– А чего делать хочешь? – быстро спросил Митрич. – Уж больно калибр тебе малый нужен.
– Револьвер. Пистолет такой, многозарядный, – пояснил парень, доставая свои эскизы. – Изя все литье сам сделает. Тебе тогда только подогнать и ствол отковать надо будет.
– Ага. Вон оно как, – бурчал Митрич себе под нос, отойдя с бумагой к окну и старательно изучая эскиз. – А тут, стало быть, пружина. Эх, стали толковой мало. А ежели под замок дугу? Нет, тут галкой надо…
Изя с Елисеем понаблюдав за ним, переглянулись и, не сговариваясь, понимающе усмехнулись. Мастер получил новую задачу.
– Митрич, – окликнул Елисей кузнеца, озаренный новой идеей. – А ты правда настоящий булат ковать умеешь? И шашки отковать из него можешь?
– Себе, что ль, шашку хочешь? – моментально понял кузнец.
– Пару.
– Да ты никак двурукий?! То-то я смотрю, у тебя два кинжала всегда при себе, – удивленно вскинулся мастер.
– Нашел учителя доброго. Учусь, – коротко поведал Елисей.
– Добре. Будут тебе шашки, – помолчав, азартно усмехнулся Митрич. – Но не обессудь, к самой работе я тебя не допущу. Только вес под руку подберу. А дальше в кузне чтоб и ноги твоей не было.
– Секрет прячешь? – понимающе усмехнулся Елисей.
– Дочку он прячет, – вдруг рассмеялся Изя. – Она у него заместо подмастерья. Вот и отдаст ей твой заказ.
– Изя! Ну кто ж тебя балабола за язык тянет?! – возмущенно спросил кузнец, поглядывая на парня с заметным беспокойством.
– Митрич, неужто правду он сказал? Дочку ремеслу своему обучаешь? – не поверил Елисей собственным ушам.
– Учу, – нехотя кивнул кузнец. – Сынов не осталось. Из всех детей одна дочка и осталась. А мастерство просто так не должно пропасть. Что, откажешься теперь от заказа? – угрюмо поинтересовался он.
– С чего бы? – растерялся Елисей.
– Так девка тебе клинки ковать станет.
– И что? – снова не понял парень.
– Как что? Девка же, – развел Митрич могучими руками.
– Так. Погоди. Ты за ее работу отвечаешь?
– Само собой.
– Секрет булата ей передаешь?
– А как же?
– Клеймо свое на шашки поставишь?
– Куда ж я денусь?
– Так какого хрена я должен от заказа отказываться? – вызверился Елисей, которому все эти местные заморочки давно уже поперек горла встали.
– Так не по укладу получается, – снова вздохнул кузнец.
– А иди ты, Митрич, со своим укладом куда подальше, – зарычал Елисей, теряя терпение. – Мне добрые клинки нужны от мастера хорошего. А кто там у тебя в кузне будет кувалдой махать, мне и дела нет. Главное, чтоб те клинки меня в бою не подвели. Понял?
– Понял, – кивнул кузнец с неожиданной робостью.
– Ты чего? – не понял Елисей.
– Да это он удивления, – снова заржал Изя. – За последние два десятка лет ты первый, кто на него так орать посмел. Остальные боятся.
– Да уж, – смутился парень, сообразив, что упорол серьезный косяк по местным меркам. – Ты прости, Митрич. Это я не со зла. Просто никак в толк взять не мог, что там с делом не так.
– Бог простит, – отмахнулся кузнец. – Промеж друзей всякое бывает. Так что, берете в артель?
– Скорее, в ватагу, – рассмеялся Елисей, протягивая ему руку.
– Да уж. Два бугая под командой казачка. Та еще ватага получается, – усмехнулся Изя, хлопнув своей ладонью поверх их.
– Ох, Изя, сила в нашем деле не главное, сколько тебе повторять, – вздохнул Елисей, хлопнув его по плечу. – Главная наша сила – это наши головы и руки. Ты в точном литье мастер. Митрич, кузнец каких поискать. Ну а я, сам знаешь, придумывать всякое умелец. А раз так, то и станем делать то, что другие и помыслить не могут.
– Это как? – тут же насторожился ювелир.
– Увидишь, – усмехнулся парень. – Есть у меня пара задумок. Из тех, что оптическими фокусами называются. Как раз для тебя работа.
За разговором Елисей вспомнил свой поход в музей, где как раз было выставлено несколько таких приборов. Все просто, как все гениальное. На вращающейся основе укрепляется фонарь с матовыми стеклами, за которыми находятся несколько фигурок в разных позах. Фонарь вращается, и создается иллюзия, что фигурка за стеклами движется. Это может быть все что угодно. Идущий человек, летящая птичка, бегущий зверь. Главное, чтобы были соблюдены пропорции и не было сильного смещения в проекции фигурок.
Помня, что местное население падко на всякие диковины, Елисей даже не сомневался, что такие фонари будут иметь успех. Перевернув свой эскиз с револьвером, парень принялся быстро рисовать контуры фонаря, попутно объясняя свою задумку. Внимательно его слушая, мастера только удивленно переглядывались. Оба они не понимали, как подобное может человеку на ум прийти. Рассмотрев эскиз, оба пришли к единому мнению, что сам механизм работать будет. А вот что будет с картинкой, не понимали.
– Так, Фомы неверующие, – рассердившись, перешел Елисей на командирский тон. – Митрич, с тебя сам фонарь с механизмом верчения, а ты, Изя, принесешь стекла и фигурки, как я тебе рассказал. Здесь все соберем и испытаем.
– Ладно. В три дня уложусь, – азартно кивнул ювелир.
– Ну и я не отстану, – усмехнулся Митрич. – Посмотрим, что это за чудо получится.
Закончив с новинкой, они перешли к подбору веса оружия для Елисея. Кузнец, быстро перетряхнув свои запасы, принялся подавать парню разной длины клинки, требуя, чтобы он проводил несколько приемов. При этом мастер внимательно отслеживал каждое его движение. По каким критериям Митрич подбирал вес, Елисей так и не понял, но спустя сорок минут кузнец одобрительно кивнул и, отложив пару клинков в сторону, решительно заявил:
– Все. Теперь только дай срок. Будут тебе шашки.
Услышав его уверенный тон, спорить Елисей даже не пытался. Похоже, кузнец действительно знал, что делал. Разобравшись и с этим делом, Елисей, чуть размыслив, предложил кузнецу подумать над изготовлением из обычного железа различного гнутого профиля. Уголки, двутавры мелкого сечения и тому подобное.
Выслушав его, Митрич неопределенно пожал плечами и, помолчав, уточнил:
– А куда тебе такое железо?
– Телегу мою на железной раме видел? – улыбнулся Елисей.
– Нет еще, – насторожился кузнец.
– Закрывай лавку, пошли к Изе на подворье, – скомандовал Елисей. – Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
Удивленно хмыкнув, кузнец молча указал им на дверь и, выйдя на улицу, толкнул соседнюю калитку.
– Дочку звать пошел, – пояснил Изя, заметив вопросительный взгляд парня. – Они уж почитай семь лет вдвоем живут.
– Вдовец? – сообразил Елисей.
– Пятерых детей схоронили, одного за другим. Вот жена его и не выдержала. Сама за ними ушла. Погасла за год всего. Одна дочка у него осталась. Он за нее любого в бараний рог скрутит. А я помогу. Хороший он человек, хоть и угрюмый, как бирюк.
– Поэтому ты возражать не стал, когда я согласился его в долю взять? – сообразил Елисей.
– Угу. Да и честно сказать, он и вправду мастер, каких поискать. Сам слышал, даже секрет булата знает. Нам от него ничего кроме выгоды не будет. Точно тебе говорю.
– Я и не сомневаюсь, – усмехнулся Елисей. – Мне он тоже глянулся. Сам видел, какие у него стволы. На загляденье. Ровненькие, нарезы точные. И не представляю, как он их кует.
– Ох, – заржал Изя, складываясь пополам. – Кто про что, а вшивый про баню. Я ему про человека, а он мне про стволы… Ой, уморил…
Бугай снова заржал так, что напугал даже сидевших на соседнем дереве ворон.
– Что ты ржешь, жеребец стоялый, – фыркнул Елисей, пряча улыбку. – Я ж тебе про мастерство его толкую, а ты ржешь.
Из калитки вышел Митрич в сопровождении девушки лет шестнадцати. Высокой, крепкой, с великолепно развитой фигуркой. Лицо сердечком, брови вразлет, румянец во всю щеку, в общем, настоящая русская красавица. С интересом глянув на стоявших у лавки друзей, девушка вежливо поздоровалась и, проходя вовнутрь, в дверях оглянулась на отца.
– Я все поняла, батя. Сделаю, – пообещала она, скользнув по Елисею внимательным, оценивающим взглядом.
