Обещанных лучников и лошадей прислали через день. Как и все народы Месопотамии, пешие хурриты умели ездить верхом. Но именно умели, а не являлись искусными наездниками, как Этаби или другие знатные воины. Первую неделю я тренировал только выездку, не приступая к стрельбе из лука. Когда дошла очередь до стрельбы из седла, оказалось, что длина луков не особенно мешает. Хеттские луки были удобнее, но переучиваться всегда тяжело. Единственное, что мне подсказали сами лучники — это передвинуть прорезь для тетивы лука, такое они практиковали во время обучения стрельбе.
Передвинув прорезь и уменьшив длину тетивы, получилось спилить около десяти сантиметров плеч лука. Он ещё оставался длиннее хеттского, но стал гораздо удобнее для стрельбы на скаку. Каждый день начинался с тренировок, я стал пропадать целыми днями, гоняя новоявленных всадников.
Для прицельной стрельбы вначале использовал стационарные мишени. Проходили дни, недели, мой отряд достиг хороших результатов. Труднее было придумать динамические мишени. Но и эта проблема решилась: погонщик гнал верблюда с мешком из травы на привязи. Вначале просто по прямой, потом задача усложнилась — нужно было петлять. После верблюда, перешли на лошадь: с каждым днём результаты становились лучше.
Схватки у Ады начались двадцатого августа: повивальная бабка с утра находилась в моём доме. Этот день я пропустил тренировки, поручив Этаби заменить меня. Хуррит со временем втянулся и даже стал стрелять из лука, наравне с обучавшимися. К чести Этаби, стрелял он из лука хорошо.
— Я же часто охотился, — оправдывал своё умение мой друг, смущаясь от моих похвал.
Рожала Ада долго и родила под утро следующего дня. Крики в соседней комнате прекратились, и радостная бабка принесла мальчика в ткани. Я побоялся взять его на руки, Ада снова стала кричать, рожая второго. Вторым также оказался мальчик к огромной моей радости. Мою попытку дать сыновьям имена пресекли на корню: Тахарис и служанки заявили, что имена можно давать только после жертвоприношения, иначе Тешуб не даст сыновьям долгой жизни.
— Как ты? — умиротворённая Ада кормила первого сына, пока второй заливался криком.
— Устала, мы можем их назвать…
— Стоп, — остановил жену, — имена дадим после жертвоприношения, здесь так принято.
— Хуррит, — через силу засмеялась Ада, — ты стал больше хурритом, чем они сами.
— Ты права, — вспомнил, с какой яростью доказывал Шутарне необходимость появления нового рода войск — конных лучников. Покормив одного, Ада приложила к груди второго:
— Они такие голодные, боюсь, мне не хватит молока.
— Если не хватит, пригоню тебе табун кормящих женщин.
— Дурачок, иди отсюда, мне больно смеяться. Иди тренируй своих лучников, будете как казаки, привстав на стременах, крутить мечи над головой.
Уже выходя во двор меня, осенило: Ада, сама того не понимая, подсказала решение проблемы. Зачем укорачивать хурритские луки, ухудшая их качество, когда можно стрелять, привстав на стременах. Тогда и длинный хурритский лук не станет проблемой. Идея была столь заразительной, что послал воина за своим конём. Только я использовал стремена, хурриты обходились без них, словно рождались всадниками.
Эксперимент оказался удачным: первый же лучник, поняв, что от него требуется, провёл ряд стрельб из длинного лука, превосходя укороченные по точности и дальности.
— Этаби, пошли к кузнецам, — освободил свои стремена, чтобы не рисовать фигуры в пыли. У одного из кузнецов остались одни стремена, оставшиеся после моего прошлого заказа. Договорившись об оплате, забрал имевшиеся и вернулся к воинам. Пришлось заново обучать их конной езде, используя стремена. Послал ещё одного воина, чтобы он из моей конюшни принёс стремена для седла Ады и Саленко.
Уже к концу первого дня, четверо хурритов прекрасно освоились с тем, что от них требовалось. Привыкшие к своим длинным лукам, они поражали мишень на дальних расстояниях. Новая тактика понравилась многим: нестись галопом, привстав в стременах, ассоциировалось с удалью. Даже Этаби, знавший эту деталь седла, согласился, что так скакать удобнее.
Жертвоприношение в честь рождения моих сыновей состоялось на седьмой день: число семь считалось сакральным для хурритов. По местным обычаям рождение дочери требовало приношения в жертву одного животного, рождение сына — двух. И хотя у меня имелся свой скот, я получил четырёх волов от Шутарны и двух верблюдов от Этаби. Недолго думая, приказал резать всё, чтобы раздать жертвенное мясо в новых кварталах Вешикоане, где селились беженцы.
Само мероприятие провели у меня во дворе: кроме Шутарны пришли все военачальники хурритов, жрецы, вся местная знать. Столов было всего несколько, остальным пришлось садиться на корточки перед коврами, накрытыми тканями, на которых выкладывалось угощение. Короткие поздравления сильно напоминали тосты в моей прошлой жизни: мне и моей супруге желали здоровья и ещё пятерых сыновей и дочку.
— Семь сыновей — это священная опора отца, — захмелевший Шутарна пьяно икнул, пролив половину «чагар» из своего кубка. — И пусть все семеро будут такими же великими воинами, как их отец.
«Ярасса», — кричали хурриты, опрокидывая напитки в бездонные глотки. В один момент я даже встревожился, хватит ли на всех угощение. Часть хурритов покидала пиршественный стол, их место занимали другие, рангом пониже. Ближе к ночи пришёл весь мой спецназ, меня мутило от съеденного и выпитого, но со своими бойцами нельзя было не преломить хлеба.
— Арт, покажи нам будущих воинов, —прокричал Шулим и весь отряд подхватил призыв. Напрасно я пытался отговорить их от этой затеи, шум достиг ушей Ады, и она вышла во двор, неся младенцев.
— Вот они будущие воины, — жена с детьми вошла в круг факелов, освещавших стол.
— Ярасса, — вскакивая с мест, хурриты обнажали клинки и потрясали им в воздухе, оглашая окрестности воинственными криками.
— Так, даже Шутарну не приветствовали, когда родился его последний сын, — Этаби похлопал меня по плечу, — скоро ты станешь правителем хурре.
Фраза хуррита насторожила: если Шутарна посчитает меня конкурентом, насколько долго я смогу чувствовать себя в безопасности. Только глубоко за полночь гости разошлись, но ещё около часа до моих ушей долетали пьяные крики, благо казарма находилась совсем рядом.
Две служанки под руководством Тахарис, жены Этаби, убирали остатки пиршества. Тахарис уже сама была на сносях, буквально месяц, и Этаби тоже станет отцом. Мне уже заранее стало плохо — если так праздновать каждое рождение, можно запросто убить печень и весь пищеварительный тракт.
Элса так и не вернулся, хотя по всем расчётам должен был появиться ещё месяц назад. Когда Этаби доставал разговорами, часто вспоминал молчаливого меона со шрамом на лице. После его отъезда охрана моего дома шла с переменным успехом: только Элса умудрялся каждую ночь проверить посты и вздрючить слишком расслабленных воинов.
Приближалось время поездки в страну фуралов: дважды делегация египтян посетила Вешикоане, согласовывая детали приданного и сроки свадьбы. Элса мне нужен был сейчас как никогда: поездка и свадьба в Египте займёт месяц. Только ему я мог доверить охрану Ады и сыновей, получивших сегодня имена. Сыновей назвал старорусскими имена: Владислав и Святослав. Имена оказались непривычными для слуха хурритов, Шутарна недолго думая сократил их до Влада и Свята. Мальчики оказались непохожими друг на друга: Влад имел чёрные волосы на голове, и его считали похожим на меня. У Свята волосы имели рыжеватый оттенок и кожей он вышел светлее.
— Одного для тебя, второго для себя, — констатировал Шутарна, когда малышей вынесли перед забоем жертвенных животных.
Кузнец закончил заказ через неделю, а спустя ещё неделю Шутарна пригласил меня к себе.
— Завтра седьмой день нового месяца, свадебный караван готов отправиться в путь. Я дам тебе тридцать лучших своих всадников. Возьми ещё столько, сколько посчитаешь нужным, чтобы моя дочь безопасно доехала до будущего мужа.
