Звездная Кровь. Изгой VI (СИ) - Елисеев Алексей Станиславович

Я ударил Огненным Шаром, Хитиновым Шипом, Алым Когтем и откатившейся Руной Молнии — собственно говоря, всем, что у меня было готово к использованию. Ожидаемо, но урон призрачной сущности нанесла только Молния, остальные заклинания, зарекомендовавшие себя с лучшей стороны, оказались бессильны. Пока сущность в тумане корёжило от боли, развернувшись к выходу, я припустил прочь. За спиной раздался хищный и голодный рык из пустоты, стало ясно, что монстр не намерен отпускать меня.

Очередной телекинетический удар настиг в тот момент, когда я почти достиг выхода. Меня накрыло могильным холодом. Лёгкие не смогли вдохнуть, а перед глазами поплыли смазанные пятна. Защитный покров активировался в самый последний момент, спасая меня от мгновенной смерти. Зловещий рык вырвал меня обратно в реальность сквозь барабанную дробь, колотившую в ушах. Я растянулся на полу за входом в главную пещеру.

— Приятно было повидаться, но я сваливаю, — прошептал я, вставая и ощупывая себя на предмет повреждений. — Станцуем в следующий раз.

И я побежал по узкому проходу наружу, не разбирая дороги, лишь бы прочь от горящего гневом призрачного Великана. Лишь когда вырвался на свежий воздух, ощутил вкус горного воздуха и раскалённых камней, напряжение отпустило, будто порванная струна. Меня шатало, сердце билось в бешеном темпе, но я был жив и на свободе. Упёршись ладонями в колени, восстановил дыхание оглядываясь.

Естественно, проблемы не исчезли.

Разбежавшиеся дикари вернулись, их силуэты мелькали тут и там. Видимо, они не ожидали, я покажусь изнутри грота.

— Знаете, парни… — проворчал я себе под нос, — вас-то мне сейчас меньше всего хочется видеть.

В руках уже был гаусс-карабин, я незамедлительно выстрелил на опережение в ближайшего ко мне мутанта, приготовившегося метнуть в меня копьё.

Теперь главное, когда я еле живой, не дать им добить меня.

Выстрел, выстрел, выстрел, выстрел…

И у входа в пещерный храм стало заметно свободней. Уходить из этого места! Я сделал несколько шагов к своему цезарю. Несколько голубокожих заорали, поднимая тревогу. Стремительно переведя ствол, почти не целясь срезал одного из них. Лёгкая вибрация оружия отдалась в запястьях. Истошный вопль раненого разорвал тишину.

Ещё двое ближайших дикарей рухнули, роняя кривые ножи и копья. Остальные бросились к большим валунам, однако слишком поздно — я перевёл карабин на автоматический режим огня и накрыл их несколькими короткими очередями. Полетели обломки камней, раскрошенных иглами, слух резанули хриплые крики.

Я не стал терять время, кружась волчком, двинулся к месту, где оставил цезаря. Птица возвышалась над грудами скальной породы, нервно притопывая когтистыми лапами и озираясь. По пути я увидел мужскую фигуру, прижавшуюся к одному из валунов — это был тот самый невольник, которого я освободил в подземельях. Он смотрел на меня выпученными от страха глазом, второй был закрыт окровавленной повязкой. Бедолага будто решал, убегать ему от меня или нет.

— Живей! — крикнул я, сделав приглашающий жест. — Или они тебя снова поймают и вернут в пещеру!

Он во все глаза смотрел туда, где за камнями попрятались дикари. Я не собирался никого уговаривать дважды, просто бросился к своему цезарю, спрятанному за позицией, на которой я залёг. Юлины нигде видно не было. Что же наперекосяк-то всё так?

Добежав до птицы, вскочил в седло и сразу выстрелил из плазменной винтовки по укрытию мутантов, начавших из-за него, выглядывать. Это заставило их снова спрятаться.

Подъехав к спасённому пленнику — протянул руку, не обращая внимания на негодующие вопли мутантов. Он ухватился за мою ладонь, и я подтянул его на круп цезаря. Мой скакун тревожно вскинул клюв, протестуя против дополнительной тяжести, норовя взбрыкнуть, но я несильно треснул его прикладом по затылку, показывая, что лучше не спорить. После того как мы пришли к взаимопониманию, пустил цезаря вскачь.

— Будь готов, — бросил я, назад. — Старик, ты же из револьвера стрелять умеешь?

— Умею, — прокаркал одноглазый. — Только револьвера у меня нет.

Вытащив из кобуры «Головорез», передал оружие назад.

Пока я оборачивался, взгляд зацепил дальний склон. Там была Юлина. И, разумеется, была там не одна, а в компании крупной группы дикарей. Раздался её слабый крик, в котором звучал страх и отчаяние. Я скрипнул зубами. Твою ж мать, я был уверен, что она уже покинула грот и скрылась, а оказалось… Обманула меня эта пещера, эти культисты. Слишком много их оказалось, слишком мало у меня сил. И всё же остановиться сейчас или ввязаться в бой означало подписать ей смертный приговор.

Двое дикарей, державших Юлину, заметили меня прицелившегося в них и напряглись. Они быстро утащили девушку в другую, ранее не замеченную пещеру — видимо, опасались гаусс-карабина. Если бы я открыл огонь, то мог задеть и её.

Я сжал бока цезаря коленями. Увязнуть в очередном бое нельзя, защитная магия рунного кольца уже трижды спасла мою жизнь, и четвёртой попытки не будет. По крайней мере, пока не заряжу его Звёздной Кровью.

— Прости, — только и смог прошептать я, глядя на зияющий чернотой зев, куда утащили женщину.

Разворачивая цезаря, пришпорил его, и птица рванулась вперёд и ввысь по каменистой тропе, оставляя за собой облако пыли. Нам в спину раздались яростные вопли мутантов.

Мне было больно уноситься прочь, чувствуя, что Юлина осталась в лапах дикарей. Но я знал, что если сейчас попытаюсь спасти её, с высокой вероятностью погибну сам — а вместе со мной и этот несчастный мужик, которого я уже вытащил к себе в седло. Наши жизни повисли на тонкой нити, а погоня уже мчится за нами по пятам. Это было легко понять по крикам и свисту преследователей, подгонявших своих цезарей.

— Единые! Они нас догоняют! — выкрикнул мой пассажир.

— Не сегодня. — Выдавил я. — У тебя есть револьвер. Пугни их.

Через минуту у меня за спиной грохнул выстрел. А после мы унеслись за гребень, что отрезало нас на время от преследователей.

296

За спиной раздавались яростные воинственные крики, но я решил, что нужно сделать остановку и призвать Обжору. Навык верховой езды позволил мне перепрыгнуть из седла цезаря в седло паразавра. До этого я никогда ещё так не делал, но всё получилось, чужие знания и умения прижились во мне.

Заметив, как замешкался освобождённый мужик, я прикрикнул на него:

— Ходу! Ходу! Ходу!

Мне было вполне ясно его замешательство. Сначала попал в плен к сектантам, потом его собирались принести в жертву непонятному у пугающему Песчаному Великану, а теперь он с непонятным хмурым хмырём, оказавшимся к тому же ещё и Восходящим, улепётывает от погони. Однако понимание ситуации не добавило к нему жалости, да и не нужна она сейчас. Начни я с ним сейчас сюсюкать, и в принципе даже этот крепкий мужик может поплыть и расслабиться, а сейчас только не хватало истерики успокаивать. Тогда уже точно придётся его своей рукой кончать, хотя бы из соображений, чтобы он не попал в лапы к культистам.

Цезарь, обрадованный тем, что вес на его спине уменьшился вдвое, радостно пустился вперёд. Тем временем крики преследователей становились всё громче и громче. Крепко сев в седле, я снова активировал Скрижаль и приготовился долбануть по мутантам всем, что у меня есть. Благо, что недавнее повышение серебряного Атрибута Энергия до четырёх звёзд позволяло за сутки восстанавливать Звёздную Кровь даже больше моего текущего общего запаса. И я был этому несказанно рад, так как теперь отпала необходимость высчитывать каждую каплю и терзаться тем, что применить в данный момент.

Обжора немало занервничал подо мной, рассмотрев, какая толпа нас преследует, и был готов сорваться на бег. Но по нашей ментальной связи я его успокоил, и зверюга перестала дёргаться.

— Спасибо тебе, дружище, — прошептал я ему и потрепал по холке.

А в следующий момент мне стало не до сантиментов, на вершине холма показались первые преследователи. Хитиновый Шип — это, пожалуй, самая невзрачная Руна в моём арсенале. С неё я и начал. Костяной кол пробил здоровенного дикого восходящего навылет вместе с его птицей.