Ком 8 (СИ) - Войлошникова Ольга

— Па-аберегись! — рыкнул я и прыгнул вниз. На спину очередной многоголовой образине.

А ничего так получилось! Она, бедолажка, аж сломалась подо мной. Руки-ноги в стороны отлетели, и я понял, что это каменная статуя! Только оживлённая. А раз каменная — значит, не шибко быстрая, да и с соображалкой у неё должно быть туговато. Тупо выполняют простые приказы. Типа «иди туда, убей его».

Я принялся вскрывать синими когтями спины стату́й. Бодро пошло́!

Казачки увидели, что помощь пришла, и ударили из пулемётов вглубь зала — туда, где собирались какие-то вражины. Четыре «Владимирова» лупили длинными очередями «на расплав ствола». Судя по всему, патроны, да и сами пулемёты никто жалеть не собирался. Мы с Айко растерзали последнюю движущуюся статую, и я огляделся.

В зале мы почти справились. Вот только куда сейчас? Оно, конечно, я карты-планы смотрел. Но одно дело карты. А другое, когда свалился невесть куда, дерёшься невесть с кем…

Рядом бахнуло, меня осыпало деревянным крошевом. Дядя Родя вылетел из каких-то дверей. Причём вылетел спиной вперёд, выбив эти самые двери. Перекатился, огляделся как ни в чём ни бывало, увидел меня и махнул рукой:

— Коршун — туда!

Вот всегда бы так! Хорошо, когда тебе указания дают! Я оскалился и рванул в пролом.

Вот предупреждала же меня Айко! Не надо улыбаться! Ну а вы что думали? Я выскочил прямо на небольшой полукруг индусов, перед которыми вертелся дядя Женя. Индусы слаженно наседали с саблями и пиками. Дядь Женя отбивался. Уж какие он кренделя саблями своими выписывал — моё почтение. Нет, положительно, его надо к Ивану в училище. Если выживет.

Учителем фехтования.

Если выживем!

Но чего это я? Всех убьём, одни останемся!

— А-а-а!!! — внезапно заорал один из индусов.

Что, достал тебя дядь Женя? Нет?

Индус орал и тыкал в мою сторону короткой пикой. Которую, дядь Женя тотчас же обрубил.

— Па-аберегись! — рыкнул я и вломился в строй.

— Пиштец ты страшно́й, Коршун! Я ж тебя чуть не пластанул, — пробормотал за моей спиной обоерукий казак.

Отвечать было некогда. Я, превратившись в сверкающую синим мясорубку, прошёлся по строю. А потом чуть по Айко не треснул. Она, оказывается, со спины их грызла. Предупреждать же надо! Потом мы рванули дальше по коридору. Вообще, этот дворец сильно напоминал знаменитый критский лабиринт. Вот только ниточки волшебной у нас не было. Где этот чёртов раджа может скрываться — непонятно.

— Я покажу! — Айко! Ах ты ж пень горелый! Я опять вслух думаю⁈

— Веди!

«Веди!» — это конечно сильно красиво сказано. Мы прорубались через коридоры и залы, наполненные разнообразными войсками, придворными, что бросались на нас. Здесь не было привычного нам оружия — только зачарованное, выполненное под старину. А большей частью и охрана состояла не из людей, а из тварей, словно собранных по всем восточным сказкам. Големы они были? Искусственно слепленные монстры? Превращённые люди?

Некогда было разбираться.

Труднее всего пришлось с диковинными женщинами-змеями. Они стояли на толстенных змеиных хвостах — с полуголыми торсами, четверорукие, вооружённые монструозного вида кривыми саблями. Я уж подумал вначале — опять стату́и. Ан нет! Живые твари. Они передвигались скачущими рваными движениями, рубили меня, высекая золотые искры из щитов, и умирали, пронзительно крича. И кровь у них была совершенно человеческая. Красная. Я вообще заляпался с лап до морды. Хотелось сказать «с ног до головы». Но где ж те ноги и голова? По дворцу метался окровавленный белый медведь.

ЗОЛОТО НА ЗОЛОТОМ

Я выбил очередную дверь и попал, видимо, в тронный зал. Длинное вытянутое помещение. Посредине — овальный бассейн с какими-то цветочками. Напротив, у дальней стены, перед огромной резной нишей, застеленной цветными подушками, стоял строй бойцов в золочёной броне. А каменьев-то на броньках, ядрёна колупайка!!! Любят они тут всё цветастое.

— Медведь? Коршунов? — рявкнуло из-под потолка. Трубный такой голос. Да ещё по-русски.

— Айко, он там? — не обращая внимания на вопли, спросил я.

— В центре трона, — ответила лиса.

— А-а, это трон? Хм-м? — Я неторопливо потрусил вперёд. Щас надо собраться и покромсать тут всех!

— Сам пришёл? За смертью? Или ещё кого из своих привёл? Все здесь останетесь! — продолжал орать голос сверху. Дурачок какой-то. Он что, ещё тут белых медведей видит?

Золочёные стражники расступились, когда до них оставалось метров десять, и вперёд шагнула исполинская (опять же, золотая) фигура воина. Метра четыре в высоту. Прятался — сидел он за их спинами, что ли? Да и не важно!

Огромный золотой мужик махнул топором, оставляющим в воздухе красный шлейф, и прыгнул ко мне.

Красиво, конечно. Страшно. Ага.

Только когда рядом лисы — прыгать без толку. Они-то летают всяко быстрее. Золотая фигура получила сильнейший удар в бок и нелепо брякнулась мне под лапы, в бассейн. А я уже подпрыгнул и метнул Хлад в воду.

— Остынь, золотой!

Вода моментально замёрзла и сковала золотого мужика. А я упал когтями ему на спину. Ага, это я так думал, что сковала. Он рванулся ко мне в вихре льдинок, мгновенно вырываясь из ледяной ловушки. И как даст мне топором! Хорошо, я успел когтями его отбить, так всё равно унесло по льду к тем бойцам перед троном.

Парочка сунулась — я задними лапами оттолкнулся от них и прыгнул вперёд. Героев закономерно унесло назад. Такими неаккуратными кусками унесло. Вслед мне ударило несколько заклинаний, но Айко отбила их в стороны. Она вообще, казалось, была везде! И мне успевала помогать, и поголовье охраны раджовой сокращать. Только к самому радже пробиться пока не могла — столько новых золотых со всех входов повалило!

А мы с самым здоровым золотым мужиком превращали тронный зал в руины. Классный боец оказался. Я даже думаю, одолел бы он меня, ежели прямо через пролом в потолке в него сверху не зарядили из пушки. Приеду домой, найду где эта секретная мастерская — проставлюсь Рябушинскому! Снаряд с противным «бдыньк!» влетел Золотому в грудь и вырвал вместе со снопом огня огромный кусок спины. И оказалось, что это не золотой мужик, а такой странный шагоход. Потому как внутри золотой статуи сидел обычного вида пилот. Я это я по останкам предположил. Может, и баба была. Там такие ошмётки остались — уже не разобрать. Но дрался здорово! Мир праху твоему, воин!

— А теперь ты! — рыкнул я в сторону странного трона. — Хватит прятаться за спины своих стражников! Ты хотел — я пришёл! Иди сюда!

И это «сюда» получилось таким противным, что у меня у самого на загривке шерсть дыбом встала. А оставшиеся золотые стражи качнулись назад.

— Брысь! Болезные! — вызверился я на последнюю охрану раджи. Но те так ничего и не успели. Позади строя мелькнул рыжий блик — и строй упал. Прям как те бандюганы на Дальнем Востоке, со свёрнутыми шеями.

И я впервые увидел раджу Голконды. На подушках возлежал тучный старик. Седая борода, тюрбан белого шёлка, бирюзовый халат, а в пальцах — виноградина с золотого блюда, заваленного фруктами. Честно. Тут люди и нелюди умирают, а он виноград жрёт, гад!

— Вот и свиделись! — Я не торопясь пошёл к нему. И улыбнулся. Зря, кстати.

— Умри-и-и! — буквально завизжал раджа и вытянул в мою сторону руки. А с рук как полетит в бедного мишку! Что полетит? Да вообще всё! И тебе огонь, и лёд, и каменные какие-то лезвия, и ветер, что хуже наждака… Как он меня не размазал сразу, я так и не понял. Наверное — шкура толстая да щиты прочные. Меня проволокло по развалинам бассейна и впечатало в остатки золотого воина. А потом всё внезапно прекратилось. Вот как отрезало. Оказалось — реально отрезало. Ну или оторвало. Над упавшим раджой стояла Айко и держала в руках его голову. Отдельно от тела, как вы понимаете. И такой красивый золотой свет от неё шёл, как блёсточками такими. Не от головы свет, а от Айко!

— Эвакуация! — прохрипел я. — Айко, всем передай — эвакуация! Возвращаемся на дирижабль!