Я внутренне напрягся, ожидая ответа правителя хурритов стиснув зубы.
Поколебавшись около десяти секунд Шутарна, ответил:
— Она не пленница. Она гостья. И если хочешь мира, забудь о ней.
— Здесь только часть моего войска, ещё столько я могу привести в течение пяти дней. Подумай, Шутарна, стоит ли одна женщина гибели тысяч воинов?
— Стоит, если она пользуется гостеприимством хурре. Забудь я об этом, в кого превратятся хурре? Мы станем такими же, как вы!
Я положил руку на меч — слова Шутарны были крайне оскорбительны, он прямо назвал хеттов людьми без чести. Сын хеттского царя вскочил, но отец осадил его грозным взглядом. Жрецы заволновались, один из них, брызжа слюной, начал требовать возвращения богини, грозя нам карами богов. Ситуация накалялась, пришла моя очередь вступить в разговор.
— Цари, вы сражаетесь не за камни, а за будущее. Хурре хотят безопасных дорог на запад. Но этому мешает Нарриш, он как кость в горле у границ земель хурре. Хетты — доступа к морю, потому что хотят торговать. Но если продолжите войну — обе стороны потеряют больше, чем приобретут. Но здесь есть и третья сторона — это я. Как умею сражаться, ты видел, — обратился напрямую к хеттскому царю.
— И я понимаю твой замысел, но уже однажды тебе ответил: не мы выбираем, боги выбирают. Что касается Инанны, — теперь повернулся к жрецам: — Она не Инанна, её зовут Ада, и это моя жена. И чтобы вы окончательно поверили, скажу — она ждёт ребёнка от меня, а не от пастуха Думузи, как об этом говорится в ваших преданиях.
Супилулиум жестом призвал жрецов к тишине, которые буквально взорвались при моих словах. Получив возможность продолжать, я обратился к обоим царям:
— Вам обоим нужно перемирие, заключите его. Пойдите навстречу друг другу, пока вы воюете, ваши враги набираются сил и готовятся ударить вам в спину.
— Мне нужен Нарриш, — прервал меня Шутарна.
— Этому не бывать, — парировал Супилулиум.
— Сделайте его общим, — при моих словах оба царя переглянулись.
— Это как? — первым не выдержал хуррит.
— Пусть Нарриш будет общим, в нём будет часть воинов хурре и часть воинов хаттов.
— Они перебьют друг друга при первой ссоре, — Супилулиум задумчиво теребил бороду.- Но есть другой вариант: я могу оставить Нарриш и снести его стены, чтобы он не стал моим или его, — хетт показал глазами на правителя хуррита.
Как ни странно, с таким вариантом согласился и Шутарна. После небольших уговоров правитель хурритов согласился уступить клин земли, вдававшийся в земли хеттов у побережья. Жрецы несколько раз вмешивались в беседу, настойчиво напоминая про Инанну. Супилулиум получив мой твёрдый отказ в третий раз, распорядился вывести их из шатра. Он, в отличие от священнослужителей, никогда не считал Аду Инанной.
Договорились и об обмене пленными, таких с обеих сторон оказалось мало. Большинство пленных были ранены и нуждались в лечении. Пока мы сидели за пиршественным столом, Супилулиум распорядился привести пленных хурритов. Двадцать один человек отправили своим ходом в лагерь хурритов. Шутарна обещал отпустить пленных хеттов, сразу по возвращении обратно.
Писари с обеих сторон зафиксировали мир на своих табличках на двух языках и обменялись ими. На протяжении обеда Супилулиум был весел, шутил и даже преподнёс подарки мне и Шутарне: бронзовые кинжалы с богато украшенной рукоятью. Шутарна не остался в долгу — скинув с плеч, отдал своему заклятому врагу шубу из шкуры льва. Эту шубу ему привезли из земель фуралов, когда сын Аменхотепа сватался к его дочери.
Когда мы уже выходили, Супилулим сделал последнюю попытку переманить меня к себе, но получив отказ, только протянул руку:
— Ты достойный враг, Арт, надеюсь, мы больше не свидимся на поле битвы.
Шутарна тоже остался доволен: разрушение Нарриша его устраивало. Эта крепость нависала над ущельем, контролируя близлежащие земли. А клин земли ему и не был нужен, он его использовал только как предмет торга. Моё уважение к правителю хурритов возросло: отказ выдать Аду мог дорого стоить хурритам, но честь Шутарна ценил выше.
Едва вернувшись в свой лагерь, отправили пленных хеттов к своим. Их оказалось почти шесть десятков, и практически всё, как и пленные хурриты, были ранены. Ещё по дороге из Вешикоане к армии хурритов, нам встретилось около десятка повозок с трупами павших в сражении. Их отправляли домой, чтобы родные могли упокоить героев в фамильных склепах из камней.
— Завтра возвращаемся в Вешикоане, — слова Шутарны встретили с одобрением. Месяц кровопролитной войны унёс много жизней, ещё больше сделал калеками. Воины уже соскучились по своим домам, жёнам: даже отчаянный храбрец нуждается в отдыхе и мирной жизни.
Прошло три месяца после заключения мира: Бо́льшая часть Нарриша Супилулиум успел разрушить. Начавшаяся зима, в ущелье выпадал довольно глубокий снег, прервала работы. С гор срывались лавины, участился камнепад. В зимние месяцы прекращалась и торговля по этому пути, караваны делали огромный крюк, огибая горные хребты.
Супилулиум, несомненно, был гением для своего времени: получив от Шутарны кусок земли на побережье, он развил там строительство порта. Именно в этом месте располагался глубоководный залив, именно поэтому этот кусок земли так хотел царь хеттов. У хурритов ещё оставался выход к морю южнее, но там располагались только пара рыбацких деревушек. Шутарна оказался глух к моим словам, что за морской торговлей будущее. Земли хурре располагались крайне удачно в стратегическом плане. Все торговые пути проходили мимо Вешикоане, караваны платили исправно, а о будущем правитель хурритов особо не задумывался.
Фигура Ады заметно округлилась, выдавая её беременность. После заключения мира Этаби женился: его избранницей стала девушка-эламитка. Раньше их семья жила в Уруке, но после нападения египтян, бежала на север. Тахарис происходила из знатной семьи, Этаби увидел её в городе вместе с отцом. Проследив за ними, хуррит выяснил, что эламиты обосновались в новом квартале на юге города. На второй день к отцу Тахарис явилась солидная делегация сватов. Обычаи эламитов и хурритов не сильно различались, молодым людям дали пообщаться под строгим оком тёти девушки, и она ответила согласием.
Свадьбу сыграли с размахом, хотя сам Этаби был против такого. Но Шутарна не мог обидеть своего внучатого племянника, члена царской крови. На три дня, пока длилось свадебное пиршество, Шутарна освободил от уплаты ежедневного налога всех торговцев на рынке.
Молодые приняли моё предложение жить у нас, хотя большой дом Этаби пустовал. Тахарис очень сдружилась с Адой, теперь они вдвоём ворковали в саду над растениями и копались в огороде. Девушка чуть уступала в росте моей жене, цвет кожи был смуглым, напоминая шоколадный загар. Молодожёны времени даром не теряли, спустя месяц после свадьбы, Ада по секрету сообщила мне что Этаби вскоре станет отцом.
Самум возобновил торговлю и впервые отправился в земли египтян. Так далеко хурритские караваны не ходили: торговля в этом направлении была прерогативой эсоров и сангаров. Самум отправился в город Аварис, слывший одним из самых богатых в землях фуралов. Вместе с Самумом я отправил двух своих помощников-шпионов: Ахбурхча и Берди. Это была просьба Шутарны, Аменхотеп возобновил переговоры о женитьбе своего сына на дочери Шутарны. Победа над сангарами и касситами, дань, наложенная на эсоров и мир с хеттами, не ускользнул от внимания фараона.
Его делегация с предложением сватовства, отбыла домой всего неделю назад. Посланники привезли много диковинных вещей, в том числе двух львят. Эти животные крайне редко встречались в Месопотамии, ходили лишь слухи, но самих львов давно уже никто не видел. Хотя охотникам иногда удавалось убить леопарда, чьи шкуры очень дорого ценились.
Я временно распустил свой отряд, близилась весна, многие из воинов занимались земледелием. На постоянной основе в моём доме жил только Элса, ещё двое воинов из отряда спецназа несли вахту посуточно.
