— Я возьму двадцать конных лучников и двадцать всадников из своего спецназа.
Правитель кивнул:
— Ты и Этаби решаете, сколько воинов вам хватит. Завтра с рассветом, выходите в путь, и да благословит нас всех Тешуб.
— И укроет нас от невзгод и ударов в спину, — докончил за правителя молитву хурритов.
Я хотел взять с собой Ахбухча и Берди, но одного из них стоило оставить в Вешикоане, поручив охрану Ады с сыновьями. Выбор пал на Берди: выслушав меня, парень приложил руку к сердцу:
— Ни одна пылинка из просторов хурре не упадёт на головы твоей женщины и детей.
Я не сомневался, что Берди выполнит свою работу. Его и Ахбухча к недовольству многих хурриттов, я возвысил из простых пастухов. Ребята отвечали безусловной преданностью и готовностью умереть за меня. В отсутствие Этаби и Шулима Берди становился командиром оставшегося в Вещикоане остатка отряда специального назначения. Своё временное повышение парень встретил спокойно, воины также спокойно отнеслись к таким перестановкам.
В последнюю ночь дома организовал посиделки для своих. Этаби с женой Тахарис, Саленко с молодой сангаркой Иримой, ставшей его женой благодаря выкупу, уплаченному мной его отцу, я и Ада. Не хватало Элсы, мне всё чаще казалось, что я поступил опрометчиво, позволив меону идти через земли хеттов.
— Виктор, мы с Этаби будем отсутствовать примерно месяц. Я предупредил Берди, что твои указания нужно выполнять. Ты остаёшься за главного в доме: следи за порядком, контролируй охрану через Берди, в общем, будь хозяином. Я на тебя полагаюсь и доверяю тебе самое важное в моей жизни.
— Арт, не беспокойся, я ценю, что ты для меня сделал и не пожалею жизни, чтобы защитить твою семью, — Саленко прижал к себе Ириму. Сангарка, не привыкшая к таким проявлениям чувств, покраснела.
— И ещё одно, — прекратив есть, все уставились на меня, — раз мы теперь семья, считаю, что надо всем знать русский язык. Кто знает, что нас ожидает в этой жизни, а со знанием русского, мы всегда сможем общаться так, что другие нас не поймут. Ваша задача, — я перевёл взгляд с археолога на жену, — начать обучение языку Тахарис и Иримы. Я же буду учить Этаби. Хватит нам говорить на чудовищной смеси хетто-хурритского.
— Это правильно, — горячо поддержал меня Саленко, — я уже научил Ириму некоторым фразам.
— Это каким? — одновременно спросили мы с Адой.
— Скажи, — обратился археолог к своей жене.
— Я хачу тебья, — произнесла Ирима, кутаясь головой в покрывало.
— Ну, главному ты её научил, — пустила шпильку Ада, пока я старался успокоиться от приступа смеха. Пришлось перевести фразу Этаби: великан даже упал на спину, не совладав с приступом смеха.
— Совсем не смешно, — обиженно проговорил Саленко, вызвав у меня и Ады новый приступ смеха.
Мы бы сидели долго, но проснувшиеся близнецы настойчиво требовали внимания, и Аде пришлось покинуть нас. Устала и Тахарис, её живот выпирал так сильно, что я начал подозревать снова двойню. Но Этаби опроверг мои подозрения: повивальная бабка, вызванная неделю назад, услышала сердцебиение только одного плода.
Когда все разошлись по своим комнатам, тихо прокрался в спальню, чтобы не будить Аду и мальчиков. Красноволосая красавица спала, разметав волосы по подушке из шкуры козы. Оба мальчика посапывали рядом в напольной люльке из бересты дерева. Глядя на сыновей, пытался представить, какая судьба ждёт их в этом суровом мире. Пройдёт время, они вырастут, станут взрослыми, и им придётся взять в руки оружие. В стране хурритов только вооружённый человек считался за полноценного члена общества. Отношение к крестьянам и рыбакам было как к людям второго сорта. По своему статусу они стояли лишь чуть выше рабов, число которых в городе увеличилось после удачной военной кампании против восточных соседей.
— Мы оба станете воинами, — прошептал сыновья, поочерёдно касаясь потных лбов. — И превзойдёте меня во всём, заложив основу будущей нации Русов.
Именно в этот момент мне было абсолютно очевидно, что рано или поздно придётся вернуться на земли будущей Руси. Мои дети заложат основу будущего народа, не дав возможности их ссорить и дробить на разные народы. Эта мысль была настолько приятной, что уснул, продолжая улыбаться и витая в облаках.
Глава 14
Шутарна приготовил серьёзный караван в земли фуралов. С Гилухепой в Египет отправлялось пять служанок, многочисленные верблюды с подарками. Для самой Гилухепы и её свиты было подготовлено три верблюда, ещё пятеро нагружены подарками для фараона и членов его семьи. Десять верблюдов под завязку были нагружены продуктами питания для нашего каравана. Правитель хурритов предусмотрел всё, даже овёс для лошадей.
Тридцать элитных всадников, выделенных Шутарной для охраны каравана, сверкали чешуйчатой бронёй, нетерпеливо гарцуя перед дворцом. Командовал этим отрядом родич правителя, и троюродный брат Этаби по имени Каркал. Мы с этим воином уже встречались: приподнявшись на коне, хуррит приветствовал меня лёгким кивком головы. Мои двадцать всадников из спецназа и вновь обученные конные лучники, общим числом в сорок человек, на фоне элитной конницы смотрелись бедняками.
— Как вернёмся, приодену воинов, смотрятся как нищие сангары, — я всё глубже погружался в местные стиль жизни, рассуждая как житель Месопотамии.
— Меч ржавый от крови врага надёжнее меча сияющего, — парировал Этаби, хмуро глядя на троюродного брата. Между ними существовала неприязнь, о природе которой я не был в курсе. Этаби мало распространялся на такие темы, а спрашивать человека, который сам не рассказывает, считалось у хурритов недостойным мужчины.
Вести караван доверили моему Самуму вместе с доверенным караванщиком Шутарны. Этот пожилой караванщик также не раз бывал в землях фуралов и хорошо знал дорогу. Мы ждали только невесту с её служанками: мать девушки прощалась с ней, не желая показывать эмоции на людях.
Гилухепа одетая в походный костюм хурриток с покрытой головой, вышла из дворца в сопровождении служанок. Самум и караванщик Шутарны Амидасил помогли девушкам устроиться внутри паланкинов на верблюдах и криками подняли животных. Ждали только правителя, только с его благословения мы могли тронуться в путь.
Шутарна не заставил себя ждать: подозвав к себе меня, Каркала и Этаби, ещё раз проинструктировал относительно безопасности дороги.
— Главным будет Арт, но, если вы подведёте меня, головы сниму всем, — полушутливо пригрозил правитель, давая команду отправляться в путь.
— Каркал, ты будь впереди со своими воинами, — польщённый хуррит бросил на меня благодарный взгляд, легко вскакивая в седло.
— Курица с золотыми перьями, — проворчал Этаби, критикуя пышный наряд родича. Караван двинулся в сторону юга, огибая центр города. По случаю предстоящей свадьбы, с которой хурриты связывали большие надежды, по всему городу нас провожали приветственными криками. Первое замечание Каркал со своими воинами получили, едва мы покинули город. Его гарцующие всадники поднимали пыль, весь караван проходил через это облако. Когда притихший после замечания хуррит вернулся в голову каравана, Этаби улыбнулся:
— Курица любит копошиться в пыли.
Я только раз был в юго-восточном направлении, когда хурриты выступили против сангаров, спеша на помощь Аррапха. Но сейчас мы двигались строго на юг, немного забирая к западу и оставляя Урук, Нанави и другие города восточнее.
Первую ночь провели в оазисе: было странно видеть великолепие и буйство зелёного цвета среди красно-серых песков и камней. После замечания воины Каркала вели себя намного спокойнее, хотя на отдых расположились отдельно. Самум и Амидасил отвели верблюдов в дальний конец оазиса, где судя по кучам навоза, животных оставляли и другие караваны. Территория оазиса не превышала трёх футбольных полей, но по словам Самума, такие большие оазисы встречались крайне редко.
Выставлять дозоры, справляться о нуждах воинов поручил Шулиму, уже зарекомендовавшему себя опытным командиром. Ахбухч, оставшись без своего друга Берди, помогал своему командиру.
