– Но я нашла их не вовремя? – уточняю очевидное.
– Для правды нет правильного времени. Если ты пришла сейчас, значит, так было нужно.
– Нужно – кому? – с болью спрашиваю.
– Задавай свой вопрос. На долгий разговор о твоей матери у меня и впрямь нет времени: не сейчас, когда решается вопрос твоего статуса в Сумрачном Королевстве, – спокойно отвечает папа, проигнорировав мой вопрос.
– Почему наше Королевство названо Сумрачным? – неожиданно для самой себя спрашиваю.
– Потому что все перевороты в этой стране происходили исключительно в темное время суток… в полумраке, когда правящий род находился в самом нестабильном положении, не зная, кто рядом – друг или враг? – протягивает отец и чуть наклоняет голову вперёд, не отрывая от меня глаз, – Об этом не написано в официальных книгах по истории, а сама история нашего королевства весьма богата на сомнительные события, которыми лучше бы не гордиться совсем… но ведь ты пришла сюда не за лекцией о том, что и когда пошло не так?
– Верно. Я пришла, чтобы понять, когда были написаны эти письма? – кладу на стол свою находку и вглядываюсь в лицо отца.
– Конкретно это написано в первые несколько лет после ухода твоей матери. Точной даты уже не вспомню. Когда я хотел выкинуть всю стопку, что-то заставило меня перечитать именно его – и оставить все письма храниться в твоем шкафу… Ты должна была когда-нибудь узнать, что твоя мама была довольно сложной и сильной личностью с несгибаемым характером; в последнее время ты напоминаешь мне её очень сильно…
– Вы поддерживали деловые отношения? До каких пор? – взволнованно спрашиваю.
– До смерти моего отца. После этого я сделал переоценку ценностей и понял, почему отец так не любил Женевьеву, и почему так редко посещал наш дом.
– И почему же?
– Потому что он всегда чувствовал, что сердце твоей матери не здесь: оно осталось в Галаарде, откуда она сбежала на тот недолгий период, который посвятила нашей семье и нашему с ней браку, – без особой охоты делится отец.
– Почему вы расстались? – задаю вопрос прямо и стыжусь того тона, который выбрала для этого разговора.
Но отступать уже было некуда.
– Потому что она хотела вернуться в Галаард. А у меня вся жизнь была связана с Сумрачным Королевством. Я не желал ехать в страну, о которой почти ничего не знал, полагаясь лишь на слова твоей матери и её веру в нас. К тому же, она так легко сбежала со мной из Великой Пустоши – сюда! Она была крайне непостоянна, и я не мог довериться ей. Сейчас я иногда жалею об этом своем решении… но тогда вопрос стоял ребром – либо мы остаёмся здесь все вместе, либо уезжает одна Женевьева, потому что я не собирался отдавать взбалмошной женщине ребёнка, о котором она возможно не сможет позаботиться!
– Почему она не могла обо мне позаботиться? – удивленно переспрашиваю.
– Твоя мать даже о себе не могла позаботиться, когда мы с ней встретились впервые. Я тогда очень удивлялся, как можно было дожить до совершеннолетия и не уметь себе платье застегнуть… – погружаясь в воспоминания, отец ни с того ни с сего вспыхивает и прочищает горло, – в общем, она многому научилась, пока жила со мной! Но это не значит, что я научился доверять ей во всём.
– Ты говорил, что она была сильной личностью. А сейчас говоришь, что она была взбалмошной, не самостоятельной и не постоянной. Я не понимаю! – сжимаю ладони в кулаки, искренне желая разобраться.
Я не могу сказать, что скучала по матери: я не видела её лет четырнадцать! Да, я даже забыла, как выглядит её лицо, – и портрет в Комнате Памяти нисколько не облегчает задачу, ведь он был создан ещё до моего рождения.
– Это всё – про твою маму. Она была противоречивой личностью и при этом очень упертой. Понять её было сложно, но, когда я её понимал, в этом доме была гармония… – папа неожиданно тепло улыбается и прислоняет пальцы к губам, – Это правда, что некоторое время после расставания мы имели с ней деловые отношения. Она хотела, чтобы я попробовал распространить в Сумрачном Королевстве привычку пить чай из тех трав, что она поставляла мне… это довольно странная просьба, но я не мог ей отказать в тот период: я сильно скучал по ней, несмотря на свою обиду, а ещё переживал, что у неё нет средств к существованию: Женевьева не любила говорить о своей семье и тщательно обходила эту тему… в итоге, та кондитерская, в которую я начал завозить высушенную траву, предложила поставлять им свежие стебли с листьями, чтобы они следили за всеми процессами сами – и вся сделка свелась к получению груза из Галаарда и отправке вершков по определённому адресу. Тебя я тоже пытался приучить пить этот чай, но он тебе не понравился… как и мне. В итоге наша старая кухарка распробовала корневище и стала добавлять его в выпечку… а потом Игги научилась готовить печенье, – завершает свой рассказ отец и ненадолго уплывает в свои мысли, а я вспоминаю, что когда-то на кухне и впрямь орудовала полнотелая высокая кухарка, которую я помнила исключительно из-за её белоснежного фартука, становившегося грязным каждый вечер…
– А что стало с кухаркой? – вдруг спрашиваю.
– Она… пропала куда-то. Довольно странная история: она начала непривычно себя вести, становилась дерганой, убегала куда-то из дома, а потом и вовсе исчезла. Давненько же это было, – хмурится отец.
– Но ты продолжал говорить мне, что на кухне именно она готовила мне сладости. Как же её звали?..
– Неха, – отвечает отец, кивая головой, – да, я не стал расстраивать тебя рассказами о том, что от нас сбежала даже кухарка: не после того, как ты только отошла от исчезновения своей матери!
– Папа… а кто привил мне мысль, что я должна сесть на трон? – задаю вопрос негромко, боясь услышать ответ.
– Никто не прививал тебе её, – хмурится отец, – это правда, что твоя мама звала тебя принцессой, но ты была таким очаровательным ребёнком в этих рюшечках и оборочках!.. Тобой любовалась вся знать Сумрачного Королевства. Даже Алер отметил твою красоту на одном из праздников в твою честь и сказал, что ты украсишь собой тронный зал любой страны нашего материка!
Неужели это оно?.. Я вдохновилась словами правителя, решив сделать своей целью удачное замужество с последующим восхождением на трон?..
Это Алеру я должна сказать спасибо за свой сбившийся компас и потерянные годы, отданные даже не своей мечте?..
– Интересно, это нормально – испытывать негативные эмоции по отношению к человеку, которого принято почитать? – выдыхаю, запуская руки в волосы.
– Ты имеешь право испытывать весь спектр эмоций по отношению ко всем живущим и давно умершим людям. Никто не может запретить тебе этого: это твоё право по рождению-с-сознанием. Другое дело – отражение этих эмоций на твоём лице в моменты упоминаний о раздражителях или личных встреч, – будничным тоном отзывается папа, – если ты не планируешь настраивать неприятных тебе людей против себя, лучше научись держать свои чувства под контролем. Контроль, к слову, тоже доступен тебе вследствие наличия сознания… поэтому я буду очень рад, если ты сдержишь все свои негативные чувства и эмоции в день своего совершеннолетия, дабы мы смогли восстановить твою репутацию, – ровным голосом заканчивает отец, а я неожиданно для себя осознаю, что он знает… знает, что я что-то задумала.
Но почему-то не спешит заговаривать об этом.
– Папа… если я скажу тебе, что даже при самом худшем исходе смогу вернуть всё на место, как ты к этому отнесешься? – протягиваю, опустив подбородок на скрещенные пальцы.
– Если твоя уверенность имеет под собой обоснование, предполагаю, что моё отношение в конечном итоге не будет иметь значения, – с философским спокойствием отвечает отец.
– Папа… у тебя слишком веры в мою осознанность, – замечаю, взяв на размышления некоторое время.
– Ты не берешь в расчёт мою главную черту, благодаря которой я смог не только удержать в руках семейное дело, но даже увеличить сферу влияния на материке, – отзывается отец и поднимает на меня цепкий взгляд.
