытался провернуть, чтобы можно было пролезть. Нет, никак. Наверное, проще выломать ее, чем заставить шевелиться намертво прикипевшие штоки. Ну или что у нее там вместо этого.

Подпрыгнул, протиснулся между лопастями, вылез на ту сторону. Не как мешок с говном упал, конечно, но все равно шумно. Огляделся. Такой же туннель и дверь. Открытая, кстати говоря. А вот это уже интересно.

Ника пролезла второй, Чех следом. Я двинулся дальше, заглянул в дверь, снова достал зажигалку, зажёг и осветил лежащий на земле человеческий череп.

Естественно, что не такой, как те пластиковые копии, которые показывали нам в школе. Черепа мертвых людей в жизни совершенно другого цвета, да и целыми они не бывают. Вот и этот был пробит. И сгнил до костей, ни одежды, ни чего другого нет. Только кости вокруг валяются, но как будто не растащенные.

— Тяга есть, — сказал я. — Ещё и мертвец.

— Может ну его? — спросила Ника. — В ту сторону пойдем?

— Не, — я покачал головой. — Если этот бедолага сюда как-то попал то, значит, там есть путь наверх. А нам именно он-то и нужен. Так что пошли.

И мы двинулись внутрь. Я наступил на что-то, под моей ногой хрустнуло. Посмотрел вниз, увидел переломленную лучевую кость. Прости, приятель. Впрочем, тебе уже определенно не больно.

Мы вышли в коридор, и я увидел лестницу, которая вела наверх. Почти все время до этого мы спускались вниз, и я даже представить не мог, на каком уровне под землёй мы оказались.

Кто бы знал, что под городом есть такие подземелья? Впрочем, по слухам они и под Новой Москвой есть, именно поэтому там метро наземное и построили. Чтобы кто-то в случае чего не попал туда, куда не положено. Вот так вот.

Лестница была совсем невысокой, и поднявшись по ней, я оказался в просторном зале. И громко выругался.

Весь пол оказался покрыт какой-то слизью, ее было много. И больше всего она походила на продукты чьей-то жизнедеятельности.

Проще говоря — на дерьмо.

Вопрос только в там, какого размера должна быть тварь, чтобы засрать такое помещение. Или сколько их должно быть.

— Это ещё что такое, — пробормотал Чех за моей спиной.

— Может быть, обойдем? — спросила Ника. — Вернёмся назад, попытаемся выйти?

— Черт его знает, — сказал я. — Но что-то подсказывает мне, что кратчайший путь на поверхность именно он.

Я попытался просканировать это дерьмо с помощью оптики, чтобы понять, кому оно может принадлежать. Всё-таки интерфейс умел и такие вещи.

Отходы жизнедеятельности органического происхождения. Вероятно, испражнения боевого мутанта времён войны.

Ну да, понятно, блин. Испражнения боевого мутанта. А какого именно — непонятно.

Почти все мутанты Старой Москвы были идентифицированы, работа там велась знатная. Но проблема мертвого города была в том, что местные мутанты вырождались во что-то совсем странное. Они взаимодействовали с вирусом, который выпустили здесь, и он не обращал их в зомби. Он просто менял их.

В какой-то мере это, может быть, и хорошо. Но что-то подсказывает, что лучшим оружием против подземных мутантов будет огонь. А источников огня у нас нет. Если не считать моей зажигалки. И что мне теперь, им в морды ей тыкать? Глупость какая.

— Ладно, идём, — проговорил я. — Может быть, оно старое уже, и эти твари выродились давно.

Я двинул через зал, стараясь не наступать в испражнения. Мало ли, вдруг они токсичные?

Насчёт того, что дерьмо это старое, я сказал больше для того, чтобы успокоить товарищей. Выглядело оно вполне себе свежим.

Двигались мы теперь ещё медленнее, потому что старались не шуметь, да и обходить валяющиеся на полу лужи биомассы приходилось. Преодолели зал по очень странной траектории, вышли в коридор, который был на той стороне. Тут дерьма уже не было, зато все стены оказались покрыты странной слизью. В том числе и потолок. Это ещё что-то такое?

Мы дошли примерно до середины, когда откуда-то спереди послышался негромкий звук, больше похожий на шорох. Не сговариваясь, мы замерли, звук повторился. В глотке тут же стало сухо, я судорожно переглотнул.

Да уж, что-то мы явно куда-то не туда попали.

Звук стал громче. Навстречу нам явно движется какая-то подземная тварь. И она пугала меня гораздо страшнее, чем обычные и понятные зомби. Да даже чем те же самые морфы.

Сожрут. А не похер ли, с другой стороны? Вот сожрут меня, и мне станет похер ровно с того момента, как умру. И вся эта фигня, которая вертится вокруг, закончится. И не придется дальше крошить зомби, выживать в мертвом городе и подчиняться приказам корпоратов.

Доведя этими мыслями себя до настоящего боевого безумия, я размашистыми шагами двинулся вперёд. Ника от неожиданности аж вскрикнула, а Чех пошел следом. Уверен, у него в голове были такие же мысли.

Я дошел до конца коридора, выглянул в следующий зал и, наконец, увидел эту тварь.

Это оказалось беспозвоночное существо, которое умудрялось при этом держать свое тело в вертикальном положении. У него была большая голова, в центре которой было заметно большое ротовое отверстие, а по сторонам были заметны странные узлы, похожие на опухоли.

Мутант отталкивался массивным хвостом от земли и таким образом передвигался. Не уверен, что он мог видеть меня, ведь глаз на его теле заметно не было. Но не исключено, что монстр был способен к эхолокации и чему-то подобному и видел всем телом.

Гребаные американские учёные, которые напридумывали самых разных гребаных тварей! Уж не знаю, из какого животного они смогли сделать это, может быть, из какого-нибудь вида паразитических червей. Но выглядела эта дрянь угрожающе.

Сама тварь была покрыта костяными наростами, совсем как у зомби, но выглядели они не результатом эволюции, а располагались хаотично, будто случайным образом прикрывая различные части тела. Кожа, если это была именно она, во мраке подземелья казалась коричневой.

Интерфейс просканировал существо, и отметил уязвимые зоны на его теле. Причем, не жёлтым цветом, как предположительные, а красным. Это означало то, что эта тварь есть в базе.

Тварь вдруг остановилась, а потом двинулась в мою сторону, гораздо стремительнее, чем до этого. Ее пасть раскрылась, наружу вывалился язык с шипом на конце. Хватательная конечность? Все это великолепие окружало несколько рядов острых зубов, совсем как у мурены.

Это и заставило меня действовать.

Я вскинул автомат, навёл точку голографа на один из узлов сбоку от головы, подкрашенный красным цветом, и нажал на спуск. Глушитель негромко похлопал, выпустив короткую очередь, на пол туннеля посыпались гильзы.

Повреждение правого нервного узла. Нарушение координации движений.

Монстр дернулся от попадания, издал какой-то тонкий визг и завалился на одну сторону, продолжая, тем не менее, ползти ко мне, отталкиваясь уже всем телом.

Я выстрелил ещё раз, разнося второй узел, и тварь стала мелко подрагивать, но ползти перестала.

Повреждение левого нервного узла. Прекращение жизнедеятельности.

Вы убили флоутера. Получено 150 опыта. Получено 250 кредитов.

Флоутеры? А это ещё что-то такое?

Я быстро вывел справку по нему, пролистал по диагонали, пытаясь ухватить суть, но не тратить лишнее время.

Мутировавший плоский червь, яйца которых сбрасывали в города во время Войны. В отличие от других мутантов не потерял способности к размножению, зато имеет запрограммированную биологическую смерть в течение какого-то времени, которое толком определить так и не удалось. Живёт в основном в подземельях, ползает на очень далёкие расстояния, и, собственно говоря, для того и изобретён, чтобы сделать катакомбы под городами непригодными для жизни.