Код Заражения (СИ) - Подус Игорь

Лишь на миг затормозив, узнал знакомую дверь – кабинет отца Маши. Шесть лет назад именно сюда меня привела охрана, и именно здесь мне открыли глаза на то, кто я есть по жизни.

Зарычав, снова прибавил скорости. Мимо проносились бесчисленные двери, пока я не вылетел в абсолютно прозрачный коридор между пристройками к дворцу с двумя ответвлениями. Здесь на полу лежала девушка, и вокруг неё растекалась лужа крови.

Подскочив, я перевернул её и сразу понял – не Маша. Эта постарше лет на десять, форма лица другая, да и одежда, больше похожа на униформу горничной.

Глаза лихорадочно скользили по стенам, ища хоть какую-то подсказку. Справа сквозь стекло, проглядывала витиеватая мозаика, окружающая тридцатиметровый бассейн. Слева короткий коридор упирался в широкий проём, ведущий в стеклянную сферу, где стеной стояли пальмы и рос бамбук. Из оранжереи доносилось тревожное чириканье райских птиц. А впереди находились деревянные двустворчатые ворота, по бокам которых застыли ростовые чучела льва и тигра.

И тут меня осенило.

Маша говорила, что тайник отца – в охотничьем зале, а я её приказал там укрыться. Похоже, он как раз за этими воротами.

Взгляд упал на пару капель крови на паркете. Пройдя дальше, я увидел окровавленные отпечатки пальцев, размазанные по прозрачной стене.

Подойдя вплотную к окованным бронзовыми полосами, воротам, я услышал глухие удары, доносящиеся изнутри. Казалось, кто-то отчаянно куда-то ломится или что-то рубит. Схватившись за бронзовые ручки в виде волчьих голов, я попытался дёрнуть и зарычал от досады, когда не получилось открыть. Затем принялся осматривать стены запертого хранилища охотничьих трофеев.

Размеренный стук продолжался, вызывая тревогу. В голове начали роиться зловещие картины, заставляя начать действовать немедленно.

Охотничий зал, собранный из огромных стеклопакетов, был изнутри завешан шкурами. В узких просветах виднелись чучела животных, убитых прежним хозяином дома.

Размахнувшись, я ударил прикладом по прозрачной стене. Раздался глухой гул. Отступив на пару метров, выстрелил. По ушам ударило. Заряд картечи скользнул наискосок, уйдя в рикошет. Дым рассеялся, обнажив на стекле едва заметные следы свинца и пару мелких царапин.

Я невольно присвистнул, оценивая стоимость гигантских бронированных стеклопакетов.

Значит, придётся по-другому. Отойдя от ворот, я перезарядил ружьё и выстрелил между бронзовых ручек. Картечь выбила щепки из толстенных створок. Осмотрев незначительные повреждения, понял, изделие краснодеревщиков так просто не сдастся.

Пришлось раз за разом перезаряжать ружьё, взводить курки и палить в одно и то же место. После пятого дуплета показался механизм глубоко спрятанного запора. Латунные гильзы летели на пол, пороховой дым разъедал глаза, курки щёлкали снова и снова. В ушах звенело. А я с маниакальной настойчивостью всаживал в дверь заряд за зарядом, за две минуты полностью расстреляв патронташ.

Принялся доставать патроны из холщовой сумки. После очередного дуплета шальной жекан отскочил назад и задел ухо. Резкая боль остудила пыл, и слепое остервенение отступило, уступив место расчёту.

Почти на автомате я перезарядил ружьё и осмотрел повреждения ворот. Одной из бронзовых ручек на месте не было, в истерзанном дереве виднелся сильно раздолбанный, но пока державшийся механизм запора.

Звон в ушах начал стихать, и я снова услышал размеренные удары. Теперь было отчётливо слышно, что бьют по чему-то деревянному. Наконец, дым рассеялся, и я, увидев, что в одном месте створка пробита насквозь.

Воспользовавшись этим, я припал глазом к дыре и заглянул в павильон, заполненный охотничьими трофеями. Свет снаружи туда почти не проникал, а подсвечники на столбах с электрическими имитациями тусклых свечей, едва разгоняли нагромождение теней.

Краем глаза уловил размашистое движение, и только в этот момент рассмотрел спину в клубном пиджаке и длинный топор, вздымающийся к потолку, чтобы нанести очередной удар по чему-то невидимому с моей теперешней позиции.

Придётся пробовать так – сказал я себе, затем сунул стволы в узкую щель и примерно прикинул направление, выстрелил. Тут же вытащил ружьё, попытался посмотреть в дыру, но клубы пороховых газов ничего не позволили разглядеть.

Удары топора прекратились. А затем совершенно внезапно раздался звук отпираемого запора, и одна из створок со скрипом приоткрылась.

Отпрянув, я скинул стреляные гильзы и принялся перезаряжать ружьё. Взгляд упал на взводимые курки, и в голову пришла безумная мысль – ведь шесть лет назад я жаждал именно здесь его применить.

Отогнав непрошеные воспоминания, я наполнил лёгкие воздухом и рванул в распахнутый проём. В тот же миг слева от головы что-то пронеслось. Инстинктивно пригнувшись, я развернулся, но не успел навести ружьё на тёмную фигуру. Блеснуло оголовье топора, и двустволку пришлось выставить для блокирования удара. Раздался громкий лязг, и один из курков случайно сработал. Прогремел одиночный выстрел. Заряд дроби ушёл в потолок, обрушив фонтан штукатурки.

Вспышка на миг ослепила, а я инстинктивно подался назад и плюхнулся пятой точкой на паркет. Тёмный силуэт с топором зарычал словно зверь и бросился на меня. В этот момент я нажал на спусковую скобу, не ожидая от повреждённого ружья ничего хорошего.

Курок щёлкнул, и искривлённый после удара ствол взорвался, накрыв нападающего облаком искр и пороховых газов. При этом укоротившееся наполовину ружьё вырвало из рук.

Инстинктивно откатившись, услышал глухой удар и увидел топор, глубоко вошедший в паркет с том месте, где я находился мгновение назад.

Гневный рык разнёсся по залу, в полумраке сверкнули налитые кровью глаза. Заражённый дёрнул топор, и я заметил, как из его повреждённого горла хлыщет кровь. Видимо, один из осколков повредил яремную вену.

Вскочив, я кинулся на него. Правый кулак в челюсть. Хруст. Левый кулак в нос. Десяток ударов обрушились на лицо зомби, но безрезультатно. Тот лишь оскалился, и сам бросился в атаку. Цепкие руки схватили за плечи, грузное тело ударило, как таран, снова повалив на пол.

Ситуация повторилась: на мне опять лежал бешеный заражённый, неумолимо давя массой. Только теперь это не субтильная уборщица Зулейха, а здоровый мужик. И сестрички с тяжёлым фонариком рядом нет.

Мои руки вцепились в окровавленное горло, пытаясь удержать клацающие зубы подальше от лица. Напор бешеного зомби продолжал расти с каждой секундой, и только сила воли заставляла стиснуть зубы и продолжать сопротивляться.

Ну вот, кажется, и всё. Даже как-то обидно: столько всего преодолеть, выжить в центре цунами массового заражения, почти вернуться к бывшей девушке и погибнуть в нескольких метрах от неё.

Электрические свечи на колоннах отбрасывали неровный свет на шкуры и рогатые чучела, образуя сюрреалистичный узор на потолке, имитирующий живой огонь. И в этих бликах я заметил то, чего никак не ожидал.

Инстинкты заставили действовать. Высвободив правую руку, я попытался удержать напор зомби одной левой. Затем одеревеневшие пальцы скользнули под полу пиджака противника и нащупали рукоять пистолета.

Я взмолился, чтобы это оказалась та самая модель.

Палец нащупал предохранитель. Щелчок, и в следующий миг бабахнуло, обдав лицо пороховыми газами. Вспышка заставила зажмуриться, а затем серия выстрелов пробила насквозь нависающее тело. Горячая гильза обожгла щёку, хлещущая из ран кровь залила лицо.

Разрядившись, пистолет встал на задержку, а я оттолкнул обмякшее тело в сторону и осмотрел дёргающегося заражённого. Видимо, одна из пуль попала в позвоночник и теперь у него была подвижна только голова и немного руки.

Положив «Глок-17» на чучело кабана, я схватился за топорище и выдернул топор из пола. Широкий замах, рубящий удар – и голова заражённого покатилась по паркету. После этого я сдёрнул с колонны шкуру зебры и накрыл труп. Уже отойдя, вернулся, пошарил под шкурой, выудил кобуру и подсумок с двумя снаряжёнными магазинами для глока. И только перезарядив пистолет, направился к широкому проёму, видневшемуся в полу.