С этим дружным криком мама включила свет, а батя подхватил меня на руки и закружил в воздухе.
Да что за ужас тут творится?!
А потом я увидел нашу комнату, за ночь украсившуюся разноцветными шариками, нарядных родителей, Эмму с Саней на руках… о, и Адам тут. Помахал и им.
— С дём роения! — счастливо прокричал Саня, радуясь вместе со всеми.
Я и сам невольно заулыбался. Проснувшись наконец, я осознал, что это всё в мою честь — и довольно засмеялся!
Да, вот это правильно! Поздравляйте меня, хвалите меня, радуйтесь, что я есть у вас такой великолепный!
Ну все и радовались.
— Я так рада, что ты у нас есть! — аж прослезилась мама, обнимая меня. — Так счастлива, что ты с нами, сынок!
— Живучий ты пацан, Костян! — потрепал меня по волосам отец. — Сколько ты раз уже чуть не помер? Четыре, вроде?! Ан нет, кабан здоровый! С днюхой, сын!
— Дима! Ну вот ты всегда о плохом! — шутливо ткнула его кулачком мама. — Костик у нас такой талантливый и умный, с чем угодно справится!
— Это правда! — хохотнул отец. — А с чем не справится — мы поможем, да, мать?
Они все обнялись, дружно гладя меня по голове.
И даже не хочется жаловаться, что опять щас задушат. Так на душе радостно.
Грустно, что нормальные, обычные дети не помнят таких моментов. Память-то намного позже начинается. Годам к трём, как мама говорила.
Я задумался. Ну да, где-то там и лежит моё первое воспоминание, отделённое от меня пятью веками. Но всё ещё отчётливое и ясное.
Я лежу под ледяным дождём, на руках у матери, которая просит милостыню возле храма. С этого началась моя осознанная жизнь…
Прошлая жизнь. Теперь у меня есть новая. Я сам её начал, и Его Величество Случай даровал мне возможность провести детство счастливо.
Мама, папа, да я сам за вас кому угодно пасть порву!
— Дя! — замахал я ручками. — Я вас заситю!
— Защитник ты наш! — тут же покраснела от умиления мама. Она вообще часто вся краснеет, когда умиляется.
А отец опустил лицо ко мне, жестко посмотрел мне в глаза и произнёс твёрдым голосом:
— Сын. Послушай меня. Выслушай мудрый отцовский совет, пока я жив! Не разбрасывайся обещаниями! Ведь ты не сможешь защитить свою мамку… даже вот от этого!!!
И с дьявольским хохотом он обнял маму, начав её нещадно щекотить!
О, как она боится щекотки!‥ Не очень сильно вообще-то. Но достаточно, чтобы залиться смехом!
— Защекочу-защекочу! — замогильным голосом рычал батя.
— О нет, кто же… а-х-ха… кто же меня… ой! Защитит!
Так. Так-так.
Это что, вызов?! Мне, архимагу?!
Ну держись, батя! Я спасу маман из твоих когтистых лап!
Хочу телепортироваться с мамой в гостинную!!!
Ваше желание исполнится! Активирую Малый Скачок!
Вот и всё, коварный тиран!‥
Так. А это?‥
* * *
Аристарх Вениаминович сидел в своей гостинной и маленькими глотками пил целебный чай из чашечки.
Рядом с ним, на широком диване, восседала Марианна Платоновна, его драгоценная супруга. Они уже сорок лет счастливо прожили в браке — и не собираются прекращать!
— Марианна Платоновна, ну зачем нам эти процедуры? Мы читаем книги, посещаем выставки! У нас мозги ещё о-го-го! Ну какая ментальная гимнастика, право же? Зачем?!
Его ненаглядная скептически покачала седеющией головой, поправляя очки.
— Аристарх! Мы не молодеем! А я просто беспокоюсь, как бы мы не повредились рассудком раньше, чем осознаем важность профилактики!
— Марианна Платоновна! Ну какие наши годы! Разве вы жалуетесь на?‥
И в этот момент посреди гостинной из ниоткуда появилась хохочущая во весь голос краснолицая девушка с младенцем на руках!
Супруги застыли. Женщина застыла, поражённо озираясь.
А черноволосый малыш серьёзно посмотрел на них совершенно осмысленным взором. Затем галантно поклонился и произнёс:
— Пьиносим свои изьинения!
А через мгновение оба исчезли! Испарились без следа!
— Знаете, Марианна Платоновна… — отпил ещё глоточек ароматного чая Аристарх. — Быть может, вы и правы. Стоит заняться ментальными практиками. А то, кажется, мне начинает мерещиться всякое…
Старушка молча кивнула и взяла записную книжку с номерами знакомых врачей.
* * *
Вот же блин! Спас маму, называется!
О том, в какую конкретно гостинную лететь-то я и не подумал! Вот и улетели в ближайшую.
Ладно хоть такие скачки уже не вырубают меня на ходу.
Впрочем, веселье это не остановило ни на секунду.
Ну и ладно. Надеюсь, старичков не хватит приступ от увиденного.
Адам привёз мне новый костюмчик-тройку, что очень понравилось маме с Эммой и вообще не понравилось мне.
Ну вот на кой-хер мне этот клоунский наряд?!
К тому же, он заявил, что выполнил желание родителей, которое задолжал нам два месяца назад. Правда, что они там попросили, я не узнал. Ну и ладно, в будущем станет видно.
А вот потом радостные новости и события внезапно оборвались. Оборвались звонком в дверь квартиры.
Не в домофон. Сразу в дверь. Да ещё каким-то замысловатым, со сложным ритмом.
— Это ещё что за азбука Морзе? — мгновенно напрягся Адам. Отец тоже нахмурился:
— Какой-то знакомый сигнал…
— Это кодовый сигнал внутри рода Бестужевых. — враз упавшим голосом выдавила мама. — Боже, неужели, они даже в ТАКОЙ день не могут оставить нас в покое?!
За дверью, однако, оказался не рыжий Валера, или ещё какой мамин родственничек, как мы ожидали.
Перед нашими недовольными лицами предстал элитный дип-курьер, одетый в кремовый мундир с эполетами, щегольскую фуражку и белоснежные перчаточки.
— Официальное приглашение от рода Бестужевых и Валерия Бестужева лично! — прекрасно поставленным голосом отчеканил курьер. — Для Софьи Осинской, её семьи… и ближайших друзей!
Он с сомнением окинул взглядом Эмму и Адама, а затем вынул из поясной сумки конверт с большой печатью и передал ошарашенной маме.
— Что ему от нас надо?! — прорычал отец, грозно надвигаясь на разносчика писем.
— На этот… — курьер сглотнул. — Н-на этот вопрос Его Благородие велел ответить, что приглашает вас отпраздновать день рождения его сына вместе с днём рождения его любимого племянника! И… — курьер замялся окончательно. — Он просил добавить, что это официальное публичное приглашение!‥ Не бейте меня, у меня дипломатический иммунитет!
Уже на ходу, ускоряя шаг, он отсалютовл нам и стремглав заскочил в раскрытую дверь лифта.
А мы остались в прихожей, всей толпой рассматривая конверт с печатью.
— Официальное публичное… — тяжело вздохнул Адам. — Полагаю, если вы откажетесь, это может быть использовано против вас?
Мама кивнула.
— Неужели, этот мелочный упырь сможет испортить даже первый день рождения моего сына?! — ледяным голосом отчеканил отец, разглядывая бумагу.
Надо же. Такой тон я слышал от него лишь тогда, когда меня похитили культисты!
— А знаешь что?‥ — выдохнула мама сквозь зубы. — А знаешь что?! А вот хрен они нам что испортят! А вот мы возьмём и поедем туда! И оттянемся там на полную катушку, всем этим аристократишкам назло! Кто со мной?!
Мать, мать, пощади! Щас натурально задушишь! Грудь у тебя, конечно, что надо, но не так… сильно…
— Сонечка зайка нельзя ругаться при детях! — тут же захлопотала встревоженная Эмма.
— А ничего! Сын уже вон какой серьёзный у нас! Телепортируется уже как на горшок ходит! — фух, слава богу перестала так прижимать! — Я буду только рада, если он так и скажет Валере и его жополизам! Вы с нами?!
— А знаете… — мягко-мягко улыбнулся спустя секунду Адам. — А знаете, да. Мы с вами. Давно хотел завести… знакомства с кем-нибудь из высших русских кругов.
А затем холодно и чопорно, как могут, наверное, только британцы, добавил:
— Особенно с патронами моих конкурентов.
Вот это настрой, маман! Вот это — правильная жизненная позиция!
Если всякие козлы от тебя не отвязываются — надо делать так, чтобы они сами жалели о твоём присутствии!
