"Фантастика 2025-113". Компиляция. Книги 1-27 (СИ) - Троян Михаил

— Так вот, — продолжил мысль, — наш археолог-всезнайка говорит, что севернее Кавказских гор и Карпат, очень малолюдно. Да и люди, населяющие эти места, скорее всего, находятся в первобытно-общинном строе развития. Это даст нам преимущество — мы сможем создать свою русскую цивилизацию с нуля. У наших потомков тысячи лет не будет серьёзных врагов, никто и ничто им не помешает жить и развиваться.

— Я не против, порой мечтаю о снеге, — повеселела Ада после моих слов.

— Ну тогда думай уже сейчас, что возьмёшь с собой. Близнецам снег понравится, они спят?

— Нет, я их заперла наверху с няней, боялась, что здесь начнётся бой.

— Можешь выпустить, у нас во дворе почти весь мой отряд спецназа. Остальные подойдут к ночи или с утра. Мало кто отважится штурмовать такие силы, зная, чего стоят наши воины.

— Арт, — Ада задержалась у выхода, — мы возьмём с собой служанок, Этаби, твоих воинов?

— Всех, кто пожелает, —ободрил жену, — думаю, к нам многие присоединятся, почувствовав, чем грозит правление Эрби. Надо переговорить с Этаби насчёт Саммарата, младшего сына Шутарны. Думаю, его жизнь в опасности, эсоры не захотят терпеть потенциального кандидата на трон.

— Мы можем его усыновить, — встрепенулась Ада, останавливаясь на лестнице.

— У него есть дядя, но мне нравится такая идея, — одобрил идею супруги.

Шулим с воинами и продовольствием вернулся ближе к вечеру, ведя с собой Саленко с семьёй. Они случайно встретились на рынке, куда археолог увёл жену и дочь, увидев митингующую толпу у дома.

— Ты молодец, правильно поступил, — похвалил украинца, — неизвестно, как бы себя повела толпа при вашем виде.

Саленко сильно отличался от местных своим видом — его волосы цвета льна, бросались в глаза издали. Проведя половину дня на рынке, археолог узнал много интересного: по городу упорно распространялся слух, что я убил Шутарны. Он там встретил провокаторов, призывавших народ собираться на штурм моего дома.

— Ты не представляешь, как я обрадовался, увидев Шулима и воинов, думал, что нам скоро крышка, — голодный Саленко уплетал за обе щеки. Ирима, испуганно жалась к плечу мужа, практически не притрагиваясь к еде.

Этаби вернулся лишь поздно вечером: Тахарис с криками радости кинулась в объятия Ады, едва не выронив своего крупного сына.

— Пока не пройдёт пхегат нас не тронут, — голодный хуррит набросился на еду. — Эрби сильно обрадовался, когда я сказал, что поддержу его и не стану претендовать. Но эта змея Гиссам, он всё время нашёптывает ему, настраивает против. Его я убью первым, пусть только попадётся мне на глаза.

До глубокой ночи мы сидели у костра во дворе в окружении воинов. Служанкам пришлось постараться, чтобы накормить шесть десятков воинов. Некоторые пришли уже ночью, подавая позывной сигнал в виде уханья совы, воины перелезали через забор и бросались в объятия товарищей.

— Совсем как в Наррише, — слова Этаби встретили гулом одобрения, — только там был открытый враг, а здесь враг более опасный, он среди наших людей, наших родственников.

Один за другим мои воины клялись в верности, убеждая меня, что умрут, но не позволят казнить их любимого командира Арта из неведомого племени Русов.

Глава 19

Пхегат был назначен ровно через неделю, мы пришли к общему мнению, что лучше не покидать пределы моего двора, пока не состоится всенародный суд. Весь мой отряд оказался в сборе, пришлось разделить его на три смены, мы просто физически не смогли бы прокормить около сотни воинов, не считая членов семей моих друзей.

Шулим категорически отказался покидать мой дом, ссылаясь на то, что он не женат и дома его никто не ждёт. Утроенная стража занимала позиции во дворе в двух углах, пока остальные воины отдыхали. Пришлось им отдать помещения, что раньше занимали слуги, переведя последних в дом.

Шулим с воинами исправно посещал рынок для закупки продуктов, но его походы имели и разведывательную цель. Многие из моих воинов имели родственные отношения с охраной дворца и тоже добывали полезную информацию. Со слов моих разведчиков, большинство хурритов из числа военных, не считали меня убийцей, помня все мои заслуги. Но на рынке, где эсоры незаметно потеснили всех и заняли доминирующее положение, этот бред попадал на благодатную почву, заражая ересью горожан.

Шулиму и воинам стоило немалых усилий, чтобы не ввязываться в драку, когда они слышали, как меня проклинают. Только строгий приказ удерживал моих хурритов от опрометчивых действий, не давая Эрби повода обвинить меня в бунте. Этаби ещё дважды посещал дворец, в последний его приход новая стража отказалась пускать хуррита к Эрби. Это было ошибкой с их стороны, кузнец своими могучими кулаками отправил обоих в глубокий нокаут, и только вмешательство Эрби, предотвратило убийство моего друга.

— Всё изменилось, там больше эсоров чем хурре, — горько констатировал Этаби, вернувшись от Эрби. — И эта змея продолжает вызывать свою родню из Нанави. Последние слова относились к «безутешной» вдове, имевшей большое влияние на сына. Формально присутствие эсоров в Вешикоане объяснялось тем, что Ассирия покорилась и полностью утратила суверенитет. Не выиграв на поле боя, эсоры сменили тактику, просачиваясь в Митахни целыми ручейками. Будучи от природы опытными мастерами в сапожном, гончарном, ремесленном деле, они и так занимали эту нишу не только в Вешикоане, но и в Хаттуше, Уруке.

После признания своей зависимости от Митахни, перед эсорами открылась широкая дорога в земли хурритов. Не гнушаясь лести, они втирались в доверие к хурритам, отодвигая последних от многих сфер деятельности. Это началось ещё до прихода к власти Шутарны, продолжилось при нём и приобрело катастрофический масштаб после нашей победы над войском эсоров.

— Этаби, приближается момент, когда ты должен сделать выбор, — я сделал небольшую паузу, давая хурриту прочувствовать момент. — Либо ты берёшь власть в свои руки, либо хурре понемногу начинают растворяться среди эсоров.

— Я дал слово при свидетелях, — хуррит наморщил лоб, — кто я буду, если нарушу своё обещание?

— Сейчас решается судьба всей вашей страны, не время придерживаться вашего кодекса, — моя попытка не увенчалась успехом.

— Кодекс важнее всего, — Этаби задумался и продолжил: — Если я его не буду соблюдать, что требовать от остальных. Снова станем эсорами, только в этот раз во главе со мной. Нет, Арт, я дал слово и не нарушу его. Пусть Рамуссан или Амитани станут во главе, но я не пролью кровь двоюродного брата.

— Тогда он прольёт твою! — В сердцах вырвалось у Ады. Я даже не заметил прихода жены, увлечённый разговором с хурритом.

— Если на то будет воля Тешуба, пусть проливает. Но не я, — Этаби замкнулся, давая понять, что не намерен продолжать эту тему. Я знал, что он ответит так, но сделал попытку после просьб Ады, всё ещё желавшей остаться в стране хурритов.

Мне было трудно сидеть безвылазно в течении недели, но этого требовала предосторожность. Эрби заверил Этаби, что с его стороны никаких действий не последует до пхегата, но мы с другом отлично знали цену слова эсорского племянника. Я поделился с Этаби опасениями за жизнь Саммарата, младшего сына Шутарны.

— Они не тронут его, его мать из хурре, — возразил хуррит, но спустя два дня привёл Саммарата вместе с его матерью Рашанией. Младшая жена покойного правителя оказалась весьма симпатичной, кареглазой брюнеткой.

— Мой муж очень уважал тебя, я не верю, что ты мог отравить его, — Рашани поблагодарила меня за гостеприимство, отметив, что во дворце не осталось ни одного знакомого лица из стражи. Саммарат оправдал все эпитеты отца, заявив, что в смерти Шутарны выгоду получили Эрби и его мать, а также «собаки-эсоры, которые заполонили наш город».

— Я им отомщу, клянусь Тешубом и его верными быками, — поклялся мальчик, которому едва минуло десять лет. Им пришлось подселиться к семье Этаби, мой дом не мог вместить такого количества гостей без некоторого стеснения для них. С Виктором и его семьёй жили две служанки, остальные слуги делили каморку, где впятером умещались на десяти квадратных метрах. Самую большую комнату занимали мы с Адой и близнецами. Кроме этих комнат оставался холл на первом этаже, но хурриты трепетно относились к тому, чтобы спать в комнате без дверей. Холл стал местом приёма пищи и обсуждения положения вещей.