— Ну смотри, ты сама выбрала, старая… — и выскочка наклоняется над ней с ножом в руках: — говорят, что, если съесть печень еще живого врага — тебе передастся часть его смелости. Ты смелая бабка, значит и печенка у тебя вкусная.
— Иногда я поражаюсь, насколько вы, молодежь, бываете ебнутыми. — качает головой Хикэру.
— Что? — теряется выскочка: — ты чего, бабуль?
— Вы не умеете быть вежливыми, вы не умеете запугивать, вы не умеете даже просто разговаривать. Вы говорите какими-то ублюдочными клише из фильмов и комиксов. Иногда мне бывает жаль вас, но не сегодня. Сегодня ты … разочаровал меня.
— Эй, бабка, ты походу не догоняешь. Это я сейчас стою, а ты — лежишь и твои кишки разбросаны по полу. Думаю, что ты не вправе читать мне нотации. — выскочка поднимает голову и оглядывается по сторонам: — скажите парни? — несколько кивков от стоящих вокруг штурмовиков подтверждают его правоту.
— Вот я об этом. — Хикэру обнаруживает что ее правая нога начинает отниматься и в голове шумит от потери крови. Осталось недолго.
— О том, что ты просто актер дешевой драмы. Ты даже издеваться над поверженным противником не можешь. Тебе нужно одобрение публики, твоих дружков. Хорошо. Я покажу тебе как это делается. — она поднимает голову и встречается глазами с одним из штурмовиков: — Тоц!
— О чем ты бабка? — спрашивает выскочка, но в этот момент штурмовик, с которым встретилась взглядом Вечно Молодая — вскидывает автомат к плечу и короткими очередями посылает к праотцам остальную часть группы. Выскочка тянется к пистолету на поясе, но выстрел дробит ему кисть и заставляет кричать от боли.
— Ааа! Сука! Ты чего, Брэд?! Какая муха тебя укусила?! Мой отец тебя убьет! — ноет выскочка, схватившись за кисть.
— Вот. — говорит ему Брэд, стягивая маску с лица: — урок первый — никогда не показывай им как тебе больно. Не давай никому эксплуатировать твою боль. Сперва это сложновато, но потом привыкнешь. Боль — это лишь иллюзия. Вот смерть — это уже страшнее. Но и к этому можно привыкнуть.
— Что?! Но как?! — взгляд выскочки отчаянно заметался между Вечно Молодой Луной, которая все еще лежала на спине в луже собственной крови, держась за вспоротый живот и его собственным наемником, держащим автомат, направленный ему в голову.
— Давай мы попробуем это закрепить… — выстрел и вторая рука выскочки также оказывается с раздробленным запястьем.
— Уууу… Сука! Прекрати!
— Неправильно. — качает головой Брэд: — ты меня не слушаешь. Не показывай виду. Терпи. Попробуешь?
— Сука! Сука! — выскочка стискивает зубы и выпрямляется, его руки плетьми висят по сторонам, из простреленных запястий стекает по штанинам кровь: — Я не боюсь тебя! Ну, стреляй! Ну же!
— Вот. — удовлетворенно кивает Брэд: — так и надо себя вести. У меня нет времени на дальнейшие уроки, но первый ты усвоил. Как думаешь? — он поворачивает голову к лежащей Вечно Молодой: — ты же этого хотела?
— Да, я удовлетворена. — выдыхает Хикэру и выстрел пробивает голову выскочки, разбрызгивая его мозги по сторонам.
— Может все-таки вытащить тебя? — спрашивает Хикэру-Брэд, проверяя рефлексы и способности нового тела: — я смогу. И у них вправду есть антибиотики и обезболивающее.
— Ты же знаешь, что у нас на это нет времени. — отвечает прежняя Хикэру. Ее разум просто разделился, как всегда, когда она применяет свою способность. Теперь наемник по имени Брэд — это новая Хикэру. Она не любила, когда количество Хикэру в разных телах становилось слишком большим. Она помнила этот ужасающий опыт в горах Тибета, где был один городишко с населением в две тысячи шестьсот человек. И все эти люди — была она. Жуть.
— Жаль, что не вселилась в выскочку — говорит новая Хикэру в теле Брэда: — вроде как полезная способность у него была. Правда от неожиданной атаки не защитила… ну и ему нужна была концентрация для отклонения вектора. Трудно концентрироваться, когда у тебя раздроблены руки…
— Ему нужны были руки для перенаправления. Дешевка. — выплевывает кровь прежняя Хикэру: — все, давай прощаться. Тебе еще много дел предстоит.
— Да, точно. — Хикэру-Брэд склоняется над ней и поднимает ствол автомата: — спокойной ночи, сестра.
— Ой, иди в жопу… — выстрел и тело на полу замирает. Брэд-Хикэру закрывает глаза покойной, встает и прислушивается к звукам вокруг. Как хорошо, думает она, что я отослала молодняк вместе с этой несносной блондинкой, даже Чиеко с ней отправила, сейчас я здесь одна. Одна я и еще три штурмовые группы — как и записано в памяти у Брэда. Три штурмовые группы, три боевые тройки магов плюс поддержка из штурмовой пехоты. Итого — около двадцати человек. Что же, думает она, Совет Пяти скоро примет новых членов. Старая Хикэру, которая Патриарх — будет очень расстроена. И пес с ней, она же знает, какой у нее самой вредный характер. Им сейчас нужны ресурсы и три тройки боевых магов-Хикэру — не помешают.
Она идет по коридору и размышляет о том, что на этот раз все зашло слишком далеко и эта чертова Имперская Канцелярия ответит за все. Она старалась не применять свою способность на земле Ямато, хотя бы потому, что потом жить в окружении себя самой невыносимо скучно и очень нервно. Постоянные склоки. Слишком много Хикэру вокруг — это перебор. В старости она стала стервозной и слегка истеричной.
— Эй! Брэд! — она оборачивается и видит трех штурмовиков, двое из которых волокут за собой Чиеко, чертова дура все-таки ослушалась ее и осталась.
— Где остальные? И Амару-сан? — спрашивает тот, кто идет впереди, но она уже не слушает, она поднимает руку. Тоц! Тоц! Тоц! — штурмовики тотчас останавливаются и один из них тут же приводит Чиеко в чувство.
— Дура. — говорит он ей ласково: — вот говорила я тебе — уезжай вместе с остальными. Почему осталась?
— Но, Хикэру-доно! — отвечает Чиеко, нимало не удивляясь, что с ней говорит один из штурмовиков: — как я могла оставить вас одной наедине с вами самими! Вы же вечно ссориться начинаете!
— Да вот ничего подобного… — возражает одна их Хикэру, стягивая с лица маску и снимая шлем: — когда это я сама с собой ссорилась.
— Все время. — говорит другая, осматривая свое новое тело, сгибая и разгибая руку и слегка приседая: — все время. На Совете как собачимся, не помнишь?
— Совет дело другое. — возражает Хикэру, снявшая шлем и маску: — Совет — это как раз место для дискуссий и споров. А в обычной жизни…
— Следует признать, что мелкая права … — говорит еще одна Хикэру: — кстати у этого тела — артрит. Не могли здорового штурмовика нанять? Теперь лечиться придется.
— В чем это мелкая права? В том что она снова меня не послушалась? — ворчит Хикэру: — могла бы уже в безопасном месте сидеть.
— Прекратите ссориться сама с собой, Хикэру-доно! — встревает Чиеко: — вы же на одной стороне.
— Да, у нас одна общая цель, сестры. — говорит третья Хикэру: — что вы как дети в самом деле.
— Ой, на себя посмотри! — взъелась та, что со снятым шлемом: — увидела ссору и решила показать себя выше этого? Я-то тебя насквозь вижу!
— Я и сама себя знаю, нечего мне указывать! Только две минуты как в новом теле и уже начинаешь себя от меня отделять!
— Вот кто бы говорил! — несмотря на ругань они действуют слажено — проверяют оружие, привыкают к движениям в новом теле, просматривают воспоминания. Да, новое тело — это каждый раз воспоминания прежнего владельца тела, это измененный баланс гормонов, потому вселенные в мужские тела личности Хикэру как правило более агрессивны и прямолинейны, в то время, как Хикэру — женщины — более склонны к интригам и компромиссам. Потому одинаковой Хикэру среди всех них вы не найдете, строго говоря каждая их них уже не оригинальная Митсуи Хикэру-доно, а сплав воспоминаний и личностей как всех предыдущих, так и владельца нынешнего тела. И его здоровья, истории болезней, привычек и привязанностей, а самое главное — гормонального баланса. Потому Хикэру терпеть не могла находиться рядом со своими же личностями, это было как смотреть в кривое зеркало — вроде и узнаешь себя, но в таком искаженном виде, что с души воротит.
