Мик сдвинул волосы, показывая защитный обруч.
— Мы в безопасности. Говори. Нас никто не слушает, они тут постепенно отвыкают от нормальной речи.
Риордан улыбнулся, но довольно грустно, с точки зрения Мика добряк словно поблек. В нем мало оставалось от прежнего любителя вечеринок с выпивкой.
Сильно сокращенная медиком история гибели Северина-старшего уложилась в полчаса.
— Твой отец умер как герой, — глухо добавил Риордан. — Он спас город.
— Ну, не знаю, — жестко ответил Мик. — Я знаю своего отца, если он начал вдруг геройствовать, значит, его заставили или пообещали что-нибудь. Может быть, угрожали… Хотя нет, он никогда не поддался бы шантажисту. Кто эти люди, которые сражались вместе с ним?
— Из тех ребят, что восстали против Линдера. Хорошие товарищи и смелые. Хотя кое-какие их методы меня и не устраивали.
— Ты уверен, что мой отец погиб?
— Я не очень ловкий, но через два дня вернулся с хорошей веревкой, влез наверх, искал в скалах целый день и нашел. Лицо еще можно было опознать. Но…
— Что?
— Я не стал его тревожить, просто заложил камнями и устроил что-то вроде маленькой гробницы. Вещество, из-за которого все случилось, все еще оставалось при нем. У меня… не получилось разжать пальцы твоего отца. Потом… сам знаешь, я медик, и покойников не боюсь, но тут почему-то струсил. В общем, похоронил я его вместе с контейнером.
— Тогда почему ты выжил?
— Повезло. У меня оказался иммунитет к распаду.
— Значит, ты выбросил то, из-за чего умер мой отец и еще четверо?
— Мик!
— Что, сестричка?
— Не смей грубить Риордану. Ты не был там и не знаешь, о чем говоришь.
— Ну да, конечно, я тут самый тупой, меня даже трансмутация не берет, я не знаю ничего, и в принципе не способен понять. Подумаешь, у меня всего лишь убили отца…
— Не смей оскорблять Риордана.
— Ладно, ребята, — беззлобно отозвался медик. — Я сам знаю, что Мику плохо, я провинился тем, что жив, не все умирают героями. Удачи вам, леди Нина. До свиданья, Мик. Мне нужно вернуться в Порт-Иллири. Если будете когда-нибудь в наших краях, найдите меня через Систему. Я бы показал Мику могилу отца, но лучше не стоит, у него-то иммунитета может не оказаться.
Риордан встал и быстро пошел прочь. Мик ошеломленно провожал взглядом широкую, ссутулившуюся спину.
— Что ты наделал! — раздраженно сказал Нина брату. — Ты обидел его, представляешь, какие трудности он преодолел, чтобы приехать сюда?
— Это сложно представить.
— Ты стал жестоким.
— Нет, только прагматиком, как мой папа…
* * *
Скорбь по отцу была мучительной, но довольно быстро прошла. Зима медленно ползла к середине, весна, которая еще не наступила, обещала развязку истории с пророчеством. Северин предпочитал обходить опасную тему, потому что устал бояться за сестру, но не перестал верить в ее пророчество. Он не чувствовал в себе никаких признаков трансмутации — то ли место было не то, то ли время неподходящее. В Иллире, судя по новостям, творилось нечто странное. Дни в Порт-Калинусе тянулись кое-как, деньги сначала кончились, потом завелись снова — Нина получала переводы из Арбела, но бездеятельная жизнь и постоянное ожидание сильно угнетали Северина.
«У меня один только талант — талант терпеть неудачи».
Изредка он виделся с Беренгаром, история с информационным распадом, рассказанная философу по большому секрету, произвела на Марка сильное впечатление.
— Может такое быть? — спросил его Мик.
— В теории может. Но еще может статься, что ваш отец умер от естественной причины — допустим, от сердечной недостаточности, а Риордан под влиянием сильных переживаний поверил в легенду об аномальном веществе.
Мик немного успокоился.
Он решил потратить время с пользой и попытался учиться через Систему, но каленусийская образовательная программа ему не понравилась, а языковый барьер все еще никуда не делся. Тогда Северин приспособился в одиночку ходить по ночным клубам, для очистки совести подрабатывая на уборке улиц — добровольным мусорщикам платили очень хорошо.
Нину он оставлял дома.
Однажды вечером, в широко и скандально известной «Луне» Северин заметил Келлера. Бывший референт Оттона отнюдь не трансмутировал, он выглядел немного нервным, но встрече обрадовался:
— Нам, иллирианцам, на чужой территории следует держаться заодно.
Певичка Кэтти снова состояла при Келлере и, очевидно, по-своему процветала. Ее артистическая карьера не стояла на месте, женщина чуть-чуть пополнена и, по мнению Мика, от зазнайства сделалась глупее. В целом время проводили приятно, но за неделю Юлий лишь один раз вспомнил о сестре Мика.
— Она все еще боится?
— Теперь уже нет, но Нина замкнулась и почти ни с кем не разговаривает.
— Это периодическое состояние пророка. Она ушла в себя и медитирует. Кстати, предайте леди Нине сувенир. Только не говорите, от кого, сделайте одолжение, скажите, что купили вещицу сами. Предмет антикварный и довольно дорогой, он ей понравится.
На дне футляра, в уютной ямке лежал калейдоскоп из матового металла.
— Я желаю Нине счастья, — очень серьезно сказал Келлер. — Знаю, что вы оба в Ахаратауне позаботились о Кэт. У меня плохая репутация, особенно после краха экспедиции Варула, но, честное слово, пока другие со вкусом резали людей, я лишь смеху ради попортил старый камень. Конечно, не бескорыстно, так что возьмите эту вещицу, чтобы порадовать славную девушку.
Северин передал игрушку сестре, она бесцветно сказала «спасибо» и спрятала калейдоскоп глубоко в ящик стола. Келлер о подарке больше не спрашивал. У Мика были свои причины злиться на бывшего референта, но они успели выветриться. В целом, Юлий жестокого исхода не хотел — так, по крайней мере, казалось Мику.
Они пару раз напились вместе и вскоре сделались друзьями — временная и необременительная дружба импонировала Северину. Нина в компанию не допускалась и, по всей вероятности, не подозревала о ее существовании. Мечты пророчицы витали вокруг тайных событий, а свои собственные мысли Мик ловко укрывал при помощи обруча.
Так приятно и полезно проходила зима, хотя помятый вид Северина-младшего сильно не нравился добропорядочному Беренгару.
— Будьте осторожны в развлечениях, — как-то посоветовал он. — Наши радости не очень-то рассчитаны на нормаментальных. Особенно не принимайте сомнительных препаратов, если не хотите проснуться где-нибудь на свалке обобранным и больным. Можете и вовсе не проснуться, а виноватых искать не будут, с точки зрения нашего закона вы «не такой». Дело спишут на ментальную слабость иностранца.
— Ну, спасибо.
Мик, однако, стал держаться осторожнее. Он из любопытства посещал храмы столицы, пока не обнаружил в одном из них старого знакомого — капеллана Лу. Тот поначалу не подал вида, что узнал Северина, они разговорились после службы, в маленьком баре неподалеку от церкви.
— Троицу мародеров, которая держала всех нас в плену, так и не поймали.
— А пытались?
— Мой командир, капитан Мирс, хотел захватить их и расстрелять.
— Понятно, — буркнул Северин.
Лори, Росену и Грине он нисколько не сочувствовал, но и каленусийцев не любил. Лу был псиоником и отлично видел неловкость собеседника, чтобы смягчить ее, он рассказал легенду о волшебном фонаре, которая показалась Северину очень забавной.
— По-моему, такая штука хуже расстрела, — заметил капеллан. — Кстати, на вас лично я зла не держу, хоть вы и не разбираетесь в ситуации. Если почувствуете признаки трансмутации, свяжитесь со мной — я научился помогать в подобных случаях.
Мик сказал «спасибо» и ушел. Трансмутации он по-прежнему не чувствовал. В следующие дни подолгу бродил в толпе — не такой, как все, глухой к тонким оттенкам мира, которые, кроме него, были тут доступны всем и каждому.
Однажды вечером Мик безо всякой цели уединился на пустом берегу — пляж, закрытый на зиму, был гол и неприветлив, легкие стулья и навесы исчезли, дул пронзительный, с примесью льда и соли, ветер. Сидеть на перевернутой лодке было холодно, но Северин долго не уходил, завороженный ритмичным шевелением прибоя. Чтобы согреться, он понемногу отхлебывал из плоской бутылочки и, в конечном счете, очутился в пограничном состоянии между легкой расслабленностью и сильным опьянением. Еще один праздный наблюдатель, крепкий сухой старик выразительной внешности прошагал мимо с пренебрежительным видом аристократа. Пара охранников — мужчина и женщина, как пришитые, потянулись следом.
