Раздавшийся чуть с высоты голос Урилла заставил нас с Йолой вскинуть головы.
– Я все же успел. – И он весело подкинул на руке светящийся кристалл. – Он уже почти упал к ней в пасть, когда я его арканом зацепил.
Что именно успел и почему мы еще живы – объяснять не пришлось. Алхимик сумел взглянуть своему страху в глаза, отправиться к нему навстречу. Увидел цель и поверил в себя больше, чем в свою смерть.
Я пнула одно из щупалец: надо убедиться, что тварь все же дохлая. И тут нечисть начала осыпаться пеплом. Мы с Йолой упали на камни, благо твердь оказалась не так высоко.
Прочихались от пыли знатно.
– Ви, больше так не делай. Разве не знаешь, что, как только испытание пройдено, все препятствия истаивают.
Нам повезло: сначала нечисть сдохла, а потом обратилась прахом. Грохнись мы не на ее щупальца – было бы два отборных мешка костей. Один по фамилии Блеквуд, второй – Икстли.
– Дамы, я понимаю, отдых и все такое… – чуть паясничая, начал Урилл. – Но сдается, что и другие команды вскоре найдут свои сердца. Поэтому посоветовал бы все же подняться.
Алхимик как в воду глядел. Прошло совсем чуть-чуть времени, и загремели трубы, оповещая, что первый этап пройден. Реальность вновь начала меняться. Таяли стены каменного мешка, под ногами вновь оказался песок арены.
На поле отчего-то стояло всего три команды. Темные (кто бы сомневался!) и северяне. А вот южане… То место, где до этого стояла их команда, ныне окутал молочный туман. И сдается мне, в нем не было живых.
Такая мысль пришла от того, что слишком уж тихи стали зрительские трибуны. Это мы, отрезанные от всего, видели только то, что пожелала арена. А вот те, кто находились за кругом… Им были зримы все четыре команды.
Император смотрел на арену спокойно, впрочем, как и темный владыка. Зато болельщики, одетые в желто-фиолетовые цвета южан, все как один молчали.
В вышине разнесся голос глашатая:
– Команда Академии Южного Предела выбывает из турнира четырех стихий.
Я сглотнула и, повернув голову, уперлась в прямой как стрела и острый, как заточенный меч, взгляд Рашгарда. Он возвышался над остальными темными и безотрывно смотрел на меня. «Ты моя добыча», – прочитала я по губам. Сомнений не осталось, этот темный узнал меня под личиной.
В другой момент поспешила бы отойти в тень, желательно в тень надежного мужского плеча, но не сегодня. Нагло усмехнулась своему палачу.
Гонг возвестил о начале второго испытания.
С последним его ударом вокруг нас вспыхнула стена пламени. Испытание огня началось. Вокруг все запылало. Еще несколько мгновений, и мы просто бы сгорели.
– Единый щит! – заорал Гард.
Мои руки подчинились быстрее разума. Мы с Йолой и Вронгом за два удара сердца смогли создать купол, который отгородил нас от пылающей бездны. Вот только надолго ли? Огонь напирал, заставляя сферу постепенно сужаться.
Я увидела, как у Йолы из носа потекла кровь.
– Гард, я или ты? – Хейм кивнул дракону.
– Я не смогу, – мотнул головой пепельный, – но прикрыть – прикрою.
– Хорошо, – бросил Икстли, снимая с пальцев перстни. И протянул их Уриллу. – Подержи, жаль будет, если они пропадут.
– Смотри, перьев не опали, – бросила Йола.
К чему это она, ведь вроде как оба не унаследовали дара отца-феникса и были чистокровными магами? Хейм оттолкнулся ногами от земли и подпрыгнул. А через миг над нами простер свои крылья огненный феникс. Пока небольшой, с сову, но я поняла: это Икстли просто сдерживается.
– Размыкай щиты! – командовал дракон.
Едва наш заслон с Вронгом разошелся, как внутрь сферы хлынул нестерпимый жар. Тут же из рук Гарда полилась сила. Простейший вал. Зато какой мощи. Вот только одна маленькая неприятность: он был темный. Наичернейший, как – бездна его подери! – у Рашгарда.
Но удивляться было некогда. Феникс, возмущенно заклекотав, под прикрытием атакующего вала вылетел в пекло. А нам оставалось ждать во все сжимающемся круге. Когда же мы и вовсе оказались прижатыми спина к спине и в пяди от моего лица полыхало пламя, зазвучали трубы. Пламя схлынуло на миг раньше. Значит, Икстли все же успел, но чего же он так долго?
Огонь окончательно улегся, и мы увидели брюнета. Он лежал на песке нагой, обожженный, но сжимал в руке кристалл.
Йола первой подбежала к брату.
– Даже не рассчитывай, проныра, мою лабораторию не получишь. И гримуар прадеда тоже. Я еще собираюсь пожить… – съехидничал Икстли, глядя в перепуганное лицо сестры.
– Испытание огня не прошла команда Северной академии, – между тем возвестил глашатай.
Судя по тому, что болельщики северных гудели, на этот раз обошлось без трупов. Ну или без явных мертвецов. Я повернула голову, чтобы увидеть обгоревших северян. Но тут один из проигравших пошатнулся и упал. Замертво. А его душа, едва отлетевшая от тела, не успела шагнуть за грань. Ее поймал Рашгард и втянул в себя.
Трибуны ахнули. Похоже, до многих только сейчас дошло, что пожиратели душ – это не фигура речи. И они вправе сожрать дух умершего. Таким, как Рашгард, не может отказать даже сам темный владыка. Законная добыча пожирателя – те, кто шагнул за грань. И слава мраку, что только умершие, а не живые! Исключение – жертва, что приносилась раз в год первородной тьме.
Но помимо души Рашгард захватил еще кое-что: нерастраченный резерв умершего северянина.
Нашу команду больше интересовал обгорелый феникс. Не хватало еще, чтобы и его сожрал этот темный, воспользовавшись тем, что здесь, на арене, он может это сделать.
– Ты как? Может, попросить удаления игрока? – Урилл склонился над Икстли.
– Не дождешься, язва. Хочешь всю славу себе заграбастать? Нет, не выйдет.
Гард без слов стянул с себя рубашку и кинул брюнету. Тот, вставший не без помощи сестры, поймал ее и благодарно кивнул.
Зато девичья часть зрительниц была дракону отнюдь не благодарна. Хотя, как по мне, Хейм в рубашке, обернутой вокруг бедер, смотрелся более уместно, чем Хейм абсолютно нагой.
А вот судя по тому, как активно сейчас беседовали темный владыка и император, у правителей шло выяснение отношений: кто сжульничал больше. Одни выставили на игры не мага, а считай саму смерть в человеческом обличье. А вторые и вовсе – черного чародея. В общем, поступили совсем не по-светлому, а в лучших традициях темных.
Но владыки могли сейчас хоть скипетрами друг другу по темечкам настучать – ничего бы не изменилось. Правило арены. До окончания турнира вмешиваться в ход игры нельзя.
Третьим было испытание, оказавшееся для нас и темных совместным. Мы просто провалились в море, когда вокруг вместо воздуха вдруг оказалась вода.
Причем в отличие от двух предыдущих этапов мы и темные могли видеть друг друга. Впрочем, не только друг друга, но и… здоровенные щупальца спрута. Оный, к слову, не будь дурак, ухватил сразу самых крупных – у нас решил умыкнуть Вронга, у соперников – Рашгарда.
Пожиратель душ поступил в исконно чернокнижной манере: проклял одним взглядом так, что серая гниль поползла по щупальцу, расцветая узорами не хуже инея на стекле в морозную ночь. А вот Вронгу пришлось тяжелее. Здоровяку, чтобы сплести заклинание, нужно было открыть рот и произнести слова чар. А сделать это сейчас было слегка проблематично.
Но, как оказалось, в воде можно не только проклинать, но и отлично прогрызать себе путь к свободе. Причем последнее – не фигурально. Вронг, лишенный возможности говорить, впился зубами и руками в эластичное щупальце и буквально начал выдирать куски спрутятины.
Тварь, не ожидавшая такой наглости, забила щупальцами сильнее. Переняв передовой опыт подводной магии, я решила, что если проклясть, как Рашгард, не могу, то благословить спрута – вполне. И я пожелала, чтобы бедная подводная тварь воздала своим обидчикам-темным по заслугам.
Спрут и воздал сполна, схватив команду темных и потянув ко дну. Вот только отчего-то я забыла, что и сама родом из Темных земель. Щупальце обвило мою ногу.
