Но в любой момент могли появиться мои люди — мэр с супругой, капитан с охраной, случайные крестьяне.
— Отпусти меня, — высвободилась я из его рук. — И никогда больше так не делай. Ты…
— Тс-с, — прошептал он, прижав указательный палец к мои губам и вынуждая умолкнуть. — Не брани меня, Рыжая…
— Я не рыжая! — привычно возмутилась я.
Он усмехнулся, покачав головой, и тихо рассмеялся.
— Маленькая девочка убежала в заколдованный лес и встретилась там с околдованным ею принцем. Ах если бы только они могли навсегда потеряться в нём…
Его пальцы осторожно, мягко, едва ощутимо коснулись моей щеки, век, губ.
— Одиффэ… я всегда подозревал, что это будет не просто — потерять тебя. Но если бы ты только знала, в какой ад обратилась моя жизнь с тех пор, как ты ушла.
От его слов и нежности так и хотелось растаять, но конец декабря не время для оттепели.
— Для некоторых людей яблоки из чужих садов всегда будут вкуснее своих. А охота на чужих жён будет интереснее любви. Для таких, как ты, это не меняется, правда? Чем сложнее, опаснее игра, тем ценнее приз, но, если он сам идёт в руки, то и цены ему нет.
— Одиффэ…
Я отступила назад, увёртываясь от его объятий.
— Я хочу, чтобы между нами всё было предельно ясно, Эл. Всё, что было, осталось в прошлом. Никаких тайный повстречулек не будет. Ты сделал свой выбор, когда отослал меня к Дик*Кар*Сталу, так что теперь не смей мне говорить о своей любви и тоске. Я дала клятву Дик*Кар*Сталу быть верной женой, и я ею буду.
Кривая болезненная ухмылка заиграла на губах Эллоисента:
— Считаешь, что твой муж стоит верности? — он покачал головой, прищёлкнув языком. — Серьёзно?
— Более чем. До тех пор, пока я ношу его имя, пользуюсь его деньгами, положением и покровительством. Потому что я уважаю себя, да и его, кстати, тоже.
— Подумать только, какой морально устойчивый попался мне демон?
— Ты здесь ради нашего ребёнка, Эл. Ты должен взять его, ведь мне не позволят о нём заботиться, у меня его отберут.
— Думаешь, из меня получится хороший отец? Я не уверен, что готов им стать.
— Что?! — взвилась я. — Что ты сказал?!
Я чувствовала, как ярость заполняет меня до такой степени, что дышать стало нечем.
— Не готов? — у меня возникло почти неудержимое желание придушить его на месте. — Не готов он! Трахать баб ты мужик, а отвечать за последствия — мальчик?! Единственный раз я доверилась тебе и оказалась беременной. Да ты хоть понимаешь, чем чревата для меня твоя минутная прихоть?! Понимаешь, что сделают с твоим ребёнком только за то, что ты его отец!? Не готов он!.. Ты!..
Он сделал шаг вперёд, и твёрдая горячая ладонь заткнула мне рот. Зелёные глаза уверенно глядели мне в глаза.
— Уймись.
Я замычала, пытаясь освободиться, и он тут же отпустил меня.
— Ты никогда не была для меня минутной прихотью и знаешь это, Одиффэ.
— Жалкое ничтожество! Я знаю, что тебе нравится смывать свою жизнь в унитаз, ходить по краю, рисковать собственной шкурой! Без оглядки и без тормозов разбрасывать себя по борделям и тонуть в алкогольно-наркотическом бреду… Конечно! Ребёнок в такой пасторали совсем ни к чему!
Я видела, как гневно раздувались ноздри его тонкого породистого носа, как сверкнули глаза.
— Чтобы ты не думала обо мне, Одиффэ я любил тебя. И люблю.
Я рассмеялась зло и горько.
— Хватит, Эл! После того длинного списка любовниц, которыми ты утешался в мое отсутствие это звучит, по меньшей мере, пошло.
— У тебя есть право презирать меня. Но то, что связывало нас с тобой, никогда не было игрой. Я знаю, ты винишь меня в том, что я позволил тебе стать женой другого. Но если бы мы сбежали с тобой тогда, нас бы поймали, если бы поженились — нас бы развели. Что значит моё желание против решения тех, кто вершит судьбы мира? Мир веками ждал прихода Матери Кошмаров и ему нет никакого дела до нашей любви или нелюбви.
— Молодец. Ты очень прагматичен и дальновиден. Вот только про Матерь Кошмаров не надо, ладно? Мне надоело слышать о том, что я демон.
— Я не считаю тебя демоном. Я знаю, какой ты можешь быть опасной, если загнать тебя в угол, но знаю так же, какой ты можешь быть ранимой и уязвимой, не смотря на всю твою браваду, какой ты можешь быть любящей и верной. Демоны не умеют любить. А ты каким-то образом исхитряешься быть опасной, жестокой и, одновременно с тем, нежной. Нежность сжигающего пламени, уничтожающего всё на своем пути — может ли существовать такое в природе?
— Что тут скажешь? — развела я руками. — Я тоже неплохо знаю тебя, Эллоиссент Чеаррэ. И знаю, что умение забалтывать девушек красивыми словами один из секретов твоего успеха у них. Что ж? Слова правильные и проникновенные… я тронута. А теперь вернёмся к тому главному, из-за чего ты здесь. Нужно позаботиться о ребёнке. Говоришь, не готов стать отцом? У тебя два месяца. Готовься.
— И это — всё?.. Одиффэ! Не воздвигай между нами стену, прошу тебя! — попытался он схватить меня за руку.
Но я резко отшатнулась, покачав головой:
— Я буду воздвигать между нами стену, Эллоиссент. Только так мы можем остаться в живых — по разную от неё сторону. Никаких нас больше нет. Я люблю тебя, но я замужем. За другим! И вопрос закрыт.
Не желая больше длить этот мучительный разговор, я развернулась и пошла прочь, не оглядываясь.
Глава 32
На зверя была объявлена охота. Всё мужское население собралось на главной площади города вооружившись кто чем смог. Селяне выдвинулись, игнорируя замечания Ланджоя о том, что для всех будет лучше, если делом займётся профессионал, а не любитель, что подобные вылазки могут быть опасны. Воинственные крики заполнили улицы. Процессию возглавлял сам Пресвятейший — местное население, разъяренное с перепугу до крайности, верило ему больше, чем невесть откуда взявшимся охотникам.
Облака, собиравшиеся с утра, после полудня превратились в густые чёрные тучи, грозящие суровым снегопадом, из-за которого все окрестности скоро превратятся в бесконечную снежную пустыню.
Часы на каминной полке показывали без четверти четыре.
— Прикажите подать чаю? — осведомилась Марайя.
— Пусть подадут, — равнодушно кивнула я.
На душе было тревожно.
Я знала, что Эллоиссент вместе с другими будет искать чудовище, стараясь произвести впечатление на капитана Чатмара. Мы решили, что Элу нужно будет войти в ближний круг моих телохранителей, а для этого необходимо втереться в доверие.
План принадлежал Элу, мне он не нравился. Слишком много факторов риска. Во-первых, чтобы обратить на себя внимание, ему придётся рисковать, а он и так часто и бездумно подставляется. Во-вторых, с его-то, такой характерной, внешностью, скрыть принадлежность к знаменитой династии Чеаррэ будет сложно, а если правда откроется… мне не хотелось думать о том, что будет тогда. Судьба Синьиэры была наглядным печальным пособием для неверных жён.
Но, с другой стороны, если Эллоису удастся удачно реализовать задуманное, то я смогу больше ни о чём не беспокоиться. В решающий момент он просто окажется рядом и нам не нужны будут никакие посредники.
— Госпожа, чай готов, — доложила Марайя.
Мы чинно уселись за стол, как добропорядочные горожанки.
— Попробуйте малинового варенья, — предложила она. — Оно необыкновенно удалось. Такое ароматное.
Малиновое варенье и правду было хорошо.
— Полагаете, чудовище не посмеет напасть на нас ещё раз? — спросила Марайя. — Сейчас, когда почти все устремились на его поимку, мы так уязвимы.
— Маловероятно, — ответила я. — Молния дважды в одно место не бьёт.
— И всё же было бы разумнее не отправлять стражу с охотниками, — вздохнула она.
Нарастающий шум и крики прервали нас.
— Да что там опять такое? — раздражённо отбросила я салфетку.
— Сейчас посмотрю, — услужливо поднялась из-за стола Марайя.
Двери распахнулись и в комнату вбежала насмерть перепуганная горничная.
