— Сегодня нас ожидает трудный день, — шум разговоров стих.
Лица у всех закопчённые, в крови и пыли. Некоторые так и не выспались: Этаби лихорадило, а Элса всю ночь был в дороге.
— Башни — главная угроза, — сказал я, чертя на песке схему. — Если они придвинут их к стенам — мы не удержимся.
План был прост:
Сжечь башни до подхода — лучники с огненными стрелами получили нужную информацию ещё вчера и даже успели потренироваться во дворе крепости.
— Несмотря на то что вчера Шулим не обнаружил врагов у нас в тылу, я думаю, хатты послали конницу в обход гор. И если вчера их ещё не было, возможно, они появятся сегодня. Поэтому Этаби ты вместе с вчерашним пополнением будешь охранять восточные ворота и стену. Если у нас будут проблемы — я пришлю воина за подмогой. Но до тех пор ты и твои воины не двигаются с места.
— Хорошо, Арт, — неожиданно легко согласился хуррит. Его левую руку Ада подвесила на перевязь, со слов Этаби это принесло ему большое облегчение.
— Главная опасность в башнях, — вновь напомнил своим командирам, — если они приблизятся, то смогут обстреливать всех, кто на стене. Супимат, скажи своим лучникам, чтобы не переносили стрельбу на хаттов, пока не подожгут башни.
— Шулим, ты со своим отрядом занимаешь угол западной и южной стены. У хаттов вчера получилось там подняться на стену, сегодня они вновь попробуют именно там, отвлекая нас стрельбой из башен. Я с Элсой займу позиции у башен западной стены, будем метать кувшины со смолой и сбрасывать тех, кто умудрился вскарабкаться наверх. Этаби, твои воины будут со мной, вдвоём мы не справимся. Пусть воины не высовываются из-за бойниц, у хаттов много лучников и стреляют они метко.
После ухода Супимата и Шулима, Ада накрыла на стол для меня, Этаби и Элсы.
— Почему ты отправил меня на другие ворота? Потому что рука не работает? — в голосе хуррита звучала обида.
— Не только, — откусив прожевал кусок мяса, — если на нас нападут с востока, только ты сможешь справиться с такими малыми силами.
Этаби объяснение удовлетворило, хотя основная причина была в его ранении. Сегодня он чувствовал себя чуть лучше — жар спал, да и цвет лица стал здоровым. Но перебитая мышца плеча не давала согнуть или поднять руку.
Едва мы закончили завтрак, как вдалеке гнусаво прозвучал рог хеттов.
— Началось, — вскочил я с места, торопливо запивая еду водой.
— У нас есть шанс? — тихо спросила Ада, прижавшись к моей груди.
— Шансов нет только у мёртвых, а мы пока живы, — поцеловав жену, вышел вслед за Элсой и Этаби. Хуррит поспешил к восточным воротам, мы с Элсой заняли позицию в башнях западной стены.
Хетты двинули свои машины. Две огромные башни, скрипя колёсами, поползли к стенам Нарриша. Их деревянные каркасы, обитые мокрыми воловьими шкурами, казались неуязвимыми.
— Огненные стрелы — по первой! — крикнул я, и десятки лучников выпустили зажигательные стрелы. Стрелы достигали цели, но башня не загоралась. Только на третий залп башня начала дымиться и вспыхнула, встреченная ликованием на стенах.
Хетты заметались, срываясь с горящих ярусов. Спрыгивая с горящей башни, они становились лёгкой целью для хурритских лучников.
Но вторая башня шла вперёд, неуязвимая. Тот, кто работал над ней, постарался на совесть. Лишь в паре мест на башне, обитой воловьей шкурой, тлели огоньки. К моему удивлению, хетты не остановились на расстоянии выстрела, они продолжали толкать башню, пока она не упёрлась в стену. С грохотом башня привалилась к стене, мостки рухнули на парапет.
— Руби их, — подавая пример, прыгнул вперёд, но меня обогнал Элса, врезаясь в толпу спрыгивающих хеттов. Хетты лезли, ободряя себя громкими криками.
Первого Элса встретил топором, раскроив шлем. Второго убил лучник, пробив череп навылет стрелой с минимального расстояния. Третий успел зарубить хурритского лучника — я вонзил меч ему в спину, одновременно скидывая труп наружу. Элса меня удивил: он вертелся волчком, его топор с длинным топорищем крушил щиты в щепки. Один за другим падали хетты, сражённые воинами хурритов. Но скрытые от нас корпусом башни, они устремлялись вверх по ярусам и спрыгивали на стену с дикими криками.
Мой взгляд упал на два кувшина со смолой — кто-то успел поджечь смолу, но не успел метнуть. Кувшины полетели в башню. Первый разбился только у подножья, мгновенно охватив огнём основание башни. Второй я метнул сильнее — пламя охватило мостки башни, и практически сразу перекинулось на наши оборонительные заграждения по парапету.
— Твою мать, сбивайте пламя, — но меня никто не слышал: хурриты ожесточённо рубились с хеттами на стене. Лучники с обеих сторон упражнялись в меткости: сражённые падали хурриты, но и хетты буквально выстилали каждый метр пространства перед крепостью. Вторая башня уже вся была объята пламенем — поток хеттов иссяк, накрывшись щитами, они старались уйти из зоны обстрела, прячась за горящими башнями.
С южной стороны донеслись крики: Шулим!
Перепрыгивая через убитых, помчался туда, крикнув воинам следовать за мной. Шулим и его отряд отражал атаку хеттов с юга: враг снова воспользовался приставными лестницами. В этот раз их количество было явно больше сотни. Наверху лежали несколько тел убитых хеттов, глаза успели заметить и труп хуррита. Увидев подкрепление, враг ретировался, укрываясь щитами.
— Надо потушить пожар! — Башня уже рухнула, догорая у подножья стены, но огонь охватил наши самодельные щиты, которыми мы наращивали высоту парапета.
— Скидывайте их наружу, — я метался посреди огня и гари, задыхаясь от дыма. Коллективные усилия противника не пропали даром — последний, охваченный пламенем щит рухнул, оголяя брешь в нашей обороне. И сразу запели хеттские стрелы: одна срикошетила от моего шлема. Стоявшему рядом воину так не повезло — стрела пробила его кожаный головной убор.
— Пригнитесь!
Я услышал, как зазвучал рог неприятеля — на нас шла большая колонна врагов, не меньше тысячи человек. И главное, посреди вражеской колонны я заметил колесницу хеттского царя.
— Супимата сюда, — толкнул молодого воина: тот пригибаясь, побежал к южной стене. На западной стене после пожара осталась брешь диной в двадцать метров. Именно это место простреливалось хеттами больше всего. Но гонец проскользнул, а пару минут спустя вернулся вместе с командиром лучников.
— Видишь человека в архе, скажи лучникам, что я даю «коан» серебра тому, кто его достанет стрелой.
Глаза Супимата загорелись, он, низко пригибаясь, миновал опасное место и исчез из вида. Обстрел хеттов усилился — стрелы непрерывно стучали по доскам, зубцам, находили щели в нашей обороне. Наши лучники вели жидкий ответный огонь: Супилулиум ввёл в бой элитных воинов. Их бронзовые щиты «хепары», нагрудники, шлемы сияли на солнце, ослепляя защитников крепости. С каждой секундой огонь хеттов усиливался, а ответный слабел. Супимат прислал воина с известием, что у лучников практически нет стрел. У меня ещё оставался резерв из пяти десятков лучников на восточной стене, пришло время его использовать.
— Элса, — потянул за рукав меона, — надо звать Этаби с лучниками, иначе нас просто перебьют. Они не дадут нам подняться, а потом полезут на стену.
— Арт, смотри, — дрожащей рукой меон показывал вправо от меня. На минуту я потерял дар речи — в белых одеждах по самому опасному участку стены шла Ада. Солнце играло в её волосах, посылая блики.
— Они перестали стрелять, — только после слов меона я понял, что хеттские лучники прекратили обстрел.
— Ада, — я рванулся вперёд, но железная рука Элсы, пригвоздила меня к зубцу парапета. Ада улыбнулась мне и, вскочив на парапет, развела руки.
— Остановитесь! — Никогда не подозревал, что в этой хрупкой женщины столько мощи. Её голос эхом разнёсся по ущелью, разбиваясь о скалы.
Я Инанна! Склоните колени! — Выглянув в бойницу, увидел, как наступающая пехота замерла. Один хетт в первом ряду стал на колени, ещё несколько человек последовали его примеру.
