Как и ожидалось, сражение за стенами города уже прекратилось. Туши монстров, а также трупы людей и нелюдей валялись вперемешку, но их быстро растаскивали в разные стороны, чтобы не привлекать внимание других обитателей Диких Земель. Те и так постепенно прибывали, привлеченный запахом крови. Этой проблемой занималась отдельная группа воинов и магов. Я выделил им в помощь четыре с лишним десятка прислужников, за что меня сердечно поблагодарили.
Несколько особо перспективных тел я спрятал в Теневой могильник, а затем наткнулся на тушу Тиранослона. Пусть на ней почти и не осталось живого места от бесчисленных порезов и подпалин, но она все еще поражала воображение своими исполинскими размерами. Переработай такую на солонину, и небольшой городок вроде Дальнего Крутолуга мог бы целый год питаться одним мясом.
Надоело бы, но это другой вопрос.
Моим первым порывом стало забрать дохлого монстра себе. Вторым, честно говоря, тоже. Воображение рисовало, как я рассекаю верхом на мертвом колоссе, один только вид которого повергает врагов в панический ужас, и с высоты его роста руковожу своей армией нежити. Непонятно, правда, где такого использовать, потому что ни на одной улице или проспекте он не поместится, но мысль «Хочу!» билась в голове запертой в клетку птицей, не давая покоя.
В принципе, полностью опустошив Теневой могильник, я, наверное, смог бы затолкать дохлую тварь внутрь, вот только зачем? Ведь поднять его в виде умертвия все равно не выйдет. Для этого требовалось Ядро монстра, а его, как и ожидалось, повредил в бою Корнелиус. Да еще и осколки забрал с собой.
Сам лорд по словам отряда зачистки тоже пострадал, и его под присмотром лекарей унесли в Цитадель. Вроде как жизни воина ничего не угрожало, однако его взялись охранять лично патриархи родов Делакруа и унд эс Громоушевых.
И это правильно. Все-таки вскрытый нарыв конфликта с нелюдями никуда не делся, а человек ступени Разделения оставался нашим гарантом победы. И моим драгоценным источником информации.
Я еще раз окинул взглядом тушу Тиранослона, вздохнул и оставил сильнейших умертвий добывать мне кости чудовища под присмотром нескольких личей. На столь ценный материал наверняка найдутся еще желающие, однако я не сомневался, что позже смогу с ними договориться. Так или иначе.
Таким образом обе основные угрозы, способные стереть Ижмарил с лица земли, оказались устранены, а значит наконец возникла небольшая передышка для решения собственных проблем. И вопрос приоритета передо мной не стоял.
— Отведи меня к Пифии. — попросил я друга, все еще восхищенно разглядывавшего мертвого гиганта.
— Сейчас? — удивился тот. — Ночь на носу. Может завтра? Да и здесь помочь не мешало бы.
— Без нас справятся. — решительно отрезал я. — И я хочу уже сегодня знать, поможет ли она мне стать Объединившим. Потому что если нет, то я буду искать другой способ. Ведешь? Или мне попросить кого-то другого?
— Да хорошо, хорошо. — примирительно поднял руки здоровяк. — Неужели я откажу своему лучшему другу?
Он первым направился обратно в Ижмарил.
— Похвальный настрой, братец. — с усмешкой одобрила мой выбор Энн.
— Ты с нами? — спросил я ее.
— Пойду еще прошвырнусь по городу. — Анна кивнула в направлении недавно закрытой Трещины. — Кажется, еще огров не всех перебили. Ни что так не заживляет раны, как хорошая драка!
Тезис сомнительный, но пусть будет. Не спорить же с ней из-за такой ерунды.
— Я пригляжу. — с серьезным видом заявил Митрофан, установив со мной зрительный контакт.
— Кто еще за кем приглядывать будет? — беспечно хохотнула Энн. — Смотри под ногами не путайся, Громоушев.
— Унд эс Громоушев. — поправил ее воин.
— Без разницы.
Через ворота мы прошли все вместе, но уже на первой развилке наши пути разминулись. Леуш с завистью посмотрел вслед удаляющейся парочке после чего повел меня в южную часть города, где жила таинственная дама. Не то ведьма, не то оракул, не то вообще фиг пойми кто. Впрочем, пусть хоть шаманом окажется, хоть астрологом — лишь бы с барьером помогла. А дальше я уж сам как-нибудь.
Жилище Пифии мало чем отличалось от большинства остальных безликих построек города. Такой же простенький каменный домишка, сросшийся стенами с соседями, и не претендующий на звание главной достопримечательности. Ни вывески, ни витрины, ни очереди паломников. Разве что у входа с оружием нагло стояли угрюмого вида женщина-воин и седобородый дварф. В это неспокойное время не такая уж бесполезная мера. Тем более что, судя по крови на земле, скучать им не приходилось.
Смерив нелюдя полным ненависти взглядом, я тем не менее скрипнул зубами, но сдержался и решительным шагом направился ко входу. На удивление меня никто не остановил и не окликнул, и мы с Леушем беспрепятственно попали внутрь.
— Э-эй, есть тут кто? — крикнул я, когда глаза немного привыкли к полумраку, а нас так до сих пор никто не встретил.
— Не шуми. — почтительным тоном прошептал мой друг. — Чувствуешь атмосфера какая?
— Какая?
— Особенная!
Ничего особенного я не заметил. В разные стороны от двери разбегались три коридора, а еще вверх и вниз вели по простой каменной лестнице без перил. И темнота.
Хоть бы указатель какой повесили. Вроде: «Наверх пойдешь — проклятье найдешь. Прямо пойдешь — разум потеряешь. Вниз пойдешь — варенье захвати и налево иди». Ну или что-то типа того. Мне бы помогло.
Вспомнив, что я не былинный богатырь на распутье, и что у некромантов свои методы, я извлек из Тени десяток приведений с призраками, да и разослал их во все стороны. Лучшая разведка — разведка, проведенная своими руками.
— Не слишком ли это невежливо? — спросил меня Леуш.
— А держать гостей на пороге, по-твоему, вежливо? — поинтересовался в ответ я.
— Ну мы все-таки без приглашения пришли.
— Тогда тем более поздно думать о вежливости. Пойдем. — сказал я и уверенно шагнул на лестницу, ведущую в подвал. В принципе, мог бы и сам догадаться.
Сопровождаемый группой бестелесных прислужников, я уже скоро достиг чуть ли не единственного обжитого помещения во всем доме. Не считая спальни, конечно. Им оказалась небольшая комната, плотно заставленная горшками, банками, фиалами и другими сосудами всех возможных форм и размеров.
Они громоздились на простом каменном столе, свисали с полка, смотрели с полок и даже ютились по углам, будто нашкодившие дети. Пахло на удивление приятно. Свежими луговыми цветам и чем-то еще неуловимо знакомым, напоминающем о родном доме. Я никак не мог понять чем.
За столом с закрытыми сидела почтенного возраста женщина, чья молодость, а затем зрелость миновали задолго до моего рождения. Глубокие морщины бороздили ее сухую пергаментную кожу, а жидкие тонкие волосы цвета вчерашнего снега она собрала на затылке в пучок и перетянула его простой бечевкой.
Рядом с Пифией на медном кувшине сидел большой попугай с изогнутым клювом, а шею ее украшало причудливое ожерелье с множеством камней всевозможных цветов. Причем часть из них определенно являлись обычными стекляшками и раскрашенными краской камнями, в то время как в других угадывались рубины, сапфиры, изумруды и прочие отнюдь не дешевые драгоценности.
— Смер-рть! Смер-рть! Мер-ртвецы! — не дав мне даже поздороваться, завопил попугай, хлопая крыльями.
— Спокойно, Жожо. — произнесла женщина тихим, но отнюдь не старческим голосом. Она так и не открыла глаз, но мне почему-то казалось, что меня видят насквозь. — Сегодня смерть пришла не за нами. В ее чертогах и без нас очередь шире горизонта. Чего хотели, молодые люди?
— А вы сами разве не знаете? — полюбопытствовал я, не удержавшись.
— Я же не оракул. — одними уголками губ улыбнулась Пифия. — Будущее и настоящее скрыто от всех нас одинаково надежно. А прошлое ведомо только тому, кто его прожил. Да то не всегда.
