Внимание! При утрате, игнорировании, нецелевом использовании Песчаного Великана последует наказание.
Награда: Слава
Награда: 50 капель Звёздной Крови
Награда: 50 Звёздных Монет
Награда: Руны (качество: серебро)
Наказание: Позор
Серебряный ранг задания, значит, цель находится на том же уровне, что и мой. Но я прекрасно знал, что в Единстве серебро бывает очень разным. Официально признаётся двадцать семь Атрибутов. Это двести семьдесят серебряных звёзд, не считая Навыков. Даже если развивать что-то одно, не переступая золотой порог, — это девяносто звёзд… Я ведь тоже серебро. Но сколько у меня звёзд? Недостаточно, чтобы бросаться очертя голову на цель задания серебряного ранга. Разница между нами может оказаться не просто колоссальной, а как есть фатальной. И это не считая уникальных навыков и способностей, которые сами по себе могут сойти за Атрибуты при должном развитии. Даже если идти по пути развития одного Серебра, не переступая золотой порог, выходит, что мне противостоит колоссальная сила, недостижимая большинству Восходящих Единства.
Почему недостижимая? Для развития нужны немалые ресурсы и поддержка какой-то могучей силы вроде легиона, крылатой кавалерии или Благородного Рода. Вот и получается, что уже на бронзовом, а чаще всего на деревянном ранге Восходящие уже связаны обязательствами перед другими Восходящими или могущественными организациями.
Я же принадлежу к серебряному рангу и не имею не только обязательств, но и поддержки. Однако реальность такова, что в моём распоряжении далеко не весь потенциал, который полагается «полноценному» серебру. Я привык выживать, а не нападать, моё развитие бессистемно, все мои способности шлифовались в процессе борьбы за выживание, а не оттачивались до слепящего совершенства под чутким руководством более опытных наставников. Так что задирать нос не стоит. Если Песчаный Великан — настоящая мощь Серебра, могущественная и безжалостная, то для меня это станет смертельным испытанием. Туман из провала провоцирует гнев Наблюдателя, а значит, он может привести к гибели всех, кто окажется в зоне поражения этого монстра.
Однако сейчас меня больше всего беспокоила судьба несчастной Юлины, в меньшей степени других пленников, если они здесь найдутся. Если я отступлю, зная, что бросил её живой в логове Серебряного Звёздного Монстра, смогу ли я потом смотреть в зеркало? Совесть заест так, что не смогу больше уважать себя. Конечно, риск был огромен. Тварь, укрывающаяся в зелёном сиянии, казалась воплощением чистой ярости и голода. Но что станет со мной, если я сдамся?
Сжав зубы, я двинулся к ряду грубо отёсанных каменных столбов, на которых дикари закрепили своих жертв. Пропитанный зловонием туман стлался по полу, вился вокруг моих ног, словно живое существо, шепча зловещие предвестия. Этот невнятный «шёпот» ощущало моё пси-восприятие. С каждым следующим шагом ментальное давление всё возрастало. Я чувствовал слабый аромат гнили, подслащённый чем-то мерзким, возможно, ритуальными благовониями, из-за которых и без того тошнотворное зловоние превратилось в совсем уж мерзкую вонь, составленную из смешения гари и разложения. Казалось, что я перешагнул через порог мира живых и заглянул в самое сердце преисподней.
Пока я пробирался сквозь нелепые грубые статуи, мне всё время мерещилось, будто они наблюдают. Монструозные изваяния из камня, щедро украшенные высеченными символами, клыками и клочками высохшей растительности, пялились на меня слепыми буркалами. Их пустые глазницы будто бы были сосредоточены на мне, следя за каждым движением, казалось, что они вот-вот оживут, чтобы разорвать меня на куски. Своды пещеры давили, заставляя чувствовать себя ничтожным насекомым под великанскими ногами. Раздавят — не заметят.
На душе становилось всё тяжелее — будто каменная плита легла на грудь. Тело подрагивало от напряжения, а сердце билось так, словно пыталось пробить рёбра изнутри. Я не мог понять, то ли меня накрыло отчаяние, то ли меня пронизывал первобытный ужас. Может, конечно, это было и то и другое. Но я упрямо шагал дальше, не позволяя себе оборачиваться. Я повторял, как мантру заклинания: «Если сейчас сбегу, потом уже никогда не смогу остановиться. Струсишь в первый раз — и всё, это станет твоей ежедневной нормой».
Зелёное сияние впереди становилось всё ярче, по мере приближения. Его свечение играло странными бликами на влажных стенах пещеры, высвечивая тёмные пятна, похожие на засохшую кровь, вероятно ей и являвшиеся. Нематериальный туман из самого сердца подземного мира здесь был куда плотнее, он уже словно обволакивал моё тело.
В глубине зала что-то зашипело. Я похолодел, представив, как мог выглядеть Песчаный Великан — чудовищный гигант, испускавший зловонное дыхание, гораздо более могущественный, чем можно представить. Но сознание подсказывало, что эта цель может быть нематериальной или полуэфирной. Ведь не зря зелёный туман растворялся в воздухе. Возможно, «Великан» — это не просто огромная туша, а некий дух, способный менять формы.
Но это сейчас неважно. Мне главное — освободить Юлину, а затем, если смогу, запечатать его, как требует Наблюдатель, то и запечатаю. Если нет, видимо, придётся спасаться бегством и цеплять на свою репутацию клеймо позора. Сохранить жизнь порой куда важнее любой Славы. В конце концов Слава мне за всё время пребывания в Единстве пригодилась только единожды.
Подойдя к жертвенным столбам, я, наконец, разглядел привязанных пленников. Их кожа была испачкана слоем грязи и запёкшейся крови, а взгляд прятался за пеленой страха. Среди них я разглядел и ту, что больше всего волновала Миндена. Юлина, похожая на сломанную куклу. Женщина была в полубессознательном состоянии, еле-еле шевелила губами. Мне пришлось сжать кулаки и стиснуть зубы, чтобы не выдать себя преждевременным криком ярости. Поднявшаяся из глубин ненависть пылала так ярко, что это заставило меня заподозрить в её причине ментальное давление. Я не заметил ни одного дикаря поблизости. Оглядевшись, я заметил ещё одного пленника — мужчину со скуластым лицом. Вот кто мне поможет. Подойдя к нему, я разрезал кожаные ремешки, удерживавшие его на столбе.
294
Мужчина буквально рухнул мне на руки, и я от души влепил ему пару пощёчин. Это действие было продиктовано скорее досадой, чем реальной необходимостью. Я собирался заполучить себе союзника, а не ещё одного лишенца, чтобы ещё его из пещеры вытаскивать. Как было бы здорово, если бы он помог мне вывести невесту Мина из этой проклятой горы в долину.
Увы…
В себя он не пришёл. Тело сползло вниз, я не стал его удерживать, решив, что вернусь за ним, когда вытащу Юлину. Я здесь из-за неё. Что со мной будет, когда я попытаюсь забрать их отсюда? Я ещё не решил твёрдо, биться ли мне с Песчаным Великаном или лишь ограничиться освобождением пленников и бежать так быстро, как только можно. Склонялся ко второму варианту. Наказание Позором было неприятным, но не очень-то пугало.
Опасаясь приближаться к эпицентру тумана, пошёл по широкой дуге к столбу, где заметил женщину. Каждое моё движение рождало новые волны ледяного озноба, предупреждающего о близости противника, о его нематериальных руках, кажется, способных разорвать меня на тысячу Кровавых Генералов.
С трудом вздохнув, я ощутил, как воздух горьким комом застрял в горле. По спине пробежал неприятный озноб. На далёкие своды пещеры попадали бледные отблески зелёного свечения, чем-то напоминавшие северное сияние. Я ясно чувствовал, что Песчаный Великан уже знал о моём прибытии. Каким-то нечеловеческим чутьём он уловил моё присутствие, мою пульсацию жизни в этом каменном мешке. Он напряжён и внимательно следит за всеми моими действиями, оценивает их.
«Я уйду, — беззвучно транслировал я ментально, почему-то избегая смотреть в сторону призрака Великана. — Не трогай меня и женщину, и мы останемся друг другом довольны».
