Егерь. Вызов (СИ) - Скиба Николай

— Впечатляет, не так ли? — послышался спокойный голос Всеволода позади меня.

Я не смог ответить. Мой взгляд лихорадочно искал признаки цивилизации в этом безбрежном зелёном море. И находил лишь тонкие, едва заметные нити дорог и троп, которые змеились между деревьев. Местами различал крошечные проплешины — возможно, поля или вырубки, но они казались не больше монет, брошенных на зелёный ковёр размером с королевство.

— Где же Драконий Камень? — выдавил я наконец.

Тимофей хмыкнул рядом со мной:

— Отсюда не видно.

— Это всё… лес? — глупо спросил Стёпка, и в его голосе звучало то же потрясение, что испытывал я.

— Почти всё, — подтвердил Всеволод. — Раскол охватывает девять из десяти частей всей земли. То, что мы называем цивилизацией — лишь крошечные островки, окружённые чёртовым Расколом.

Стёпа присвистнул:

— Я конечно всё это слышал, но думал, что наша деревня — не так далеко от цивилизации…

— Нет, — покачал головой Тимофей. — Ваша деревня на самом краю мира. Дальше только дикость.

Меня охватило странное чувство — смесь шока и восторга. В прошлой жизни я считал сибирскую тайгу бескрайней… Но то, что простиралось передо мной, делало её похожей на городской парк.

Здесь была дикая природа в её первобытной, неукротимой мощи, какой она была миллионы лет назад, до появления человека.

— Сколько в этом лесу магических зверей? — прошептал я.

— Никто не знает, — ответил Всеволод. — Тысячи. Сотни Тысяч? Миллионы? Среди них есть существа такой силы, что даже король предпочитает не вторгаться в те места. Лес, Макс, не везде такой, как у вас. Вскоре ты это поймёшь.

Я представил себе Ефима со всеми его интригами, Виолу с её капризами, свои мелкие планы — и вдруг всё это показалось мне детскими играми в песочнице. Староста держался за власть над крохотным клочком земли, окружённым морем сил, перед которыми наши жалкие амбиции не значили ровным счётом ничего.

В потоковом ядре шевелились мои духовные звери. Режиссёр передавал мне волну восхищения — он чувствовал неисчислимые ароматы и звуки этого дикого мира. Актриса, напротив, прижималась к брату, испытывая дискомфорт перед масштабами того, что нас окружало.

— Теперь ты понимаешь, почему барон так ценит хороших Звероловов? — Всеволод положил руку мне на плечо. — Вы — те немногие, кто может войти в этот мир и вернуться живым. Ну а мы, Мастера — звено между цивилизацией и дикостью. Те, кто вытащат вас живыми в случае чего.

Медленно кивнул, не в силах оторвать взгляд от бесконечного зелёного простора. Это зрелище кардинально меняло всё — мои цели, приоритеты, понимание своего места в мире. Я больше не был приручителем из захудалой деревушки. Я был представителем крошечной касты людей, способных противостоять этому океану Раскола.

Всеволод внимательно посмотрел на меня, затем махнул рукой в сторону зелёного океана и почему-то сказал:

— Это Раскол. Один из многих, разбросанных по континенту.

Он спешился и подошёл к краю перевала, жестом приглашая нас последовать его примеру. Мы встали рядом, и Всеволод начал рисовать пальцем невидимые круги в воздухе, словно чертил карту на фоне бескрайней зелени.

— Представь себе этот лес как гигантскую мишень, — начал он. — Там, где мы сейчас стоим, находится внешнее кольцо — Безопасная зона, у границ которых мы и движемся. Здесь водятся звери рангов слабых ступеней, с которыми может справиться даже обычный человек, при должной сноровке. Более того, сами звери слабоваты и их мало.

Его палец переместился дальше, указывая на едва различимую линию, где зелень становилась темнее и гуще:

— За ней начинается зона Средней опасности. Звери от второй до четвёртой ступени. Туда ходят только опытные.

— А дальше? — хрипло спросил Барут.

— Дальше — зона Максимальной опасности, — голос Всеволода стал серьёзнее. — Твари пятой ступени и выше, вплоть до десятой, которые могут сунуться из Хребта. Место, где даже Звероловы самых высоких ступеней предпочитают не задерживаться надолго.

Тимофей покачал головой:

— Я торгую уже двадцать лет, но в Среднюю зону заходил всего три раза. И то — только по краю и очень важному случаю.

— А в самом центре? Ещё дальше? Там что? Хребет Раскола, так ведь? — не удержался Стёпка.

Всеволод медленно повернулся ко мне, и в его глазах мелькнуло что-то тревожное:

— В самом центре находится Хребет Раскола, верно. Место, где реальность… треснула. Откуда всё это, — он обвёл рукой весь лес, — постоянно лезет в наш мир.

Стёпа сглотнул:

— Лезет?

— Словно из незаживающей раны, — кивнул Всеволод. — Бесчисленные полчища магических тварей. Они рождаются там, в самой сердцевине, и расползаются кольцами во все стороны. Большую часть времени они истребляют друг друга — сильные пожирают слабых, устанавливают территории, ведут свои звериные войны.

— Большую часть времени? — уловил я ключевые слова.

— Но иногда, — продолжил Всеволод, и его голос стал мрачнее, — они объединяются. Формируют орды и идут войной на наши города и земли.

Меня охватил холод. То, что я видел перед собой — это живая, дышащая угроза размером с целое королевство, постоянно порождающая новые опасности.

— Сколько таких… мест? — спросил я.

— По всему континенту? Достаточно, — ответил Тимофей. — И каждый живёт по своим законам. В некоторых звери более агрессивны, в других — хитрее. Есть морские Расколы, горные, подземные…

— И все они такие же огромные?

— Некоторые даже больше, — мрачно усмехнулся Всеволод. — Тот, что ты видишь — средний по размерам. А ещё есть Великий Раскол на севере континента. Ты думал, что Раскол, который ты видел из своей деревушки… Ты думал, он один? Нет, Макс. Их много.

Я почувствовал, как мой мир снова переворачивается.

В потоковом ядре Режиссёр передал мне волну благоговения перед магией. Рыси чувствовали что-то в этом бескрайнем лесу — зов крови, память предков о временах, когда их виды только формировались в глубинах Раскола.

— Теперь ты понимаешь, — тихо сказал Всеволод, — почему каждый талантливый Зверолов на вес золота? Почему бароны и короли готовы платить любые деньги за услуги тех, кто может войти туда и вернуться живым?

Я ошарашенно кивнул. Внезапно моя победа над Ефимом, мои планы зверофермы, даже поимка Королевских рысей — всё это показалось мне первыми неуверенными шагами младенца в огромном, полном опасностей мире.

Меня мучил один вопрос:

— А города ли?

Роман, стоявший рядом со своим арбалетом, удивлённо повернулся ко мне:

— Что?

— Вы говорите, что звери нападают на города, — пояснил я, не отрывая взгляда от бескрайнего леса. — А может не на города?

Всеволод заинтересованно приподнял бровь, а Никита усмехнулся:

— Да ты о чём? Города не города.

Я пояснил:

— А может ли зверей привлекать не скопление людей, а средоточие силы, — медленно проговорил, собирая мысли. — В столицах живут десятки, а то и сотни Мастеров, Звероловы, их питомцы. Это же… как огромный маяк магии, видимый из глубин Раскола. А в обычных деревнях — максимум один-два Зверолова, да и то не самых сильных.

Роман нахмурился:

— Интересная мысль, но…

— Но об этом думали уже сотни раз, — усмехнулся Никита, поправляя свой двуручный меч. — Доказательств нет. К тому же некоторые деревни всё же подвергаются нападениям, так что мимо.

Чёрт. А хорошая догадка была.

Барут, который до этого молча слушал, вдруг подал голос:

— А может, всё дело в том, что никто по-настоящему не изучает глубинный лес? Мы знаем, что там творится, только по тем тварям, которые оттуда выползают. Всё равно что думать о жизни муравейника по тем муравьям, которые выбегают наружу.

Ого. Вот так сравнил. Похоже Баруту и вправду путь в торговцы, язык как надо подвешен.

Всеволод задумчиво потёр подбородок:

— Есть в этом здравый смысл. Хотя изучать там особо некому — те, кто заходит достаточно глубоко, либо гибнут, либо не возвращаются. Не зря же короли забеспокоились о Звероловах и пускают только самых сильных. За последние десятилетия сила магических питомцев у людей заметно ослабла. Тем ценнее редкие виды…