Эффект:
+4 к «Выносливости» и +3 к «Термоконтролю»
Устойчивость к температурам: Подкожные жировые слои и сосудистая сеть сохраняют температуру тела в диапазоне −40°C до +50°C без гипотермии или теплового удара, включая защиту от обморожения или ожогов через усиленную циркуляцию.
Выносливость: Усиленные сухожилия и мышцы позволяют выдерживать физические нагрузки до 12–15 часов без повреждений, с 40–50% сниженным накоплением лактата.
Усиление устойчивости к жажде: Почечная система концентрирует мочу и оптимизирует реабсорбцию воды, снижая потребность на 60–70%, что обеспечивает возможность выживания до 6–8 дней в условиях острого дефицита воды. Солевые железы в носоглотке экскретируют избыточную соль (до 1500 миллиосмоль на литр), позволяя пить солёную воду (до ~1000 миллиосмоль на литр) без дегидратации, с выделением солёного секрета через нос.
Нейрохимическая стабильность: Увеличенная выработка серотонина и дофамина снижает стресс и панику в экстремальных условиях на 50–60%, улучшая концентрацию и принятие решений при выживании.
Расход: Нет.
«Возможности усиления способностей нет…» — констатировал я. — «Но это такой пиздец! Это пассивки! Без расхода килокалорий! Капец!»
Достаю телефон и начинаю перепечатывать текст из интерфейса сразу в чат.
Нарк пошаманил с местным Wi-Fi и у нас есть свой микроинтранет в пределах территории «Хилтона». Он обещал, как только появятся время и желание, сообразить небольшой сайтик, наподобие энциклопедии КДшников, чтобы можно было перенести туда все сохранённые на телефонах статьи.
«Это за 50-й левел?» — написал Щека. — «Охуеть, Студик!»
«Да!» — ответил я. — «И ни одна сука из старших КДшников не сказала!»
«Неудивительно вообще», — написала Фура. — «Слишком уж ценная информация».
«Да что в ней ценного-то?» — спросил Щека.
«Как минимум, никто не знал, что на 50-м уровне КДшники становятся гораздо сильнее», — ответил ему Ронин.
«То есть, вы этого не знали⁈» — удивился Щека.
«Думаешь, я бы не рассказал о таком?» — задал резонный вопрос Ронин. — «Да я бы выложил вам это ещё в Новокузнецке. Или даже не я, а Ананас или Таблеткин».
«Ну, да, ок», — ответил Щека.
— Сколько стоит усиление? — вышел во двор Проф.
— Так… — вновь открыл я интерфейс. — «Гипоксическая Детоксикационная Резистентность» — 27 472 килокалории, «Бранхиальная Гидроадаптация» — 21 533 килокалории, а «Гомеостатическая Биомолекулярная Оптимизация» — 32 691 килокалория. Всё очень дорого, но выглядит так, будто стоит того. Даже просто за усиление характеристик.
— Ёбушки-воробушки! — выбежал на улицу Щека. — Тут надо думать, Студик! Давайте думать, блядь!
— Да, надо думать, — кивнул я.
— Это что за пижню ты там в чат накидал? — выглянул из окна четвёртого этажа отеля Нарк.
— Это пассивная способность! — ответил ему Щека. — Надо выбрать что-то одно.
Нарк вытащил из нагрудного кармана рубашки сигарету и закурил.
— Я сейчас почитаю и посоветую чего-нибудь, — пообещал он и чиркнул зажигалкой.
— Ну, ихтиандром тебе становиться смысла нет, — задумчиво произнёс Проф, глядя на экран смартфона. — В Волге сейчас водятся черепахи — в своей стихии они тебя прикончат. И шипы не помогут.
— Первую тоже смысла брать нет, будто бы, — сказал Щека. — Умереть от токсинов, нехватки кислорода или радиации — это, блядь, тебе должно серьёзно так повезти…
Так-то они правы — ихтиандром становиться не хочется, а устойчивость к токсинам — это такое себе преимущество.
Перечитываю третью способность. Тут всё выглядит существеннее и полезнее. Я много бегаю, а ещё всерьёз опасаюсь зимы. Ну и повышенная устойчивость мышц и связок — это очень круто.
А уж увеличение «Выносливости» и «Термостойкости» — это просто круто…
— Я бы выбрал третью способность, — сказал Щека. — Ведь зима близко.
— Ага, лучше третья, — согласился Нарк. — Кругом степь и зима не просто близко, а вот-вот начнётся.
Как вижу, он тоже подумал об этом. В отличие от токсинов и радиации, от холода нам загнуться вполне реально. В жизни бывает всякое, поэтому вполне может сложиться так, что я окажусь посреди голодной степи без ничего. И с такой пассивкой я обязательно выживу. Ну или буду съеден, но зато не замёрзну.
— Сразу не прожимай, — порекомендовал Щека. — Лучше ложись на кушетку в медблоке.
— Да, ты прав, — кивнул я. — Ладно, тогда нечего откладывать — я в медблок.
Щека и Фазан съездили в ближайшую больницу и привезли две самые крутые медицинские кровати, для наших нужд.
На третьем этаже оборудован медицинский блок, в котором теперь трудится Анна Робертовна, жена Евгения Бурцова. В прошлом она была медсестрой, поэтому пришлась очень кстати. Нам-то оно не особо нужно, но если кто-то из обычных людей заболеет…
— Здрасьте! — приветствовал я её. — Мне нужна кровать.
— Здравствуйте, — кивнула она мне. — Конечно. А для чего?
— Буду выбирать способность, — ответил я. — А этот ещё, БДСМ…
— Он хотел сказать, что нужно зафиксировать его на кровати, чтобы не свалился, — объяснил вошедший в медблок Проф. — И нужно что-то для затыкания рта, а то он точно будет орать.
— Эм… — растерялась Анна Робертовна.
— Мы сами справимся, — улыбнулся ей Проф. — Можете отдохнуть полчаса-час.
В медблок начали прибывать остальные.
— Давай, держись, Студик! — похлопал меня по плечу Щека. — Ща будет мясо!
— Обнадёжил… — усмехнулся я и скинул с себя разгрузку.
— Я помогу, — сказала Лапша и улыбнулась мне. — Держись.
Разуваюсь и ложусь на кровать, после чего Проф и Лапша зафиксировали меня на ней ремнями.
— Вот капа, — вернулась в медблок Анна Робертовна.
— А она чистая? — спросил я.
— Чистая-чистая, — усмехнулся Щека. — Только что из унитаза!
— Она чистая, — улыбнулась медсестра. — Я её обработала.
— Тебе-то какая разница, Студик? — спросил Фазан. — Даже если на ней СПИД, тебя всё равно не возьмёт!
— Нет там никакого СПИДа, — заверила меня Анна Робертовна и вставила капу мне в рот.
Зажимаю капу зубами, а затем выбираю пассивную способность.
Сначала ничего не происходило, а затем у меня резко начался жар по всему телу. Началось интенсивное потоотделение, а затем я ощутил, что рот наполняется очень вязкой слюной.
Болевых ощущений никаких, просто дискомфортно от того, что я за десяток секунд весь пропотел.
— Как самочувствие? — спросил Проф.
— Намана… — ответил я.
Затем у меня начали болеть суставы, вообще все, даже челюстные. Боль какая-то тупая, непонятная — такую я ещё не испытывал.
Кривлюсь от неё, а Анна Робертовна вставляет мне под мышку электрический градусник.
— Зачем? — озадачился Щека.
— Будем знать, какая у него температура, — ответила она. — Это резкое потоотделение — это ненормально.
— У КДшников всё ненормально, — улыбнулся Ронин, наблюдающий за процессом. — Вы не переживайте, всё под контролем.
— Хорошо… — кивнула Анна Робертовна.
Время шло, боль в суставах усиливалась, а затем к ней добавилась острая боль в мышцах, кажется, во всех разом. Вот тут-то я и заорал.
— А-а-а-а!!! — завопил я.
— Надо было кляп… — произнёс Проф.
Выплёвываю капу и ору ещё громче.
— Ему же плохо! — засуетилась медсестра. — Нужно обезболивающее!
— Не нужно, — покачал головой Проф.
— Ужас! — прикрыла рот Анна Робертовна.
— Так всё и задумано, — улыбнулся ей Щека. — Я же говорил — будет мясо!
Спустя неопределённое время мучений, по субъективным ощущениям, длившихся вечность и десять минут, меня начало отпускать от этих адских корчей.
Пить хотелось адски, а ещё у меня сильно чесалось в носу. Резко выдыхаю носом и чувствую, как что-то вязкое и тёплое падает мне на губы и шею.
— Фу-у-у… — скривился Щека. — Студик, здесь же дамы!
Лапша подошла ко мне и вытерла сопли салфеткой. Но это оказались не сопли, а смесь соплей, крови и ещё каких-то включений.
