– Ты что, собираешься заняться размножением?
– Фу, как грубо. Если хотите – да, собираюсь. Только не в вашем примитивном смысле. Трансформацией займется генератор, он поглотит личности обычных псиоников, чтобы, используя их фрагменты и индекс, сформировать новые личности. Производство практически бессмертных небелковых тел, как вы понимаете, дело нетрудное, с ним справится любая мастерская средней руки.
– Зачем?
– Затем, что сейчас я одинок, – просто и с достоинством ответил Цертус. – Затем, что человечество меня разочаровало. Затем, что новое всегда лучше старого.
– А зачем тебе Воробьиный Король?
– Мальчик будет первым куском топлива в котле моего дела. Мне жаль его калечить, но это необходимая жертва.
– Кого еще ты наметил пустить в расход?
– Его девушка, Авителла Брукс, нужна мне как ментальный противовес. Идеальный вариант. Простая и здоровая, бесталанная натура. Плюс к ним те ивейдеры, которые сейчас остались в Порт-Калинусе. О, можете мне поверить, таких наберется достаточно много. Я долго ждал, я предсказал очередную аномалию, у меня была самая точная информация на тысячи псиоников Каленусии…
– Ты говорил о генераторе…
– Только не надо оглядываться на тот бесполезный ящик, который служит табуретом вашему заду. Мой генератор остался в Порт-Калинусе. Он включен и действует, ему не нужен непосредственный контакт с рабочим материалом. Радиус действия огромен.
– Кто еще тебе нужен?
– Возможно, ваша дочь, Нина. Ее затянет в общую воронку.
– Сволочь. Ты решился их убить?
– Не убить! О нет… Трансформировать… Сделать совершенными. Взять все лучшее, что оставалось в мозгу у мутантов, и создать новую расу – чистую, мудрую, другую.
– Этим ты изменил бы личность доверявших тебе людей, а ведь утрата собственного "я" немногим отличается от смерти.
Сайбер коротко рассмеялся, и в этом новом, звонком и чистом синтезированном смехе Стрижу почудилась пронзительная нотка восторга и тоски.
– О да! Когда тысячи умирают – заметьте, умирают как телом, так и душой – ради идеи, созревшей в дядюшкином кабинете, ради иссушенного куска земли, покрытого менгирами и полынью, – это норма, это называется каленусийским или иллирианским патриотизмом. Когда людей вынуждают поступиться собственным "я" ради новой, совершенной жизни – это называют моим преступлением.
Стриж отвернулся.
– Мне противно смотреть на тебя, Макс. Личность священна. Можно убить тело, но нельзя перекраивать человеческую душу.
– Ха! Моралист с послужным списком убийцы!
– Лучше убийца-моралист, чем адепт внеморального бытия.
Цертус неуловимо перешел на «ты», голос металлической свиньи утратил торжественность и теперь звучал откровенно издевательски.
– Ух ты, ух ты, оказывается, Алекс Дезет изучал философию. Не в иллирианской ли военной академии, под опекой нашего доброго диктатора Оттона?
– Угадал. А теперь говори, зачем ты меня затащил на этот остров. Зачем я тебе нужен? Пойми, я не сенс, а нулевик и не гожусь для твоих бредовых проектов.
– Ты зачем нужен? А ни зачем, иллирианец. Мне нужен был не ты сам, а только здоровый и не подверженный аномальным воздействиям помощник, который отнес бы мою бренную оболочку в зону безопасности – в аномалию. Пусть теперь дядюшка Вэнс попробует меня достать! Его примитивная техника тут бессильна. Пусть кинет парочку ракет – я полюбуюсь, как эти игрушки рухнут в море.
– Он достанет тебя по-другому. Система еще действует. Люди Егеря отыщут настоящий генератор…
– Пусть пытаются искать. Скажи-ка мне, Алекс, ты станешь соревноваться с рыбкой в плавании? Я – такая рыбка, я плоть от плоти Системы, кость от кости ее. Вне аномалии Вэнс мог бы убить меня телесно, да и то с большим трудом, но он не может помешать мне шуровать при помощи ментального обмена…
– Ах ты, сволочь!
– Ну да, ну конечно…
– Ты управляешь Системой на расстоянии?
– А ты как думал? У меня наводка.
– Ты не умеешь…
– Еще как умею. Помнишь старого перца, луддитского проповедника Иеремию Фалиана? Того, который однажды без страха и сомнения дал тебе по морде и ментально вещал на уникомы? То, что проделывал человек, может сделать и Цертус, человек и сайбер в одном лице!
– От человека у тебя только мания величия.
– Еще и чувство юмора. Мне надоело смотреть, как ты возишься с гелиографом. Хочешь, я включу ментальный канал связи и дам тебе послушать Фантома? Любуйся, иллирианец, вот она, телепатия в действии.
Пауза затянулась на несколько секунд. Потом голос Вэнса раздался прямо в ухе Стрижа.
– Подделка, – возразил Дезет. – Наводки на меня не действуют.
– Это не наводка, о нет! Это настоящий звук. Я принимаю мысли дядюшки и заставляю резонировать косточки твоего черепа. А вот твои реплики идут нашему доброму Юлиусу Вэнсу прямой ментальной наводкой. Как тебе мысленный брифинг в ожидании нового мира?
Стриж не нашелся что ответить.
– Разум Всемогущий! – в переданном неизвестно как, но явно настоящем голосе Фантома слышалось непритворное отчаяние. – Алекс! Рядом со мною сейчас этот ваш Воробьиный Король. У нас большие проблемы. Немедленно избавьтесь от сайбера и возвращайтесь.
– Каким образом мне избавиться от Макса? Ликвидировать?
– Сломайте.
– Только что пробовал – у вашего бывшего референта сверхпрочный корпус. Я долблю его камнем, колю ножом. Испортил лезвие и сумел только поцарапать краску.
– Сбросьте предателя в воду, пусть ему замкнет схемы.
– Как же, как же, – ехидно забулькал Цертус. – Я еще и водонепроницаемый. Когда целая лаборатория работает над моим личным усовершенствованием, поневоле становишься неуязвимым.
– Он что – пустил на это государственные фонды? – отрешенно поинтересовался Стриж.
– Ну, в определенном роде, это была моя ошибка, – смущенно отозвался Фантом. – Некоторые научные проекты…
– Шеф заказал мне оружие против твоих псиоников, – охотно пояснил Цертус. – Очень интересная и многообещающая разработка.
– Макс, ты изменник и болтливый подлец.
– Не сердись, дядюшка. Между прочим, его превосходительство консул праведных луддитов очень умно тратил деньги и слова, у тебя в Калинус-Холле полным-полно подкупленных им чиновников.
– Алекс, это правда?
– Холера вас побери, вы же знаете, что это самая обычная практика…
– Вот видишь, дядюшка Вэнс, он замолчал и к тому же сильно краснеет. Ты бы видел, как это странно выглядит на не стеснительной физиономии его превосходительства.
– Алекс, разбейте свинье зрительные датчики.
– Я не могу их найти – он упрятал глазенки в корпус.
– И не найдешь, не надейся. К тому же они мне не очень-то и нужны – я немного владею ясновидением.
– Мне кажется, он издевается над нами с какой-то целью. Послушайте, Вэнс, мы тратим силы на пререкания с сайбером и друг с другом вместо того, чтобы попытаться остановить генератор. В любой момент связь прервется по воле этого монстра. Ваш гелиограф никуда не годится – это слишком медленно.
– Вы можете бросить все и вернуться?
– Лодка разбита, но я могу переплыть залив. Отсюда виден берег.
– Возвращайтесь немедленно, Алекс, я очень прошу вас вернуться. Бросьте сумасшедшего сайбера на произвол судьбы…
Голос Вэнса внезапно исчез. Стриж поднял глаза. Тусклая, без глаз и ушей туша Цертуса не двигалась. Дезет подавил искушение еще раз пнуть неуязвимого сайбера – шестым чувством он снова поймал настойчивый сигнал тревоги. По кромке скалы вскарабкался краб, потом еще один.
«Их тут десятки, эта пакость лезет прямо из моря».
Панцири крабов неприятно скребли скалу. Стриж обошел шевелящееся скопище, стащил парусиновые ботинки, спрыгнул в воду и поплыл, ориентируясь по размытому дымкой солнечному диску.
– Эй, консул.
Дезет, не оглядываясь, прислушался. Зов Цертуса пришел издалека, но оставался ясен и отчетлив.
– А мне ведь только того и надо, чтобы люди Вэнса искали генератор. Я обманул и тебя, и всех остальных. Радиус действия у генератора совсем маленький. Пусть ищут. Эти поиски соберут вместе нужных мне людей, подведут их вплотную к устройству и…
