"Фантастика 2025-94". Компиляция. Книги 1-27 (СИ) - Ипатов Вячеслав

Поднимать эту тему в присутствии Зоряны не хотелось, и не в недоверии дело, а… стыдно, пожалуй. Выставлять напоказ последствия своей глупости перед кем бы то ни было само по себе неприятно, а уж если это женщина, которая тебе нравится, – тем более. Но попросить ее удалиться сейчас – будет и вовсе чересчур.

Зоряна вопросительно подняла брови, заметив мой задумчивый взгляд. Ну не такой уж и страшный просчет, если подумать. И понадеяться на снисхождение, как только что оправившемуся от последствий тяжелого ранения… М-да, стыдоба. Хорош тянуть!

– Мне нужна твоя помощь, – посмотрел я на Амита, постучав согнутым пальцем себя по лбу. Нет, в теории-то все прекрасно знаю, что и как делать, но соваться в такую сферу менталистики без присмотра наставника немного страшно.

Амит несколько секунд отрешенно рассматривал меня, после чего кивнул:

– Значит, решился.

Объяснять ничего не потребовалось, так даже лучше.

Правда, удовлетворения в голосе от того, что упертый ученик наконец-таки соизволил ему поверить, не ощущается. Не знай я наставника так хорошо, вообще мог бы решить, будто ему все равно. Вот только это совсем не так. Просто Амит любит преподавать наглядные уроки так, чтобы до печенок пробрало и на всю оставшуюся жизнь запомнилось. Оттого и не усердствовал с уговорами, позволив достичь той грани, за которой промедление уже попросту невозможно. Весьма действенный метод, к слову.

– Вы чего задумали? – переведя взгляд с Амита на меня, с подозрением спросила Зоряна. Наставник лишь усмехнулся, демонстративно покосившись в мою сторону, и промолчал. Вот же гад!

– Мне тут намекнули, что подошло время разобраться с наследством, – стараясь не ежиться под требовательным взглядом темных глаз, ответил я. И пояснил: – С последствиями своей амнезии буду разбираться… И с личностью предшественника.

Зоряна явно хотела что-то сказать… хотела, но промолчала. Всколыхнувшееся в эмоциях беспокойство оказалось мгновенно задавлено, а потом я вообще перестал их ощущать. Подруга отвела взгляд и коротко кивнула.

– Пойдем. – Амит, хлопнув ладонями по подлокотнику, поднялся из кресла.

Я встал и двинулся следом, у двери обернувшись на так и оставшуюся сидеть Зоряну. Та молча качнула головой и улыбнулась. И отчего, интересно, у меня такое ощущение, что кто-то кого-то неправильно понял?

Зал для медитаций – круглое, десяти метров в диаметре и семи в высоту, помещение. Совершенно пустое, голые стены демонстрируют старинную, поддерживаемую в идеальном состоянии кладку из монументальных каменных блоков. Не тех, из которых выложены внешние стены Храма; эти – светло-серые, с частыми золотистыми вкраплениями. Освещение мягкое, успокаивающее, абсолютная звукоизоляция. И совершенно особая атмосфера, даже без «погружения в себя», помогающая настраиваться на нужные мысли и действия. Никакой магии, между прочим: исключительно талант архитектора, этот зал спроектировавшего.

Пройдя по мягко пружинившему под ногами полу в центр зала, я остановился и покосился на Амита. Очень хотелось попросить, чтобы оторвал Стору голову, если не справлюсь. Однако под взглядом наставника желание это быстро испарилось. Чувство юмора у этого столетнего живчика порой принимает весьма неприятные формы, так что ну его на фиг, просить о таком. Лучше уж я все правильно сделаю и лично удостоверюсь, что предшественник окончательно канет в небытие.

– Вот так-то лучше, – усмехнулся вдруг наставник, непонятно как уловивший направление моих мыслей. Подойдя, он потрепал меня по плечу и с непробиваемой уверенностью произнес: – Ты справишься. Верь мне.

– Справлюсь, – кивнул я и усмехнулся.

Терпению Амита, вынужденного возиться с настолько непокладистым учеником, можно только позавидовать. Сам я на его месте вряд ли сумел бы удержаться от рукоприкладства, чтобы вдолбить в череп упрямца хоть немного веры в собственного наставника… Так что действительно справлюсь – хотя бы из уважения к нему.

Опустившись на пол, глубоко вздохнул и расслабился, погружаясь в медитацию. Сейчас не требовалось расширять порог восприятия, готовить тело и разум к сражению. Равно как и восполнять силы, программировать собственное подсознание на решение требуемых задач или анализ информации. Видов медитации очень много, каждая служит своей определенной цели, помогает в той или иной ситуации. В данный момент мне придется работать со своим сознанием и памятью, а значит, и настраиваться следует соответствующим образом.

Безграничная вселенная, заключенная в моем собственном разуме, медленно проступала сквозь окружающую реальность, заполняя собой все сущее. Короткое, осознанное усилие – и перед внутренним взором появляются останки личности Стора. Они похожи на шар, плотный и колючий по ощущениям – усилий для того, чтобы исключить даже малейшую возможность самостоятельного его пробуждения, я приложил немало. Разве что только не пытался окончательно уничтожить предшественника: это могло негативно сказаться уже на мне самом, побоялся рисковать… И всю эту защиту сейчас придется убрать, чтобы добровольно впустить эти ошметки чужой личности в себя.

Осознать-вспомнить собственную память. И, вновь став Маркусом Стором, остаться самим собой. Справлюсь ли?.. А куда же я денусь, не просто так ведь проливал пот и кровь, выгрызая для себя место в этой жизни! После всего сдаться сейчас и отступить, растворившись в его личности, было бы просто позорно.

Ну что же, приступаем…

Если оценивать объективно, то одним из основных факторов, оказывающих влияние на развитие социумов разумных существ, является стремление к власти. Черта характера не самая светлая и не всегда приятная, но в той или иной мере присущая большинству. Просто кому-то для удовлетворения «чувства собственной важности» хватает семьи или близкого окружения. А кому-то хочется несоизмеримо большего. И, как всегда, беда в том, что имеющихся возможностей для таких вот хотелок недостаточно.

Признаваться самому себе в том, что ты идиот, всегда неприятно. Но порой необходимо, иначе перед данным фактом тебя могут поставить помимо твоего желания, и будет это весьма неприятно, а может, даже и больно. Я вот не догадался вовремя вправить собственные мозги, совершенно искренне посчитав себя самым умным и хитрым – а реальность легко доказала обратное.

Открыв глаза, наткнулся на прищуренный взгляд наставника, сидевшего напротив в позе для медитаций на расстоянии вытянутой руки… Помолчали.

– Ну как ты – все еще ты? – полюбопытствовал Амит спустя полминуты переглядываний. И с серьезным выражением лица продемонстрировал сжатый кулак. – Или тебя можно уже прибить?

Я лишь вздохнул в ответ. Как-либо реагировать на подначки наставника не было настроения. Но ведь и игнорировать не получится: сколько он тут просидел, за мной присматривая… двенадцать часов? Глубокая ночь уже. И все для того, чтобы глупому ученику было спокойнее. Имеет право злиться.

– Не надо меня убивать. Ты был прав, все получилось, – ответить все же пришлось, потому как Амит злорадно молчал, выжидающе глядя на меня. Даже второй кулак показал для верности.

– Ну и замечательно, я тогда спать пойду. – Наставник упруго поднялся на ноги и направился к двери. Остановившись уже на пороге, оглянулся. – Я тут подумал – раз уж ты у нас теперь здоровый… наверное, то почему бы не устроить практические занятия? Полигон я уже заказал, так что готовься: завтра… вернее, уже сегодня утром побегаешь, разомнешься, а то ведь засиделся уже без дела.

И вышел, помахав на прощанье рукой.

Посверлив взглядом закрывшуюся за наставником дверь, я подавил грустный вздох. Зная его любовь к ранним побудкам, отдыхать мне осталось часа три всего. Не сказать что это прямо такая уж беда, с физической выносливостью все в порядке, могу и несколько суток не спать. Но вот морально я вымотался за эти часы капитально, о чем нехороший Амит конечно же в курсе… Эх, тяжко придется.

Осознавать на месте былой пустоты память о собственной жизни было непривычно. И странно. Исчезла эта глухая стена, в которой вязли любые мысли и попытки достучаться до прошлого. А вместе с ней пропало и отвратительное ощущение бессилия от понимания своей неполноценности. Достаточно лишь сосредоточиться, чтобы вспомнить любой интересующий момент из моей жизни.