- Так, значит, вы никакие не сестры!
Каа испуганно сжалась, поняв, что её поймали на лжи и выкрикнула:
- Шии мне, как сестра, за неё тоже дадут много мяса и шкур. Клянусь!
- Да, успокойся, мне всё равно. Не хотите узнать, как меня зовут?
- У тебя тоже есть имя? – удивилась более мелкая кошка.
- Да. А почему у меня не должно быть имени?
- Мой отец и большой брат говорил, что у зверей и зеленокожих дикарей нет имен. Ты же один из болотных дикарей? Где ты так хорошо научился говорить на нашем языке?
- Позже объясню. Каа и Шии, меня зовут Лайт, я вам не враг и даже не против помочь вернуться домой, но есть небольшая проблема. Мне нужно сейчас помочь одной моей подруге в городе, а раз вы не хотите возвращаться назад в приютившую вас семью, то вам нужно где-то переждать моё отсутствие. Здесь могут опять появиться плохие плешивые, они сделают вам больно, поэтому вам нужно спрятаться где-то, где будет безопасно. Я здесь совсем недавно, поэтому не знаю, где вас прятать. Может, вы сами знаете подходящее, безопасное место?
- Нет. Нет, - переглянувшись, ответили девушки-кошки на своём шуршаще-мурлыкающем языке.
- Дикарь, давай заберем с собой этот ходячий дом. В нём удобно спать и можно жить прямо в лесу.
- Да! Ты же отобрал его у плешивых, давай заберем этот дом с собой!
- Меня зовут не дикарь, а Лайт, - поправил я, - а насчет кареты, пожалуй, вы правы. Искать безопасное место среди ночи проблематично. Используем карету, как временный домик, только писать будете на улице. Понятно?
- Да. Да, - подтвердили зверолюдки, и ещё немного поговорив с ними, насчет того, как себя вести, если их случайно найдут до моего возвращения, я полез на место кучера.
Опыта управления экипажем, запряженным лошадьми у меня не было от слова «совсем», но фрагменты из фильмов и роликов в сети совпали с тем, как реагировали лошади на мои интуитивные команды. Потянув узду справа, я заставил их развернуться по кругу к выезду, легонько хлестнув, смог добиться ускорения, а потянув на себя, замедления. Лошади сами знали, что от них требуют при малейшем намеке, так что с управлением упряжкой кареты справился даже такой новичок, как я.
Отъехав от неприметного входа в пещеру у подножья горы на западной стороне долины, я не стал мудрить, а почти сразу свернул с единственной дороги в ближайший лесок, немного выждал, покружился вокруг, чтобы выявить затаившихся врагов и исключить слежку, и убедившись, что вокруг всё тихо, оставил двух девушек-кошек отсыпаться в мягком салоне кареты. Чтобы они не замерзли, подкинул им шерстяное одеяло, подобранное в пещере. Может пахло оно и не свежо, зато под ним они точно не замерзнут.
Дальше мой путь пролегал на север. Закутавшись в плащ, я бежал вдоль пустой, широкой дороги уже по левому берегу реки и размышлял, как лучше всего проникнуть в замок и спасти Вилайлай. Похоже, создавать медлительную и заметную армию подконтрольной нежити и тем самым поднимать лишний шум в городе и у ворот замка не имеет никакого смысла. Нежить будет меня тормозить в дороге и всё равно не сможет проникнуть в замок, если я не открою ей ворота. Если этим и заниматься, то уже внутри замка. Скорость, ловкость и скрытность – мои основные достоинства, поэтому я решил полагаться на них и постараться проникнуть в логово врага так, чтобы об этом даже не узнали.
***
Вилайлай всегда обладала хорошим слухом и неплохо видела в темноте, но в эту тревожную ночь в темнице её слух и зрение стали дополнительными инструментами пытки. Она не могла сомкнуть глаз, слушая непрекращающиеся стоны измученных узников. Также она слышала бегающих по коридорам и в стенах крыс. Тех самых крыс, что сильно проголодавшись, могут ворваться в любую из камер огромной стаей и живьем обглодать прикованного цепями к стене пленника.
Эльфийка слышала о нападении голодных крыс не один раз и очень боялась оказаться на месте такой, несчастной жертвы. Захват власти в Северной Шилдарии прошёл не бескровно. Более десятка лояльных королю Рудольфу и принцессе Виоле воинов коварно убили, а кого не убили, избили и бросили в темницу, где сейчас оказалась и Вилайлай. Избитые, раненые или уже подвергнувшиеся жестоким пыткам люди стонали и плакали от боли и отчаяния. И в этой гнетущей обстановке эльфийка услышала, как заржавевший засов дверей её камеры медленно, с характерным, скрипучим звуком, сдвинулся в сторону, а ржавые петли услужливо сообщили об открывшейся двери.
При этом спускающихся по лестнице сверху шагов и шум движения по коридору от того, кто находился сейчас перед её дверью, эльфийка совершенно не слышала, и это напугало её ещё сильнее.
- Кто! Кто здесь?! – хотела прокричать она, но из-за кляпа во рту вышло лишь истеричное, невнятное мычание.
В голову Вилайлай пришли самые худшие мысли. Она боялась, что станет жертвой порочащего честь насилия стражников. О том, что женщин постоянно насилуют в тюрьмах, пользуясь их беспомощностью, она тоже довольно часто слышала, но даже не думала, что сама когда-нибудь окажется на их месте. Эльфийку прошиб холодный пот. Конечно же, это мог быть только охранник, специально по-тихому пробравшийся в её камеру среди ночи, чтобы совершить своё грязное злодеяние. Вилайлай напряглась всем телом, ожидая ужасного, а в её безнадёжном положении, ещё и неизбежного, но грязный насильник не торопился хватать её за грудь и ягодицы, а зачем-то первым делом потянулся к кляпу.
Он мягко оперся одной рукой в плечо женщины, а второй, максимально деликатно и не торопясь, потянул на себя уже вызывавший боль в скулах сверток ткани. И тут Вилайлай осознала, что чувствует легкое дыхание незнакомца здесь, у её шеи и лица, хотя стоит сейчас на коленях. Словно к ней в камеру пришёл какой-то карлик или ребенок. Но что ребёнку делать ночью в страшной подземной темнице? А если это карлик, то им мог быть лишь тот, на кого она почти не надеялась - слабый и невзрачный гоблин, тем не менее, рискнувший своей свободой и жизнью, чтобы вызволить её из плена. Но пока это были лишь робкие догадки. Едва кляп покинул рот, женщина с замиранием сердца шепнула:
- Лайт, это ты?
- Да.
Женщина невольно разрыдалась от счастья.
- Эй, тихо, не шуми. Я ещё не нашёл, у кого ключи от замков на кандалах. Сейчас ещё поищу.
- Нет, Лайт, не уходи! Не оставляй меня здесь! – запаниковала эльфийка.
- Тише. Я не смогу тебя освободить без ключей. Не знаешь, где принцесса? Я не смог её найти ни на верхнем, ни на нижнем ярусе тюрьмы.
- Не ищи её здесь. Она в своей спальне, в цитадели замка.
- Ясно… ой, кто-то идет, открой рот.
Сказав эту фразу, долгожданный спаситель наспех запихал кляп в рот эльфийке, и так же стремительно покинул камеру, скрипнув петлями и засовом двери с внешней стороны.
Вилайлай замерла, прислушиваясь, но не могла ничего расслышать. Она не слышала никакого шума шагов. Никто не шёл по винтовой лестнице или ближайшему коридору. О ком говорил Лайт? Тревога опять заставила женщину изнывать от беспокойства. Если Лайта схватят, если ему не удастся раздобыть ключи, если его убьют при попытке это сделать, она точно останется в темнице до конца своих дней.
Было огромным чудом, что он уже оказался здесь. Было бы слишком жестоко, если дав ей надежду на спасение, Небесные боги жестоко отберут её прямо перед носом. Желая, чтобы Лайту сопутствовала удача, эльфийка ещё раз горячо повторила свою клятву. Перед лицом Небесных богов она клялась, что больше ни разу не проявит жадность и сделает всё, что бы ни попросил её спаситель, если сегодня ей удастся вырваться из плена.
Однако, вместо ожидаемого возвращения спасителя Вилайлай услышала топот ног нескольких бегущих стражников. Сразу пять человек пробежали по коридору верхнего этажа подземелья, а затем эхом донеслись пугающие крики: «Вон он, лови его, лови!» В тюрьме подняли тревогу. Нет! Это была общая, замковая тревога. Рожки не замолкали. Вилайлай с замиранием сердца ждала исхода погони. Боги не могли посмеяться над ней, но уже через несколько минут звуки рожков, крики и топот ног прекратился. Всё указывало на то, что Лайт провалился, попытался сбежать и был схвачен или убит во внутреннем дворе замка. Несчастный Лайт. Жестокая судьба. Эльфийка оплакивала гибель героя и свои рухнувшие надежды.
