Хотелось не просто избавиться от этого запаха, не просто помыться. Хотелось пропотеть так, чтобы из пор вышло всё, что только можно. Хотелось забыть о том, что произошло сегодня.
– Да уж, пацаны… – протянул Тихон. – Если бы я знал, что такое произойдёт, я бы вообще никуда не пошёл.
– А я бы всё равно пошёл, – ответил я.
– Да ты вообще ебанутый какой‑то? – проговорил Богдан. – Это ещё с чего? – спросил я. – А чего ты хотел‑то? Вот мы пошли. Дошли? То, что нужно, нашли? –
Я чуть не рассмеялся с того, что он говорил рифмой.
– Зачем надо было соваться‑то туда?
– Но чего тебя удивляет? – только и осталось пожать мне плечами. – Мы же туда не просто так сунулись. Выяснили про эту тварь, которая нам чуть мозги не запекла. Если бы не знали, сунулись бы на авось – и что тогда? Мало ли, вдруг она могла бы управление перехватить, вот как им… – кивнул я на Тихона.– Ну что? Что ты почувствовал, когда это случилось? – спросил я.
– Да не знаю, – Тихон покачал головой, задумался немного, после чего кивнул на рюмки, которые так и стояли на лавке. – Давайте выпьем ещё, эх…
– Ну да, после такого только пить и остаётся.
Он слез с полки, подошёл, взял бутылку и выдернул резиновую пробку. Оставалось не так уж много, примерно половина, но зато там было градусов шестьдесят – не меньше.
Вспомнилось, как мне объясняли: водкой раны обрабатывать нельзя, потому что в ней слишком мало градусов, чтобы убить все бактерии. А слишком крепким спиртом, техническим – тем, что девяносто градусов, – тоже нельзя: он оказывает дубящий эффект, закрывает поры, и в них остаются бактерии. Бред какой‑то. И чего это мне сейчас в голову пришло?
Я разлил по стопкам, которые нашлись у нас в доме, после чего долил водой – некипяченой, прямо из скважины. Она, кстати, оказалась удивительно вкусной. Потом я заткнул бутылку, чтобы продукт не переводить, чтобы спирт не испарялся зря.
Взял три рюмки, подошёл к полке, поставил их. Пацаны сразу схватили свои.
– Давайте за Славяна, что ли? – проговорил я.Вообще мы за него пили уже сегодня, но… хотелось ещё. Я его, конечно, не знал толком, но для парней он, очевидно, был близким человеком. А не один день вместе.
Мы выпили. Спирт оказался достаточно мягким – не так уж и плохо могло быть.
– И всё‑таки… почувствовал что? – спросил я. – Когда тебя по голове ударило?
Если честно, я свои ощущения описать толком не мог. Голова болела. Зрение… Не то чтобы отказало, просто как‑то помутилось… Но мной‑то управление полностью не перехватило. Эта тварь… я даже сумел догнать его и остановить.
– Не помню, – проговорил Тихон. – Вообще ни хрена не помню, честное слово. Как будто бы мозги просто взяли и вырубились напрочь.
– Ну да… пацаны, – сказал Богдан, который все еще морщился после выпитого спирта. Видимо, слишком крепкий напиток для молодого пацана. – Вы как хотите, а я сегодня ночую в подвале. Не хочу я больше с этими морфами встречаться, не хочу, честное слово.
– А придётся, – только и оставалось проговорить мне. – Я тут с Трубой договорился. Мы… ну…
Я провёл пальцем по кругу, обозначая не только себя, но и всю команду.
– Привезут огнеметы. Пойдём внутрь, туда, и… выжжем там всё нахрен.
– Ты пойдешь? – Богдан посмотрел на меня, потом на Тихона, потом куда‑то в сторону. Он явно задумался.
Тихон покачал головой.
– Я не пойду.
– Почему? – спросил я.
– Это страшно, потому что, блядь… страшно, понимаешь, Серега? Не хочу я больше этого. Если бы я знал, что с нами случится… может, я бы вообще ушёл. Но Мансур, к сожалению, ошибок не прощает.
– Да это точно, – подумал я вслух. А чему тут вообще удивляться?Действительно нечему. Но вслух, естественно, этого я говорить не стал.
– А я пойду, – вдруг проговорил Богдан.
Он‑то, в отличие от нас, уже успел напиться. Я сохранял трезвость – в принципе, пить умел, но практически никогда не напивался. А Тихон, кажется, был в слишком большом напряжении после того, что ему пришлось сегодня пережить.
– Я пойду, – повторил Богдан. – Эту мразь надо выжечь нахрен. За Славяна. Да и вообще… если мы ничего не сделаем, то они скоро не то что эту Феодосию – они скоро весь остров захватят.
– Да куда ты пойдёшь‑то? – спросил Тихон. – Что я твоей матери скажу, если тебя там сожрут нахрен?
Однако, повезло ему. У него мать осталась в живых. Я так и не разобрался с тем, кем они раньше были друг другу. Родственники вряд ли, а вот знакомы точно были.
Богдан усмехнулся, посмотрел на меня, после чего проговорил:
– Нет, не сожрут.
– Это с чего ещё? – спросил Тихон.
– Потому что он с нами пойдет.
Тихон смерил его взглядом. Сперва его, потом меня, дальше посмотрел куда‑то в сторону, явно задумался. После чего проговорил:
– А с чего ты ему так веришь?
– А с чего вы мне не верить? – спросил я, чуть удивившись.
– Не, погоди, – мужик покачал головой. – Пускай молодой сперва ответит.
– Ну так он же тебя вытащил, – ответил пацан.
– Так, вообще‑то это он нас туда и затащил, – проговорил Тихон. – Чего тут такого, ему нас и вытаскивать?
Покачал головой Богдан:
– Мы с ним туда сами пошли. Ну ладно, это не суть. Ты мне лучше вот что скажи… ‑
он посмотрел, показал на меня пальцем. На раны – на груди, на животе, на голове. Шрамы, заметно, особо не было – волосы из‑за жара и влажности слиплись и лежали сосульками, закрывая его. Да и отрасти они уже успели. – Ты раньше кто был‑то? Ломаный, переломанный весь. Вон у тебя видно – живот продырявленный. Бандит, вояка…
Я на секунду остановился. Да, правильно говорили, что шпионов раньше выявляли именно в бане. Ну а чему тут удивляться? Тут не только тело – тут, считай, вся душа нараспашку. А мы ещё и выпили…
И ведь проницательный пацанчик, раз понял, что я не так прост, как может показаться.
– Было время, когда повоевать пришлось, – ответил я.
– Здесь уже? – спросил Тихон. – В Крыму?
– Не, – покачал я головой. – В старые времена ещё. Африка, Латинская Америка… всякое бывало, короче говоря.
– И что? – удивился Богдан. – Ты хочешь сказать, что тебя здесь воевать не заставил никто?
– Да я, блядь, своё отвоевал уже, – я усмехнулся, хотя смех явно прозвучал слишком притворно, чтобы быть настоящим. – Сам же говоришь – весь ломаный‑переломанный. По состоянию здоровья не прохожу. Но здесь я действительно… У нас задача была. Только не воевать – на эвакуацию. Должны были парня одного важного вывести отсюда, со всей семьёй, когда всё только началось. Но не успели.
– К мосту не успели? – спросил Тихон. – Его уже взорвали?
– Не, – покачал я головой. – Парня вывести не успели. Когда добрались – он уже свою семью доедал.
– А может быть, нам и повезло, что ты с нами, – сказал Богдан. – Это же ты фишку вырубил, что логово именно в мясокомбинате. И ты прав – его уничтожить нужно. Теперь, когда я там побывал, я это понимаю. Так что пойду с вами. Никуда не денусь. Да и ты, Тихон, пойдёшь.
– Уж не знаю насчёт того, пойдём мы или нет… – протянул я. – Но сегодняшнюю ночь я ночую в подвале. Вы как хотите, пацаны. Ну его нахрен. Они придут. Что‑то подсказывает мне, что эта тварь – она достаточно умная, чтобы понять, что мы придем. Что мы попытаемся уничтожить её.
– Согласен, – сказал Тихон. – Значит, сегодня ночуем в подполе. Нужно будет только одеться хорошо.
– Да, так и сделаем. А сейчас давайте ещё по одной выпьем, – предложил Богдан. – Завтра мы всё равно никуда не пойдём. Завтра огнемёты подвезти ещё не успеют, подозреваю.
