Лёгкая артиллерия сопровождающих гвардейцев тоже вступает в игру. Взрывы поднимают в небо клубы земли.
Вот стая приближается. Пора ставить точку.
— Ну давай, жарь, Золотой!
Дракон мгновенно реагирует. Он резко складывает крылья и уходит в отвесное пике, пронзая воздух со свистом. Я крепко держусь за его чешуйчатую спину, одновременно придерживая Настю — та невольно вцепляется в меня, её дыхание перехватывает от резкого падения. Интересно, она нарочно выбрала такую майку? Вот сейчас прижимается ко мне, и мой взгляд непроизвольно задерживается на её декольте. Определённо, это отвлекает.
Золотой мчится над полем боя, рассекая пространство стремительной тенью. Его грудь вздымается, и в следующий миг он испускает гигантскую лавину огня.
Пламя охватывает поле внизу, прожигает землю, накрывает бегущих зверей. Гули не успевают ни закричать, ни почувствовать боль. Огонь мгновенно испаряет их.
— Притормози, — велю я. — Опустись ниже.
Золотой резко сбавляет скорость и зависает в воздухе.
Внизу начинается новая фаза боя. Те немногие гули, кто уцелел, больше не пытаются спастись бегством на юг. Напротив, они резко разворачиваются и, спасаясь от полыхающего пламени, бросаются в яростную контратаку — прямо на альвов.
Погоня закончилась. Теперь начинается настоящая схватка.
Я поднимаюсь на желточушейчатой спине.
— Всё, Золотой, отдыхай и пари сверху! Мы займёмся ими внизу.
Дракон недовольно фыркает, его рокочущий голос звучит в голове с лёгким раздражением:
— Я бы мог их поджарить.
Я ухмыляюсь.
— Разве что вместе с альвами. А уж извини, но я не для того столько времени их спасал и лечил, чтобы ты взял и поджарил их одним махом.
Золотой раздражённо рычит, но не спорит, опускается ниже.
— Достаточно, — бросаю
Я с Настей прыгаю вниз.
Воздух рассекает лицо, лёгкий гул нарастает в ушах. В полёте Настя трансформируется, её тело искрится, вытягивается, и через мгновение она уже волчица, распахивающая лапы в свободном падении. Я же покрываю себя теневым доспехом — магия охватывает тело тёмным плащом, обволакивает бронёй.
Приземляемся.
Земля сотрясается от удара, но я уже несусь вперёд, не давая вражинам опомниться. Настя первым же рывком вгрызается в ближайшего гуля, её когти вспарывают противника. Сейчас и не скажешь, что эта разъяренная оборотница переживала за жизни боярских гвардейцев. Настя — лапочка, если не будить в ней зверя.
Гули завывают, бросаются в атаку, заслоняя нам путь к альвам и не давая ни секунды передышки.
Клыки, когти, белые туши — я прорубаюсь сквозь эту мешанину. Вихрь ударов: пси-импульс сбивает гулей с ног, Тьма хлещет тёмными клинками, разрубая их на части, Камень дробит их кости, превращая тела в кашу. Настя метается рядом, словно рыжая тень, её пасть рвёт глотки, когти вспарывают брюха. Вопли, визг, рёв боли.
— Держись ближе, — бросаю жене по мыслеречи, замечая, как она чересчур увлеклась погоней за особенно жирным гулем. Ещё немного, и её бы там точно смяли без моей поддержки.
— Прости, Даня, — тут же откликается Настя и, сделав стремительный рывок, оказывается у меня за спиной.
Прорубаемся дальше. Впереди мелькают знакомые фигуры. Мы добираемся до альвов, и ряды остроухих воинов удивленно смотрят на нас, будто мы с женой вынырнули из самого ада.
* * *
За несколько минут до этого
Зона охоты альвов, Междуречье
Закончив разговор с милордом, Зела сразу же отдала команду лейтенантам-альвам:
— Гоним гулей на юг.
Феанор, закованный в свой вулканический доспех, тут же вскинулся. Его голос прозвучал раздражённо:
— Зачем это еще?
Зела сказала твердым голосом, скрывая лёгкое удовлетворение:
— Так велел милорд. Данила собирается покончить со стаей. У тебя есть возражения против этого?
Феанор хмыкнул, качнул магматическим клинком, но промолчал. В последнее время он всё настойчивее пытался оттеснить Зелу от командования альвийской ратью. И, надо признать, у него это выходило весьма успешно.
Феанор был самым опытным в бою альвом, это отрицать было бессмысленно. Воитель воевал десятилетиями, и в этой кампании проявил себя превосходным тактиком в охоте на гулей. Альвы это видели. Они уважали его. Всегда уважали. Он был для них Воителем. А командиры-лейтненанты, такие как Финрод и Галадриэль, разумеется, признавали его авторитет и слушались.
Но теперь всё изменилось. Милорд вернулся. Данила снова здесь.
Зела, как и Бер, знала — теперь всё встанет на свои места. Феанор снова окажется в тени Дани, снова будет злобно зыркать из-за плеча, но уже ничего не сможет сделать.
И Данила не подвёл.
Он мгновенно нашёл способ закончить это затянувшееся изматывающее преследование. Всё произошло за секунды: с небес обрушился огонь, Золотой Дракон испепелил почти всю стаю. Остались лишь те, кто уцелел в аду пламени — несколько сотен гулей, но и они уже сцепились в отчаянной схватке с альвами.
Зела, как и все остальные, видела, как со спины Золотого прыгнул милорд. В своём теневом доспехе он выглядел как тень, рухнувшая с неба. А вместе с ним вниз бросилась его новая жена — рыжая волчица, с горящими глазами, оскаленная, готовая рвать и уничтожать.
И в этот момент всё стало предельно ясно. На одном фланге сражались три сотни альвов, на другом — всего один Данила со своей волчицей. Это зрелище захватывало дух.
И тут воздух разорвал его голос:
— Сегодня у нас выходит неплохое барбекю!
Поле боя застыло. На мгновение никто не мог поверить в то, что только что услышал. А затем — абсолютно все, абсолютно все — охренели.
В следующую секунду Данила и его волчица прорвались сквозь истончившиеся ряды гулей. Словно бур, он просверлил насквозь стаю, сметая всё на своём пути. Если даже Воитель когда-то вытворял нечто подобное, то уж точно не в этом столетии.
* * *
Наконец-то последние остатки гулей были разбиты.
Я оглядываюсь — поле боя затихло. Вокруг меня, как-то незаметно, собрались главные альвийские воины. Зела стоит чуть сбоку, а рядом с ней Феанор, закованный в свой вулканический доспех, Бер с поднятым фламбергом и ещё с десяток командиров, отвечающих за альвийский роты. Они молчат, напряжённо смотрят, будто чего-то ждут.
Я спокойно замечаю:
— Смотрю, у вас дела очень даже ничего.
Зела тут же опускается на одно колено передо мной. Следом за ней то же самое делает Бер, подняв фламберг.
Зела оборачивается к остальным альвам и твёрдо говорит:
— Вставайте на колени тоже. Перед нами — милорд и будущий король.
Но командиры переглядываются между собой, явно растеряны. Они не смотрят на меня — скорее друг на друга, неуверенные, стоит ли повторять этот жест.
Я качаю головой, нахожу взглядом Зелу:
— Не сейчас. Мы всё ещё на поле битвы, и время для этого не подходящее. Поднимайся, Зела. Бер, ты тоже.
Воительница молча поднимается, избегая встречаться со мной взглядом, и смущенно поправляет ремни, которые, по сути, и составляют всю её одежду.
— Хорошо, милорд.
Я продолжаю:
— Размещаем лагерь неподалёку. Ограждаем периметр и выставляем патрули. Мало ли, вдруг остались ещё гули.
Феанор, до этого молча наблюдавший за мной, вдруг резко заявляет:
— Менталист, зачем оставаться? Ты можешь просканировать округу и сразу проверить, есть ли ещё гули.
Я хмыкаю, глядя на Воителя:
— Могу. Так же, как и новые гули могут заявиться в любой момент. Поэтому мы остаёмся лагерем и некоторое время наблюдаем за округой.
Феанор морщится, но больше ничего не говорит. Зела рявкает на альвов:
— Вы слышали милорда! За дело!
Лагерь разбивают быстро. Палатки ставят в считаные минуты, альвы организуют дозоры,. Местами уже заполыхали костры — запах горячего мяса и травяного отвара разбавляет гарь и кровь.
Золотой Дракон взмывает в воздух, сделав круг над лагерем, а потом улетает пастись неподалёку. Он знает, что если понадобится — я его позову.
