— Ну все, это потрясающе, но больше не могу.
Музыка оборвалась слишком внезапно, Северин испытал то же самое, как если бы рухнул вниз с приличной высоты. Даже заново заныл ушибленный бок…
Мик вышел на открыто место и пожелал обоим доброго вечера. Оба сенса обернулись, у Джури мокрые волосы прилипли к вискам, Нина выглядела бледной и усталой.
— Подслушиваешь?
— Такое не захочешь, но услышишь. Роскошно. Не знал о твоих скрытых талантах.
— Где ты болтался?
— Везде и нигде. Купил джип. Завтра сваливаем отсюда, хочешь ты этого или нет.
Ненадолго Мику показалось, будто Джури прямо сейчас полезет в драку, но ветеран быстро ушел к себе, не попрощавшись. Нина вернулась в комнаты вслед за Миком и закрыла дверь.
— Что случилось?
— Мне не нравятся твои ментальные эксперименты в компании с этим типом. Он способен на любую подлость.
— Все оставалось под контролем. Было очень интересно.
— Он старше тебя и хитрее тебя, убивал людей, и к тому же он покалеченный, так что этому Джури нечего терять. Сначала ему понадобятся твои руки, чтобы играть на гитаре, потом чтобы открывать бутылки. Он всадит тебе в мозг копию самого себя, а кончится это тем, что ты сделаешь ради него все.
— Да ты, кажется, ревнуешь.
— Не сходи с ума, я о тебе беспокоюсь.
Оба выдерживали паузу, стараясь не переступить грани ссоры.
— Откуда взялся кибер? — спросила, наконец, Нина.
— Купил у Варула. Хочу кое-то вырезать на менгире.
— Профессор от твоей идеи завалился бы в обморок.
— Варул о ней не узнает. А ты что-нибудь разведала?
— Да, так, кое-что. Неподалеку от Ахаратауна имеется пара аномалий. Места там глухие, репутация у них плохая. Вроде бы, там кто-то живет — то ли запрещенная секта, то ли бродяги. Во время конфликтов с каленусийцами в тех местах пропадали солдаты, причем, с обеих сторон, пока какой-то бравый полковник не накрыл местечко из очень большого излучателя. Говорят, там даже камни расплавились…
— Откуда такие сведения?
— Из разума Джури. Пока он играл на гитаре моими руками, я обшаривала его мозги.
— Ох! Браво. Жестко.
— Погоди, я не закончила. Кэтти, певица из ресторана, была девушкой Юлия Келлера. Самого Келлера тут почти не знают, но певица местная уроженка, которая уезжала делать карьеру в Порт-Иллири. Скорее всего, Юлий именно от Кэтти узнал о менгире. И еще… он не столько дописывал на этот менгир, сколько что-то с него стер и замаскировал изъян другими надписями.
— Зачем?
— Не знаю.
— Хочешь сообщить в полицию?
— Не хочу. Я связалась с посольством Арбела. Меня просят вернуться домой. Папа ждет, хочет устроить разборку полетов.
— А как наша общая мама?
— Я дозвонилась до госпиталя, говорят, мама все еще в коме.
— Мой отец?
— О нем никто ничего не знает.
За широким окном, в темной ночи юга, медленными сполохами разгоралось неестественное зарево. Горизонт с северной стороны словно подсвечивали угли.
— Я так понимаю, нам пора прощаться, — по возможности ровным голосом сказал Северин.
— Да, — бесстрастно откликнулась Нина.
— Ты справишься и будешь жить дальше, я в тебя верю.
— Спасибо на добром слове.
— Когда-нибудь мы встретимся и вспомним все.
— Как знать.
— Что случилось? Ты словно замороженная.
— Я хочу еще раз войти в транс. Подходящих трав у меня нет, но пора обходиться без них.
— Может не надо?
— Надо. Я хочу, чтобы ты просто посидел рядом со мной. Пожалуйста.
Нина сказала так, и возражения застряли у Северина в горле. Костра не было, но услужливый кибер изобразил на дисплее огонь. Предсказательница сидела, закрыв глаза. В открытый проем окна веяло полынью и пыльной горечью. Обманутые кибером вечерние моли безуспешно пытались сгореть в фальшивом пламени экрана.
— Хватит, Нина, пожалуйста, очнись.
Он взял сестру за плечо — оно оказалось холодным. Девушка даже не двинулась, оставаясь твердой, словно статуя.
— Нина!
Он тряс ее, потом попытался перенести на диван, но испугался повредить оцепеневшие руки. Ненадолго Северину показалось, будто сестра умерла, он нашел в ванной маленькое зеркало и приложил к бледным губам. Стекло слегка помутнело. Вена на шее билась ровно, хотя и медленно.
«Сколько же я пытаюсь пробудить ее? Уже долго…»
— Джури!
Мик выскочил в холл и несколько раз ударил кулаком в дверь спальни хозяина.
— Не мешай мне спать, недоумок — раздался из-за стены недовольный голос.
— Слушай ты, индюк хвастливый. Моей сестре плохо. Она умирает. Не знаю, может, и не из-за твоих музыкальных экспериментов, но если Нина не очнется, тебе несдобровать. Честного поединка не будет — я не такой дурак, чтобы драться с профи. А вот деньги папы пригодятся. Засадим тебя лет на двадцать за нелегальную пси-практику.
— Пошел в мартышкину жопу, дружок. Я раньше сверну шеи вам обоим.
— Даже так? Ладно, попробуй. Когда консул Арбела узнает, кто и ради чего убил его дочь, ты окажешься в таком месте, что мартышкина жопа покажется тебе курортом.
Через миг Джури пинком открыл дверь, очевидно, он не спал и даже не раздевался.
— Ладно, хватит лаяться. Ты сам знаешь, я ее не убивал. Все дерьмо, которое ты тут вывалил, происходит от зависти. Ты слабак, напрашиваешься на драку, потому что у тебе богатый папенька. Хочешь отнять все, что у меня осталось.
— Слушай, мне не до разборок. Она не может выйти из транса и последним с нею на пару работал именно ты.
Джури прошел в комнату, быстро оттолкнув Мика. Он положил беспалые руки на виски девушки и сидел так с минуту, как будто прислушиваясь.
— Мне не нравится это сияние за окном. Набери воды в садовое ведро, тебе это сделать сподручнее.
— Ты сумеешь ей помочь?
— Да, но не потому, что твои угрозы произвели на меня впечатление.
Северин принес ведро, ему не хотелось, чтобы Джури видел, как дрожат его, Северина, руки.
— Вылей воду на нее, Мик. Не бойся. Прямо в лицо и всю сразу. Лей.
Северин опрокинул ведро, волосы Нины мгновенно намокли, вода растеклась по груди и хлынула на пол.
— Смотри, сейчас она откроет глаза.
Предсказательница, и вправду, шевельнулась, пытаясь убрать с лица мокрые пряди.
— Тебя, братик, я должна благодарить за прерванный транс и испорченное платье.
— Ты в порядке?
— Кажется, да. Спасибо, что вмешались. Я запуталась к какой-то сети и долго не могла освободиться. Мне не очень хорошо. Даже по ту сторону было приятнее.
— Заметила что-нибудь новое?
— Сильный огонь — пожар или вспышку, мне помешали, как будто рядом работал сильный псионик.
— Это подлец Джури.
— Это не я, клянусь, — мгновенно отозвался отставник.
— Врешь, сволочь — холодно сказал Мик и впервые в жизни не подумал о возможности получить за это удар в лицо.
У Джури окаменели скулы и глаза сделались пустыми, но он не двинулся с места. Нина помотала мокрой головой:
— Это вправду не он. Тот, который вмешался, был дальше, сильнее и не один. Его аура мне не знакома, а Джури я хорошо знаю. Мне страшно, Мик. Такого я еще не видела.
— Тогда лучше уехать немедленно. Джип готов, вещи собраны. Лучше всего вернуться в Порт-Иллири.
Джури хмуро сидел в углу и, орудуя одним лишь мизинцем, возился с уникомом.
— В эфире помехи. Давайте, ребята, бегите, — злорадно посоветовал он. — А для начала посмотрите в окно. Видишь, Мик, тот огонь на горизонте? Он с северо-западной стороны. Как раз там каленусийская граница. Точно такое же сияние я видел зеленым новобранцем, когда конфедераты оттяпали у нас половину округа. Кажись, начинается новая заваруха. Когда сюда придут чужие солдаты, мы оба сравняемся и в возможности умирать.
Зарево уже занимало половину неба.
— Тем более, мы уезжаем. Нина, пошли отсюда.
— Я вся мокрая.
— Ничего, переоденешься в машине.
Стояла глухая ночь. Тревога уже возникла, но еще не превратилась в панику. В соседнем дворе кто-то пытался завести мотор, нескладно лаяли собаки. Незнакомый добрый старик, очевидно, мучаясь от бессонницы, вышел под звезды, да так и стоял возле воротной стойки.
