– Никогда не видела альюдов, кроме Мела, – заявила вдруг Лисса. И Алида поняла, что ее новая подруга так же удивляется всему происходящему, как и она сама. Хоть древуны и жили в Птичьих Землях, вдали от остальных жителей королевства, хоть они и варили одним им ведомые зелья из странных трав, хоть и поклонялись лесным духам, настоящего волшебства они тоже не видели с тех далеких пор, как был заключен Договор.
– Постой. – Алида дернула Лиссу за рукав. – А сирины? А Поле Птиц? Все это было? Или они тоже спали?
– Сирины были, – ответила Лисса. – Только они не пели. Сидели себе на ветках да на заезжих моряков нападали и рвали когтями. Ты видела их когти? Не хотела бы я быть заезжим моряком. А после истечения срока Договора распелись. Только Мелдиан со своей свирелью может заставить их петь более мелодично. А то так противно раскричались в первую ночь, когда была гроза. А Поле было просто полем со странными цветами, которые никогда не раскрывались.
– А гостям бала сирины не помешают? – спросила Алида.
– Это бал Вольфзунда. А они все равно что его ручные птички. Никто, кроме людей-колдунов, не может ему перечить. Даже мы, древуны.
Алида представила, как Вольфзунд кормит сиринов зерном и они послушно берут его из ладоней демона, а полы его черного плаща трепещут на свежем утреннем ветерке.
Лисса свернула в лес, и юная травница последовала за ней. Под сенью деревьев было влажно и прохладно, будто жаркое лето здесь никогда не наступало, а тоскливая зима вечно сменялась лишь ранней весной с ее робким теплом. Под ногами белели россыпи звездчатки, а чуть дальше, на опушке, разрослась целая поляна желто-фиолетовых цветов, которые в каждом городе королевства назывались по-разному: «Аскольд-и-Генриетта», «брат-да-сестрица», «колдун-и-чаровница», но Алида упорно звала их «филин-да-сплюшка».
Лисса нарвала цветов, мха и веток, а потом принялась ловко сплетать их воедино, придавая какую-то необычную, одной ей ведомую форму. Алида завороженно следила, как пальцы древуна перебирают растения и те становятся послушными и податливыми. Она напоминала ей птицу, вьющую гнездо и перебирающую ветки клювом и лапками.
– Ну-ка, – сказала Лисса и поднесла к лицу Алиды маску, сплетенную из веточек и цветов. Украшение село идеально, точно повторяя форму переносицы и не мешая обзору. Лисса захлопала в ладоши.
– Как красиво! Алида, ты выглядишь как настоящая ведьма! Ты уже решила, с кем хочешь танцевать на балу?
– Решила, – твердо ответила она. – Но пока не скажу, пусть это будет сюрпризом.
– Надеюсь, не с Мелдианом? – напряглась девушка-древун.
– Конечно, нет! – заверила ее Алида. – Большое спасибо за маску. Цветы не завянут к вечеру?
– Не должны. Это и есть магия древунов: от наших прикосновений растения наполняются новой жизнью. К тому же сегодняшняя ночь будет колдовской, а значит, возможны и другие чудеса.
Немного чудес Алиде бы не помешало. Она скрестила за спиной пальцы, как в детстве, и загадала желание, чтобы Вольфзунд был благосклонен и помог решить все ее проблемы. Пусть и не задаром.
Казалось, она еще ничего не ждала с таким нетерпением, как бала. Едва начали сгущаться сумерки, тягучие, как кислое молоко, Алида облачилась в платье с совами и звездами, завязала на затылке ленточки маски, быстро переплела в тонкие косички несколько особо непослушных прядей и выбежала на крыльцо – ждать.
Время тянулось томительно медленно. Но вот на небосклоне, почти полностью скрытом макушками деревьев, которые со всех сторон окружали поселок, зажглись первые серебристые звезды. Местные жители зашевелились в своих домах, завершая последние приготовления к празднику, и огоньки в деревенских окнах гасли.
Дверь жалобно всхлипнула, и на порог вышли Лисса и ее мать, обе в длинных платьях с объемной вышивкой и с венками из бузины на головах.
– Уже пора? – взволнованно спросила Алида. Ее ладони стали липкими от холодного пота, когда она поняла, что, наконец, наступило это долгожданное мгновение.
– Пойдем потихоньку. Да, мам? – ответила Лисса, и ее мать мягко улыбнулась.
– Пойдем. Соседи почти все уже ушли, хотя еще и рановато. Эти земли соскучились по балам Вольфзунда. Да и нам самим хочется развлечься.
Лисса постоянно оправляла платье и венок, озираясь по сторонам и нервно покусывая губы. Алида поняла, что она волнуется перед балом, ведь для нее танец с Мелдианом будет иметь очень личное значение. Алида снова задумалась, есть ли у странного рогатого чувства к ее новой подруге или он просто жаждет заполучить сразу несколько десятков страниц Манускрипта? Следом за этой мыслью пришла другая: а есть ли у альюдов вообще чувства?
Древуны шли на бал целыми семьями: веселые, красивые, наполненные какой-то необычайной жизненной силой. Алиде подумалось, что сама земля питает этот народ и по венам у них течет свежая родниковая вода, а в сердцах трепещут листья бересклета. Алида приметила черноволосую чаровницу, которая сейчас надела платье из темно-болотной парчи. Лягушка гордо восседала в прическе женщины и оглядывала прохожих надменным взглядом.
– Вы позволите вас проводить? – К Алиде подскочил стройный высокий парень-древун с кудрявыми волосами медового цвета. В его глазах цвета свежей травы плескались озорные искорки.
– Позволю, – кивнула Алида, и тот, галантно взяв ее под руку, повел по тропе, уходящей глубоко в лес. Над тропой вились светляки, и дети-древуны с радостным писком ловили их ладонями.
– Меня зовут Льед, – представился юноша. – А ты – ведьма из Биунума?
– Травница, – ответила Алида. Она гадала, где будет проходить бал: под открытым небом, на какой-нибудь лесной поляне или же в чаще прячется еще один замок с просторными залами?
Со всех сторон по лесным тропам двигались гости, прибывшие на бал. Алида только сейчас поняла, сколько чужестранцев приняли Птичьи Земли. Интересно, где они все остановились? Какие еще деревни, а может, и целые города скрываются за лесами? Когда-нибудь, когда все снова станет хорошо, она непременно найдет способ вернуться сюда и погостить в других поселениях волшебных земель.
Алида без стеснения разглядывала прибывших через прорези для глаз в цветочной маске. Она сразу почувствовала, что, кроме нее, людей среди гостей нет. От каждого из них исходили незримые, но ощутимые волны магической силы. Ей нравилось здесь, хоть сердце и трепетало в беспокойстве.
Как бы красиво и таинственно здесь ни было, она чужая. И она чувствовала это. Хотя, может, это просто волнение разжигало в груди юной травницы противоречивые чувства.
Деревья расступились, будто по волшебству, и процессия древунов ахнула. Огромная, почти идеально круглая лесная поляна слабо поблескивала в сумерках, словно присыпанная серебряной пылью. Несколько десятков длинных столов расчертили поляну на части, оставляя нетронутой большую площадку в центре. На пригорке, покрытом сизым мхом, высилось величественное кресло, похожее на трон какого-нибудь злого короля из сказок. Алида невольно вздрогнула, осознав, кому принадлежит это место.
Древуны столпились на краю поляны, шепчась и не решаясь продвинуться дальше. Зато другие гости земель с радостными криками бросились к столам. Алида сперва не поняла: зачем бежать к столу, на котором пока нет ничего вкусного? Но едва те приблизились, на столах тотчас появились блестящие блюда с различными яствами и кубки с темным вином. Над поляной тут же разнеслись терпкие ароматы.
Алида не сразу заметила щуплую фигуру в тени деревьев, которая возилась с какими-то палками. Точнее, если бы не возглас Лиссы, не заметила бы вообще.
– Мелдиан! Давай я тебе помогу! – крикнула Лисса и бросилась к альюду. Алида присмотрелась и с ужасом поняла, что он что-то делает с насаженными на колья человеческими черепами, теми самыми, которые охраняли его дом в чаще.
– Ну же, ребята, неужели вы разучились? Ни за что не поверю, – бормотал он, щелкая пальцами по мертвым челюстям. Его крылья напряженно топорщились из прорезей в бархатном камзоле цвета спелой ежевики.
