Но, спустившись к подготовленным лошадям, я поняла, что Зелейна, бесстыдно висевшая на шее Жерена, никуда не едет. Лошади для нее не приготовили. Жерен обнимал ахиру и что-то шептал ей на ушко. А он внимательно слушала, и хотя по ее опухшему лицу было видно, что она только что плакала, слез больше не было. Она даже осторожно улыбалась и кивала на слова моего друга…
— Не могу это видеть, — отвернулась я, делая вид, что проверяю содержимое моих сумок, притороченных к седлу, и их крепление. — Как Жерен так может? Как он собирается смотреть в глаза Селесе?
— Да, ладно, мам, — фыркнул мой брат, который упорно считал себя моим сыном, — подумаешь, Жерен слегка развлекся. Ты сама говорила — хороший левак укрепляет брак, — произнес он по-русски.
— Когда это я такое говорила⁈ — возмутилась, разворачиваясь к брату, стоявшему рядом со свой лошадью. — Не знаю, откуда ты узнал эту дурацкую поговорку, но это неправда! Разве ты не понимаешь, что обманывая того, кого любишь, ты причиняешь боль самому себе. Ведь в таком случает ты, пусть и подсознательно, допускаешь, что твоя половина делает то же самое… Вот представь, что пока ты ездишь по делам, — я выделила это слово, произнеся его тем же тоном, что и Фиодор, — твоя возлюбленная развлекается с мужчинами…
Сказала и поняла, что мои слова не имеют смысла. Мы, женщины, другие. Нас и воспитывали по-другому, и общество относится по-разному к изменам мужчин и женщин, и, вообще, если женщина по-настоящему любит, то ей никто другой не нужен…
— Хотя ты, конечно же, скажешь, что это другое, — вздохнув добавила я. — И, возможно, будешь прав…
— Нет, мам, не скажу, — ответил он. И в его голосе я не услышала ни капли насмешки. — Ты права… Я не хотел бы, чтобы, — он запнулся, — она позволила себе что-то подобное. Я поговорю с Жереном. И, вообще, ты когда-нибудь обращала внимание на то, что у нас в Грилории такое разное отношение к женщинам и мужчинам?
Он говорил почти моими словами, отчего я невольно заподозрила брата в чтении собственных мыслей. И поняла все не так…
— Ты издеваешься? — нахмурилась я.
— Нет, — мотнул головой Фиодор. — Просто я никогда не думал об этом. И если бы не… — он снова запнулся, — не подумал бы. Я раньше думал, что мы просто разные. И не замечал, как сильно на нас влияет те условия, в которых мы живем, — закончил он витиевато.
А я насторожилась… Что-то не нравятся мне его запинки…
— Фиодор, — строго нахмурилась брови, — у тебя кто-то есть⁈
— О чем ты? — он так картинно выгнул брови, и преувеличенно весело фыркнул. — ну, конечно, у меня кто-то есть! У меня есть ты, сестры и даже любимая тетушка… Я про герцогиню Форент, мам. Никогда не видел таких неугомонных старушек, — в этот раз его смешок был настоящим. Мой брат мастерски уводил разговор в сторону. — Ты представляешь, она присутствует при каждом совете и, хотя все называют ее «глупышка Ирла», каждый раз выдает такое, что я удивляюсь, как «глупышка» могла додуматься до такой гениальной мысли.
— Фиодор! — недовольно рявкнула я, — ты мне тут зубы не заговаривай! Ты прекрасно понял о чем я говорю! Признавайся, что за девица у тебя появилась⁈
И у меня был повод быть недовольной! Стоило только вспомнить Живеллу, как сразу становилось ясно: мой брат не умеет выбирать женщин так же, как я мужчин.
— Если ты скажешь, что опять подобрал какую-то бедняжку, — выпалила я, — то я в этот раз я не стану церемониться и выкину эту дрянь из твоей жизни и постели, даже если это будет последнее, что я сделаю, братец! Хватит с нас бедняжек!
— Нет, мам, она не бедняжка. И я ее не подобрал… Она сама приехала. — Он улыбнулся. Светло, ясно и так мечтательно, что сразу стало ясно, я угадала. Эта девица, кем бы она не была, засела в сердце моего брата, как заноза. Он тряхнул головой, отгоняя теплые воспоминания и возвращаясь в реальность. — И ее происхождение тебя точно устроит. Она королевских кровей… Хотя, конечно, она совсем не похожа на тебя. Она совсем другая, мам… Она амазонка…
— Амазонка⁈ — ахнула я. И рассмеялась. — Не знала, что люди Вайдилы уже добрались до Амилории.
— Добрались, — кивнул Фиодор, — за несколько дней до нашего отъезда.
— И кто она? Младшая сестра Вайдилы? — страх, что брат снова нашел не подходящую для себя девушку, испарился. И теперь я хотела знать больше о той, что сумела покорить его сердце и заставить забыть о Живелле.
— Ну, почти, — он сразу понял, что допрос с пристрастием закончен и рассмеялся с облегчением. — Она совсем не похожа на тех женщин, которых я встречал раньше… Она совсем другая, мам, — повторил он. — Представляешь, она победила меня на ножах, хотя я дрался в полную силу, не жалея. А вот на мечах я был сильнее. И в драке без оружия тоже.
— Да, ты что⁈ — расхохоталась я, — а ты, небось, думал, что женщины не могут быть настоящими воинами?
— Ну, типа того, — брат подхватил мой смех. — Но, когда я сказал ей это, она ответила мне тем же… Мол, не думала, что мужчина может победить меня. Предложила реванш, но побиться еще раз мы уже не успели, — закончил он расстроенно.
— Ничего, — улыбнулась я. — Вы еще сможете выяснить, кто из вас сильнее, когда вернемся. Заодно скажешь ей о своих чувствах… Ты ведь не сказал?
— Сказал, — Фиодор помрачнел еще больше, — но она презрительно фыркнула и ответила, что никогда даже не посмотрит в мою сторону.
А мне захотелось прижать его к себе и, успокаивающе погладить по голове, как в детстве.
— Не переживай, — улыбнулась я. — Думаю, за время разлуки она поймет, что мало кто способен удивить ее так же, как ты…
— Если не найдет другого, — мрачно ответил он.
— Не найдет, — я постаралась вселить в него уверенность. Неизвестно, что там будет, но сейчас мой брат должен верить в себя и чувствовать себя на коне, а не под плинтусом. — Поверь, я видела уже… Илайя… ну, ты же знаешь ее? Хурра сказала, что она добралась до тебя… Так вот, Илайя говорила, что никогда не посмотрит на мужчину, который слабее. И поверь, остальные амазонки такие же, — слегка приврала я. — Они ценят в мужчинах прежде всего силу тела и духа. В тебя, братик, судьба не обделила ни тем, ни другим…
— Знаю, — кивнул он, бросив на меня какой-то странный взгляд. Как будто бы не поверил.
И я постаралась, чтобы мой голос звучал еще убедительнее:
— Так что у нее нет ни единого шанса, она обязательно поймет, что ты тот, кто ей нужен. А мы с Вайдилой только рады будем породниться, — добавила я. И кивнула в сторону Жерена и Зелейны, которые наконец-то отлепились друг от друга. — Смотри, кажется, мы, наконец-то выезжаем…
Я вскочила на коня, отметив про себя, что после продолжительного отдыха в крепости Мехмеда, слегка растеряла форму. По сравнению с Жереном, и тем более с Фиодором и Сиргой, которые впорхнули в седла, как воробьи на ветку, я выгляжу обожравшейся вороной, с трудом взлетающей на край бочки с помоями.
Но ничего, за время пути растрясу…
— Ну, что, все готовы? — оскалился Жерен, внимательно осмотрев нас четверых и воинов сопровождения, во главе с высокомерным сулак-баши…
Одного взгляда на его презрительно сощуренные глаза, смотревшие на меня как на выползшего на свет таракана, было достаточно, чтобы понять: с этим человеком я никогда не найду общий язык. И общаться он будет исключительно с мужчинами. Я в его глазах бесхозная ахира, которая ему просто не по статусу.
— Давно готовы, дядька Жерен, — весело отозвался Сирга. И ехидно добавил, — мамка там уже, поди, заждалась. Как бы не прознала, что ты тут творил…
— Голову оторву и ноги вырву, — беззлобно пошутил Жерен. — Нельзя мать волновать. Незачем ей про мужские дела знать. Понял, Щенок⁈
— Понял, — хмыкнул он, — только сколь голову ни рви, а чтобы мой рот заткнуть, тебе, дядька Жерен, отдариваться придется.
— Отдарюсь, не бзди, — хохотнул мой друг. Я тяжело вздохнула. Селесу все же было жаль. — Все… Хорош болтать. Пора домой. Трогай!
Скомандовал Жерен и, пришпорив лошадь, первым выехал в открытые ворота.
