— У меня тот же вопрос, — произнёс я, переводя взгляд с Куницы на мужика и обратно. — Что это ещё за пассажир безбилетный? И почему он такой нарядный?
Мужик в наручниках криво усмехнулся, обнажив ряд не самых ровных, но крепких зубов.
— Михаил Хамбурчик, к вашим услугам, — произнёс он с таким отчётливым одесским акцентом, что у меня на секунду возникло дежавю. — А нарядный я, потому шо некоторые несознательные граждане в форме решили, шо мне так будет красивше. Задержанный, так сказать. По подозрению в… а в чём, собственно, меня подозревают, я так и не понял.
— Выходи, — коротко бросила Куница, не опуская оружия.
Её голос был резким, как удар хлыста.
Хамбурчик и не подумал пошевелиться. Он лишь вальяжно откинулся на спинку сиденья, насколько позволили наручники.
— Таки я не понял, мадам, вы шо, в органах служите? Если служите, то я б послушал, в каких? Шоб я так сразу бежал исполнять ваши указания под дулом автомата? Вы ж не ментовские гоблины, я так понимаю. А раз так, то с какой такой радости я должен вам подчиняться? Я имею полное право знать, шо тут вообще происходит, и кто вы такие, шоб мне приказывать и волыной в нос тыкать.
Я мысленно вызвал справку по этому колоритному персонажу. Система не заставила себя долго ждать:
«Объект — человек, потенциальный иммунный, ID 8967−929–562–982–127, идентифицировал себя как Михаил Хамбурчик, предположительно безоружен, умения Континента не выявлены.»
Потенциальный иммунный. Впервые такого вижу. Хотя вроде и Куни говорила, что такие бывают… Интересно…
— Ты прав, Миша, мы не милиция, — хмыкнул я, обходя «буханку» и садясь на водительское место. Ключ уже торчал в замке зажигания. — Хочешь с нами? А поехали. Компания в дороге никогда не бывает лишней. Особенно если эта компания умеет держать язык за зубами и не задавать глупых вопросов.
Я повернул ключ, и двигатель «буханки» недовольно кашлянул, но завёлся.
— Казанский, ты с ума сошёл⁈ — Куница обернулась ко мне, её лицо исказила гримаса возмущения. — Этот хрен — цифра! Он нам не нужен! Только подведёт в самый неподходящий момент!
— Во-первых, Куница, он «потенциально иммунный», как и мы с тобой, — возразил я, бросая взгляд в зеркало заднего вида. Пустые улицы не внушали доверия. — Во-вторых, тебе кто-то должен перевязать ногу. Или ты собираешься в таком виде геройствовать? Торчать возле отделения милиции, кишащего, как я погляжу, уже не совсем милицией, — это как раз самый верный способ накликать беду. В-третьих, даже если он и «цифра», я не брошу иммунного на съедение этим тварям. Не по-людски это.
Куница яростно ругнулась себе под нос, видимо, тоже вызвав справку по Хамбурчику. Потом выругалась громче, да так цветисто, что я даже на мгновение заслушался. Кажется, информация о его «потенциальности» её не сильно обрадовала.
— Таки шо, мы едем, или будем тут стоять, как памятники неизвестному солдату? — вклинился в наш спор Михаил, пытаясь устроиться поудобнее на заднем сиденье. — А то у меня, знаете ли, спина затекла, а эти браслеты комфорта не добавляют. Может, кто-нибудь из вас, уважаемые, проявит гуманизм и снимет с меня эту бижутерию? Я вам за это даже анекдот расскажу. Про Рабиновича и таможню.
— Заткнись, Хамбурчик, — прорычала Куница, снова поворачиваясь к нему. — И не выделывайся, пока я тебе твой острый язык не укоротила вместе с головой.
Миша, похоже, не внял голосу разума и открыл рот, чтобы выдать очередную порцию одесского юмора, но Куница, недолго думая, ткнула его прикладом «калаша» в бок. Не сильно, но достаточно ощутимо, чтобы он заткнулся и скривился от боли.
— Я же сказала заткнуться, — процедила она. — А то ведь и нечаянно могу курок нажать. А у меня, знаешь ли, нервы сегодня ни к чёрту.
Я выжал сцепление и тронулся с места. «Буханка» нехотя покатилась вперёд, набирая скорость. Я гнал машину почти на пределе, инстинктивно чувствуя, что каждая секунда промедления может стоить нам жизни. Несколько раз я чудом разминулся с лихачами, но на второстепенных улицах их было немного. Как и прохожих, впрочем.
Внезапно впереди, метрах в пятидесяти, что-то огромное и тёмное с оглушительным грохотом рухнуло на асфальт прямо посреди дороги. Удар был такой силы, что «буханка» подпрыгнула, а я инстинктивно вывернул руль, бросая машину в полицейский разворот. Покрышки завизжали, оставляя на асфальте жирные чёрные полосы.
Всё очень плохо. Очень-очень плохо…
Глава 38
— ЭЛИТА! ЖМИ! — запоздало заорала Куница, её голос сорвался на визг, и она вцепилась в сиденье так, что побелели костяшки пальцев.
Но я уже и сам всё понял. Не дожидаясь команды, я судорожно переключил передачу и утопил педаль газа в пол. Двигатель взревел, и «буханка» на удивление резво рванула с места, буквально прыгнув вперёд. Я вырулил на встречную полосу, не обращая внимания на разметку и даже не глядя в зеркала заднего вида. Нельзя на такие ужасные зрелища любоваться, это может отвлечь от главного — от спасения собственной драгоценной задницы.
Из облака пыли, поднятого падением (или прыжком?), медленно вырисовывался силуэт чудовища. Огромное, покрытое шипами, оно напружинилось на толстых лапах, каждая из которых была размером с двухлитровую бочку. Тонны три живого, злобного веса, не меньше. Оно заметило нас и, издав утробное басовитое урчание, от которого, казалось, завибрировали все внутренние органы и даже корни зубов, рванулось в нашу сторону.
Я дёрнул руль в последний момент, когда увидел, как чудовище взмахнуло когтистой лапой, пытаясь достать нас. Расстояние сокращалось с ужасающей быстротой. Ещё мгновение — и эта тварь раздавит нас, как консервную банку. Но «буханка» не подвела. Лапа чудовища с грохотом опустилась на асфальт буквально в сантиметрах от заднего бампера.
Резина покрышек дымила и горела, оставляя на сером асфальте чёрные полосы, но это дало свои результаты. Уже через секунду разрыв между нами вырос до нескольких метров, а ещё через две я, наконец, отважился бросить короткий взгляд в зеркало заднего вида, чтобы рассмотреть угрозу во всех подробностях. Это была не просто тварь, а натурально чудовище. Исполинское, уродливое, оно совершенно не походило ни на что, виденное мной ранее. И я понял главное — с такой хренью мне точно не справиться.
Я до хруста стиснул зубы, пытаясь прогнать панику, заставить мозг работать, анализировать. Эти твари… Проклятый Паразит Континента, не просто убивал — он перекраивал, переписывал генетический код живых организмов. В этом конкретном создании он подавил, стёр без следа всё, что напоминало о прежней жизни, о той искре, что делала животное животным, а человека — человеком. Теперь это было целиком и полностью его порождение. Ничего изначального, ничего от прежней природы не сохранилось, ни единой узнаваемой черты. Зато нового, чужеродного, смертоносного — с лихвой.
— Жми-жми! — снова крикнула Куница, её голос задрожал.
А что я? Я жал, даже не думая сбавлять скорость, выжимая из старенькой «буханки» всё, на что она была способна. Двигатель ревел на пределе, стрелка спидометра дергалась на максимальной отметке. Мы неслись по улицам, оставляя позади разъярённого монстра.
Откуда здесь взялся настолько серьёзный экземпляр? По слухам, которые я успел ухватить краем уха, элите, как тут называли развитых заражённых, требовалось столько жратвы, что она «паслась» исключительно неподалёку от городских районов, где «пищи» для неё загружалось в изобилии. Конечно, и в сельской местности можно неплохо устроиться, пожирая домашний скот и немногочисленных оставшихся жителей, там конкуренция пониже, но и кормовая база должна быть пожиже…
«Буханка» неслась вперёд, увозя нас всё дальше от смертельной опасности. Внезапно заражённый нырнул в поворот, который мы только что проскочили. Куда он повернул и зачем, осталось загадкой. Может, увидел какую-то более перспективную добычу? Но я знал, что это лишь временная передышка. Расслабляться было нельзя.
